Волчий остров

– Что? В туалет? – Спросил он, едва глянув на скрючившегося от мощнейших позывов Быкова.

– Ага! И поскорее! А то сил уже больше нет терпеть…

Хозяин катера усмехнулся, отошел в сторону, пропуская пленника к двери, ведущей на палубу. Серега метнулся вперед, едва не сбив с ног владельца судна, молнией выскочил наверх. Катер стоял, приткнувшись носом берег. Быков спрыгнул вниз, громко вскрикнул, едва не уронив содержимое кишечника в брюки, мелкими шажками побежал за ближайшие кусты…

Следом по ступеням степенно поднялся хозяин катера, он критически глянул в ту сторону, где исчез в тумане пленник, раздумывая над чем-то.

Через пять или шесть минут из-за кустов появился Серега. На лице у него была смесь боли и облегчения. Видно было, что начавшийся "процесс" вот-вот продолжится снова.

– Где мы? – Спросил Быков, неотрывно глядя в глаза спокойно стоящему на носу катера холеному толстяку.

– Мы? На Волчьем острове.

– Это где?

– А какая тебе разница? – Он развернулся и, не глядя на пленника, пошел вниз. Серега хотел было последовать за ним, но тут в животе у него что-то опять произошло, он быстро согнулся, медленно выпрямился, на прямых ногах почти бегом направился туда, откуда пришел совсем недавно…

Быков выбрался, наконец, из-за куста, ставшего ему почти "родным" – столько под ним было "пережито". Владелец катера его уже ждал. Он держал в руках Серегину сумку. Увидев, наконец, своего пленника, он бросил баул на песок.

– Ты пока осмотрись здесь. Тебе это скоро пригодиться! А я – скоро! Смотри, без меня никуда не уходи! – Шутливо погрозил он Сереге пальцем, стараясь не встречаться с его тоскливым взглядом, и ушел в рубку. Взревел двигатель. Катер кормой вперед двинулся в море. Метров через пятьдесят он развернулся и довольно быстро стал удаляться в сторону поднимавшегося Солнца.

Серега подхватил свою сумку, долгим взглядом проводил взглядом уменьшающийся катер.

Он поднялся на не слишком высокий пригорок, осмотрелся. Впереди, насколько позволяли видеть плотная стена сосняка и кедрача, простиралась сравнительно узкая полоска земли – метров триста шириной, максимум – четыреста. Посреди острова земля горбилась, кое-где из почвы торчали камни, густо покрытые мелкими морщинами трещин скалы, прикрытые сверху толстыми слоями почвы, осьминожьими выростами корней, не очень густой, но высокой травой.

Быков прошел дальше, огибая высокие каменистые взгорки, нагибаясь под длинными толстыми сучьями елей, сваленных ветром.

Под одним из корней что-то тускло блеснуло. Тренер нагнулся, чтобы рассмотреть поближе. Это оказалась стреляная гильза от автомата Калашникова. Приглядевшись внимательнее, Серега обнаружил вокруг еще целую россыпь таких же гильз. Здесь явно во что-то стреляли, и не очень давно. Интересно, во что?

Быков дошел, наконец, почти до края острова. На глаз трудно было определить протяженность каменной "кляксы", поросшей сосняком и ельником. Километр, или полтора – решил Серега, прикинув, сколько времени ему понадобилось для того, чтобы пройти остров от одного края до другого.

Он пошел обратно, но выбрал другой путь, чтобы получше изучить незнакомую местность.

Почти в центре острова, за высоким скалистым выступом обнаружилась "стоянка первобытного человека". Большое черное костровище окружала каменистая площадка, вокруг валялись пластмассовые бутылки, пакеты, бумажные обертки, пустые стеклянные бутылки из-под водки и из-под пива. На краю поляны стоял большой самодельный мангал. Быков брезгливым взглядом осмотрел "капище" неизвестных "туристов", стал обходить поляну, неожиданно для себя поднимать, сбрасывать в одно место весь мусор.

Минут через тридцать поляна внешне заметно посвежела, с ее лица исчезли "родинки" сора. Серега немного передохнул и принялся очищать ближайшие к поляне заросли, вытаскивая из них бутылки и пакеты. Незаметно для себя он немного углубился в лес, наткнулся на место, где кто-то из "туристов" заготавливал сухие дрова. Быков осмотрелся вокруг, ничего интересного для себя не увидел, развернулся, чтобы вернуться на площадку. И тут его взгляд упал под ноги. Под ногами лежал… топорик. Обыкновенный туристический топорик, из металла, с рукоятью, облитой черной резиной.

