Смерть на ипподроме

На скачках одну или двух лошадей каждый день проверяли выборочно: чтобы удержать тренеров сомнительной репутации от использования допинга. Всякий раз перед началом распорядители решали, какие лошади должны подвергнуться проверке, – например, победитель второй скачки и фаворит в четвертой. (Особенно, если он оказывался побежденным), Никто, даже и сами распорядители, не знали наперед, у какой лошади возьмут слюну на анализ. Вся система держалась на этой неопределенности. Джеймс обдумал мои слова.

– Вы хотите, чтобы я узнал, подвергалась ли обследованию хоть одна из лошадей, на которых вы скакали с момента падения?

– Да. Это возможно?

– Я выясню. Но если анализы делались и дали отрицательный результат, вы понимаете, что это целиком разрушит все наши обвинения.

– Понимаю. Я так много скакал на фаворитах, оказавшихся в хвосте, что поражаюсь, как до сих пор не обнаружили такое систематическое отравление.

– Вы действительно верите в это? – Куда более заинтересованно переспросил Джеймс. Я встал и подошел к двери:

– Да, верю. И вы поверите.

Но он покачал головой. Ведь Джеймс давно знал Кемп-Лора, и тот ему так нравился.