Первенец

Никакого! Я постиг это. Меня ждет собственная жизнь, новая, молодая, значительная, совершенно не похожая на жизнь какого-либо другого человека. Посетители кладбища, проходя мимо могилы Нестора и читая это выспреннее и в конечном счете неубедительное заявление эпитафии о победе над злом, грустно покачивают головами. Они полагают, что скорбящие родственники покойного от горя лишились разума. И этих сторонних наблюдателей, у которых с их покойниками и могилками их покойников все в порядке, можно понять. Существовал ли когда-нибудь на белом свете человек, который с полным правом носил при жизни или носит после смерти баснословное имя победитель зла?

Чем основательнее я размышлял о Несторе, чьими глазами в силу нелепого заблуждения некоторое время смотрел на мир, тем все более и более сомнительным типом он мне представлялся. Все эти темные истории, в которые он попадал; и это его бесконечное блуждание в трех соснах... Разве было в его жизни хоть что-то, чему я позавидовал бы, что пожелал бы перенести в свою жизнь или по крайней мере продолжить в роли добросовестного наследника? Ровным счетом ничего. И ничего общего с этим человеком я иметь не хочу.

Выяснив это для себя, я стал с ужасающей стремительностью набирать самостоятельность, вес, значительность, мои запросы росли, я не шутя требовал выхода из этого узилища, ставшего для меня слишком тесным. И с такой же быстротой во мне угасала и исчезала память о человеке, чьей жизнью я чуть было не опутал себя как цепями, в простоте душевной приняв ее за свое прошлое.