Окончательный расчет

— Боже упаси! — Вика замотала головой. — Ни тогда, ни сейчас… Во-первых, папа не любил моего мужа…

— Тем не менее поучаствовал в покупке машины?..

— Он понятия не имеет, что в ней поучаствовал! Деньги занимала, то есть брала, я — якобы на свои нужды!.. Во-вторых, если отец узнает, что мне грозят, весь мой бизнес накроется медным тазом!

— Почему? — удивился Валерий.

— Потому что у моего папаши один-единственный, зато огромный предрассудок: деньги должны зарабатывать мужчины, а женщины — сидеть дома, рожать и воспитывать детей!.. То, что мы с Витей детишками так и не обзавелись за целых четыре года, он мужу простить не мог.

— А вам?

— К сожалению, папа знал, что дело не во мне… Детей не могло быть у Виктора… после службы в армии…

— Судя по всему, вы собираетесь всерьез заниматься бизнесом, взять дело мужа в свои руки? — уточнил Померанцев.

— Да! — Виктория Кашева упрямо тряхнула головой. — Мне всегда этого хотелось — гораздо больше, чем рожать детей…

Валерий кивнул с таким видом, словно и впрямь одобрял ее намерение.

— Что ж… Давайте теперь перейдем к иной стороне случившейся трагедии. Скажите, что заставило вас обратиться в «Глорию»? Я имею в виду не звонки вымогателей, а тот факт, что вас, точнее, вашу фирму обслуживает вполне солидный для Северотуринска ЧОП… Как, кстати, была организована охрана?

— Видите ли… — Вика нахмурилась и вздохнула. — После того как погиб муж, я поняла, что доверять здесь, в городе, вообще никому нельзя… Хотя винить в случившемся «Щит» трудно: от Виктора я знаю, что Мозолевский не раз предлагал ему личную охрану, но муж отказывался. Он не считал себя настолько крупным бизнесменом, чтобы бояться за свою жизнь.

— Почему именно Мозолевский, а не Шмелев?

— Нашей фирмой занимался Роман Аркадьевич. Что касается организации охраны — она была самая простая: два охранника посменно дежурили круглые сутки. Днем — на входе, ночью — внутри… Плюс сигнализация. Если нужны были их сотрудники дополнительно, Виктор давал знать об этом Мозолевскому…

— Например?

— Ну, например, если нужно было доставить с вокзала партию товара. Иногда — такое тоже случалось, — если приходилось расплачиваться за товар наличкой, тоже брали сопровождающего дополнительно… Да, конечно, так не делается, я знаю — это противозаконно и называется «черный нал»! Но без этого ни одна фирма не работает, просто не выстоит… Видите, как я с вами откровенна?..

— Ну наша беседа официального характера не носит… Пока!

— Если, для того чтобы найти этих отморозков, понадобится повторить под протокол, я повторю то же самое!

Померанцев посмотрел на Кашеву с уважением и кивнул:

— Благодарю вас… Так, следовательно, услугами «Щита» вы решили не пользоваться на всякий случай?

— Как вам сказать… Я много думала обо всем этом… И поняла, что сумма, которую называли Виктору, могла быть собрана почти тютелька в тютельку, если бы мы решились продать «Салют»… Кто еще, по-вашему, кроме Виктора и меня мог так точно ее вычислить?.. Естественно, наши поставщики. Но в это я верю не очень-то, поскольку почти всех хорошо знаю. Ну а поскольку ни других партнеров, ни совладельцев у Виктора не было, то следующими более-менее ориентирующимися в делах людьми вполне могли стать эти чоповцы… Мозолевский частенько наведывался к мужу, но в какой степени Витя был с ним откровенен, не знаю. К сожалению, мы об этом не говорили никогда.

— Скажите, Вика, — поинтересовался Валерий, — перед тем как начались эти анонимные звонки вашему супругу, — не помните, не было ли каких-то крупных поступлений на счет «Салюта»?

— Это, — грустно улыбнулась Вика, — еще одна причина, по которой я обратилась в «Глорию», а не в «Щит». — Да, нас немного подвел один из поставщиков, задержал большую партию товара. И на счету скопилась довольно большая сумма — больше трехсот тысяч рублей…

— Что было потом? Вы ведь сказали, что точного времени, когда начались угрозы вымогателей, не знаете.