Быков поднял топорик, помахал им перед собой. Топорик был неплохо уравновешен. Серега несколько раз рубанул им по сухому стволу. Лезвие оказалось тупее, чем хотелось.

Он развернулся, поискал, во что бы метнуть "томагавк". Метрах в десяти из земли торчал высокий пень – обломышь кедра, сваленного давнишней бурей. Серега отвел руку назад, резко метнул топор в ствол. "Томагавк" кувыркнулся в воздухе и сильно ударился в центр ствола… обухом. От дерева отслоилась засохшая кора и с шумом, поднимая пыль, свалилась к корням погибшего кедра. Быков сходил, подобрал топорик, вернулся на прежнее место.

Он повертел топорик лезвием вверх, вниз, выискивая положение, из которого нужно метнуть "томагавк" так, чтобы он с поверхностью засохшего кедра встретился обязательно лезвием. Наконец метнул. Топорик черной молнией мелькнул между ним и деревом и глубоко вошел в ствол полусгнившего кедра…

Глава 9

Охота Волчьего острова

…Утром к месту сбора никто не опоздал. Миша выглядел свежим, хорошо отдохнувшим, Игорь – так-сяк, а по Вовчику было видно, что он спал мало, и то – одним глазом.

Пока пили чай, Игорь высказал сомнение в целесообразности брать водителя около дома "тепленьким".

– Почему? – Удивился гений математики. Но Миша поддержал Игоря, сказал, что тот прав: "шуметь" сейчас нельзя ни в коем случае, можно "спугнуть" Степу. Посовещавшись, решили взять под наблюдение водителя грязной "санитарки" прямо от дома и попеременно вести его до тех пор, пока не представится хорошая возможность "изъять" "объект" и допросить.

… "Уазик" не стал петлять по городу, запутывая следы, он сразу помчался в сторону Первомайского района, а затем еще дальше – к Академгородку Новосибирска. Миша легко держал дистанцию в сто – двести метров на полупустынном утреннем шоссе. И лишь когда "таблетка" у наукоцентра свернула вправо, в сторону дамбы ГЭС, он резко сократил расстояние между своей и преследуемой машинами. Дорога на поселок Обьгэс затейливо кружила между неровностями рельефа, на ней было много поворотов. "Потерять" "Уазик" на таком участке дороги было проще пареной репы.

Почти сразу за шлюзами "санитарка" свернула влево, остановилась около широких ворот, затянутых мелкой сеткой – рабицей. Водитель посигналил. Из небольшой, сложенной из силикатного кирпича будки вышел сторож, кивнул шоферу, как хорошо знакомому, без промедления открыл ворота, пропустил машину внутрь.

Миша проехал немного дальше, остановился около самого края длинной земляной насыпи, стягивающей два края Обского моря.

На машину адвоката никто не обратил внимания. Миша прогулялся вдоль берега, как бы случайно оказался напротив ворот, в которые заехал "Уазик".

На дальнем краю затона, почти у кромки длинного и острого, словно нос меч-рыбы, мола, стояли несколько дорогих иномарок – джипов разных моделей и модификаций. Хозяева иномарок что-то перетаскивали из своих авто на белоснежный, недавно изготовленный или нынче отремонтированный катер. Руководил процессом крепкий молодой мужчина, холеный, в камуфлированной одежде – брюках и безрукавке, на голое тело.

Водитель "таблетки" тоже принимал деятельное участие в погрузке на катер. Он перенес из "Уазика" на судно несколько каких-то довольно тяжелых коробок, потом унес два больших белых пластмассовых ведра. Адвокат присмотрелся повнимательнее к людям, таскавшим свои "манатки" на белоснежный катер, но Серегу среди них не заметил. Не охранялось и само судно: люди свободно поднимались на борт, спускались с трюм, возвращались обратно.

Адвокат дождался, когда закончиться погрузка катера, резонно предположив, что после этого водитель "Уазика" отправится в какое-то иное место, где не так много посторонних глаз. Мужики из дорогих иномарок, все, как один, одетые в различные варианты камуфлированной одежды, наконец, закончили свои приготовления, забрались на катер и тут же куда-то уплыли, "побросав" свои джипы на площадке около мола.