Убийство в спальном вагоне

Она отрицательно мотала головой. Малле полистал розовую папку и бросил в корзину рядом с собой.

- Желаю удачи,- сказал Грацци.- Продолжай.

Он вышел из-за стола с ощущением тошноты. От усталости или от отвращения.

- Ну, как она там? - спросил Таркэн.

- Через час-два расколется. До полудня.

Грацци сел в кресло перед столом, положив ногу на ногу" с записной книжкой в руках.

В утренних газетах писали об убийствах Кабура, Элианы Даррес и Риволани. В своем 38-м автобусе Грацци заметил, что пассажиры оглядывались на здание филиала "Прожив", в котором работал Кабур.

- Новости поступают со всех сторон. Два дня назад все они могли быть использованы. Но теперь...

- Итак, что тебе стало известно?

- Во-первых, "Прожин". В субботу кто-то позвонил на коммутатор, чтобы узнать адрес Кабура. Мужской голос. Утверждал, что является их клиентом и готовит список для отправки рождественских подарков. Вероятно, именно таким образом он и нашел бедолагу.

Грацци отмечал галочками ответы в своем блокноте.

- Затем Риволани. У него были долги.

- У меня тоже,- сказал Таркэн.

- Даррэс. Во время обыска у нее в квартире обнаружили выписки из банковских счетов, но не саму чековую книжку.

- Ну и что? Вероятно, кончилась, и она не успела получить новую. А ты что думаешь?

- Досадно то, что я где-то видел эту книжку.

- Где же?

- У нее дома, когда подобрал ее сумочку в лифте. Кажется, я положил потом сумочку где-то в комнате.

- Ребята не Отдела опознаний не впервые что-то теряют. Тупицы! Остается позвонить в банк.

- Звонили. Жан-Луи говорит, что у нее на счету 200 или 300 тысяч и все в порядке, кажется.

- Тогда оставь меня в покое с твоими домыслами. Мы только запутаемся. В любом случае он в наших руках.

Спустя 45 минут, что-то около 10 часов, позвонили из Марселя: никаких следов Роже Трамони в Приморских Альпах. Отель, в котором ежегодно останавливался официант, находился в Пюже-Тенье. Прочесали все пансионы такого рода в департаменте.

Приметы Трамони были направлены в отделения полиции: среднего роста, 37 лет, волосы густые, шатен. По мнению Таркэна, этот человек и получил 700 тысяч франков на улице Круаде-Пети-Шан.

- Никаких следов новых купюр,- сказал Грацци. Номера купюр были сообщены им накануне, в 5 часов.

Теперь они уже известны всем - 14 купюр по пятьсот новых франков.

- Даже если нам подфартит, раньше, чем через день-два они не появятся в обращении. Это - псих. Возможно, он и не станет их менять,- сказал Таркэн.

- Мы вызвали из Авиньона мать маленькой Бомба, чтобы она приехала для опознания дочери. В конторе, где та работала со вчерашнего утра, никто не хочет этим заниматься. Ее почти не знали. К тому же этот подлец так изувечил ее, что и мать родная не узнает.

- Дальше, Грацци.

- Она убежала из конторы около 4 часов, как сумасшедшая, неизвестно почему. Об этой малышке, к несчастью, мы ничего не знаем. Ни друзей, ни знакомых в Париже. Документов при ней не было, как и у Кабура. Только фотографии в комнате. Ее обнаружили около десяти вечера. Габер наконец-то напал на ее след, но опоздал минут на 15. Ее убили в 9 или 9.15 вечера. Появись Жан-Луп чуть раньше - и она бы осталась жива. Таксист запомнил пальто. Ему кажется, девушка была очень красива. Тот отвез ее вместе с парнем на улицу Бак. О последнем - ничего не известно.

- Что еще?

- Ничего. Ничего существенного. В баре Марселя хозяева говорят, что Роже Трамони был из тех, кто увлекается игрой, не участвуя в ней. Он принимал ставки на бегах и отмечал, кто сколько выигрывает. Записывал номера всех проданных лотерейных билетов. Когда кто-нибудь выигрывал десять тысяч франков, говорил: "Это я мог бы выиграть. Деньги уплыли у меня из-под носа".

Грацци закрыл книжечку, заметив, что для этого есть определение.

- Знаю,- сказал патрон.- Мазохизм.

У него самого в это утро было помятое лицо мазохиста. Грацци встал с места, сказал: ладно, когда его возьмут, он сам им займется, а так как патрон не среагировал, спросил:

- Что вас беспокоит, печень или что другое?

- Пушка,- сказал Таркэн.- Красотка, задушенная в поезде, и пистолет 45 калибра с подпиленными пулями не вяжутся друг с другом. И еще одна вещь: как мог он быстрее нас найти тех, кто ему мешал?

В 11 часов 30 минут ощущение близкой победы проникло в коридор и комнаты инспекторов, а через внутренний телефон - в кабинет патрона, от патрона к главному начальнику, затем к следователю Фрегару. Это было торжество без всплесков, без громкого смеха, без грубых шуток, потому что вскоре, за несколько минут до двенадцати, от оптимизма не осталось и следа, лишь одна горечь, о которой каждый предпочел бы забыть. С точки зрения Таркэна, который, логически мысля, всегда полагал, что любое дело об убийстве включает убийцу, жертву и свидетелей, вообще не осталось никакой надежды

В 11 часов 20 минут контролеры с "Марсельца" вспомнили человека, похожего на Роже Трамони. Он стоял в проходе поезда.

В 11.30 кассиры с улицы Круа-де-Пети-Шан признали по фотографии человека, который предъявил выигрышные билеты к оплате, официанта из бара. Значит, это был он. И находился в Париже. Теперь оставалось лишь искать его по отелям, провести обычную проверку документов.

- Он не мог уехать из Парижа вчера до 10 или 11 часов вечера из-за малышки. Но ведь у нас есть еще Гароди. Она наверняка имеет для него такое же значение, как и остальные. Он захочет убить и ее тоже. Значит, он еще здесь.

Такое же впечатление было у всех, кроме, быть может, Таркэна, который думал о пистолете, и у Жан-Лупа, который был занят лишь своей головоломкой, в который раз рассеянно допрашивая жену электронщика.

В 11 часов 40 минут позвонили из администрации на ипподроме. Четырнадцать купюр обнаружены в кассах Венсенна после воскресных заездов.

- Этот псих - себе на уме,- сказал Таркэн. Он мог бы обменять деньги в магазинах, но тогда на него обратили бы внимание. Риск быть схваченным возрос бы в четырнадцать раз. А вот скачки - это прорва. Он жаден и сделал четырнадцать ставок по 500 франков. Во время дневных заездов открыты десятки касс. Так что надо лишь переходить из одной в другую. Да и народу столько, что никто не обратит внимания.