— Зато я точно знаю, что нервничать Витя начал где-то в сентябре! Позднее он называл сумму, которую с него требовали, причем поначалу это и было Триста тысяч, а потом эти гады ее начали увеличивать. Ну а насчет самих денег я убедилась, когда просмотрела уже после Виктора все наши продвижения средств по счетам.

— И что же вы обнаружили?

— Виктор сказал мне чистую правду: в самом начале он этих сволочей просто-напросто послал по известному адресу. А теми деньгами распорядился по назначению: когда товар прибыл, перевел их на счет поставщика…

— Как думаете, если бы он все-таки решил заплатить…

— Никогда! — Виктория Кашева резко поднялась. — Ни он, ни я… Простите меня, пожалуйста, но мне необходимо через полчаса быть в офисе. Если хотите узнать что-то еще…

— Спасибо, пока это все. — Померанцев вслед за Викой поднялся из-за стола, в дверях комнаты уже маячила фигура Щербака: сегодня Кашеву сопровождал в ее перемещениях по Северотуринску именно он.

Проводив Викторию, Валерий заглянул на кухню, где о чем-то глубоко задумавшийся Грязнов-младший молча сидел над чашкой давно остывшего кофе. Валерий подошел и присел напротив.

— Сейчас сварю новый, — вздохнул Денис, покосившись на стоявшую на плите джезву. — Не хотелось перебивать вашу захватывающую беседу… Выяснил все, что хотел?

— Да, есть кое-что новенькое, — обронил Померанцев. — Понимаю, что именно тебя интересует… В общем, не исключено, во всяком случае, на мой взгляд, что ниточки, ведущие в «Щит», ведут на самом деле к Мозолевскому…

— Что ты хочешь сказать? Что Василий может не быть в курсе всего, что творится за его спиной?..

— Этого я не говорил! — поспешно отрекся Валерий. — Я имел в виду, что такая вероятность есть, но не более того.

Денис усмехнулся, встал из-за стола и повернулся к плите. Молчал он довольно долго, пока новая порция кофе не была сварена и разлита по чашкам заново.

— Думаю, — произнес наконец Грязнов-младший, отхлебнув маленький глоток обжигающей жидкости, — такая вероятность на самом деле ничтожно мала, Валера. И зря ты со мной осторожничаешь, полагая, что если Василий замешан в преступлениях, то это больно ударит по моим «высоким» чувствам… Я что, так похож на идиота?

— Совсем не похож, — заверил его Померанцев. — А при чем тут это? Просто Шмель — твой старый знакомый, и я подумал…

— Глупость ты подумал! Ведь не хуже меня знаешь, сколько ребят, после того через что прошли там… Словом, сломались, перестали быть теми, кого мы знали и любили… Разве половина профессиональных киллеров — не один из «подарочков» и Афгана, и Чечни?.. Мне ли тебе это объяснять?!

— Насчет половины ты, конечно, загнул, но…

— Но! — перебил его Денис. — Согласись, что в твоей фразе «но» и есть главное слово… Пойми ты, дело не только и не столько в Шмелеве! Если хочешь… Терпеть не могу высокий штиль, но все равно скажу: всякий раз, сталкиваясь с такой… такой ситуацией, начинаю заново ненавидеть этих проклятых штабных крыс, не нюхавших пороха, зато нагревших как следует свои жадные, пухленькие ручонки на этой беде! Понимаю, ненависть — чувство нехорошее, мыслительному процессу, например, не способствует. Но куда ж денешься-то?!

Померанцев понимал, что никуда. И поэтому промолчал, ничего не ответив на риторический вопрос Дениса.

— Ладно, — вздохнул тот, — хватит о плохом… Кофе пить бум?

— Бум! — охотно улыбнулся Валерий. — Кстати, варишь ты его просто классно!

15

Виктория Кашева привычно нажала кнопку пульта — и двери гаража послушно разъехались в стороны. Словно по волшебству сам по себе вспыхнул свет, и, прежде чем переступить порог, Владимир Михайлович Курбатов внимательно оглядел помещение.

Гараж был рассчитан на две машины, но в данный момент в нем находилась только одна: серый джип «сааб», поблескивающий чисто вымытыми боками.

Володя Яковлев шагнул вслед за своим начальником и недовольно покачал головой: