Наркобизнес в России

Охранник получает приблизительно столько же. Соблазн подзаработать велик. К тому же имеется спрос. К тому же можно без особого напряжения за смену заработать полмиллиона рублей на продаже этой наркоты. К тому же они сами просят, никто их не заставляет! Так почему же и не подзаработать?!

Охранника еще можно понять. Не ведает, что творит. То есть он, конечно, знает, что это преступно, незаконно, но с точки зрения Гиппократа не ведает охранник, что творит. И если простить его нельзя, то понять - можно.

Но врач прекрасно понимает, что нарушает данную в начале своей карьеры клятву Гиппократа. Врач собственными руками, может быть даже талантливыми руками, продает смертоносное зелье и знает, что вредит здоровью "страждущего". Разумеется, он преступник.

А Министерство здравоохранения печется о чести мундира. Хотя любому здравомыслящему человеку ясно, что сохранить честь мундира можно только в том случае, если запретить таким эскулапам заниматься врачебной деятельностью. Но у нас врачам не выдаются лицензии. Охранникам выдаются, а врачам - нет. Значит, лишить их этой лицензии - нельзя.

У ангидридной мафии еще одна ипостась, и в ней тоже врачи выглядят непристойно, если не сказать - омерзительно.

Не секрет, что некоторые врачи "Скорой помощи", то есть определенные бригады, имеют тесные контакты с околопреступными группировками и элементами. Конкретно в преступных группировках наркоманов не держат и особо с ними не церемонятся. Наркоману нельзя ни верить, ни относиться к нему серьезно. Он обязательно подведет, не задумываясь, предаст своих "товарищей", если, скажем, устроить ему ломку, лишив смысла жизни - сиречь наркотика. Поэтому будем говорить о связях врачей не с преступными группировками - ас околопреступными, приблатненными, так сказать.

Да, все течет, все изменяется.

"СУПЕРСЕРВИС"

Подстанция - это что! Если у вас есть деньги, то своих наркоблагодетелей вы можете вызвать к себе на дом. Не нужно одеваться, выходить в ночь на улицу. Останьтесь дома, наденьте теплые домашние мягкие тапочки, прилягте на диван, снимите трубку телефонного аппарата, наберите определенный номер. И произнесите определенную фразу. Или череду условных словосочетаний. После этого к вам домой приедут наркоблагодетели в белых халатах и сделают столь необходимый, столь желанный укольчик. Разумеется, за деньги. Но такой сервис их стоит.

Телефоны эти, конечно, не публикуются в газетах в разделе "Объявления", но похоже, что все к этому идет. Пока номера передаются устно, из уст в уста, но процесс тут идет все быстрее и быстрее, и страшно подумать, что недалек тот день, когда первое подобное объявление может оказаться на страницах газет. Чему удивляться? Разве мы могли представить несколько лет назад, что проститутки, не таясь, будут публиковать свои номера в какомнибудь "Московском комсомольце"? Да что там проститутки - целые фирмы по обеспечению населения сексуальными услугами! Целые притоны!

Итак, врачу звонит самый настоящий наркоман, заказывает ему укол, и тот оформляет это как обычный вызов к больному, выезжает на государственной машине и вкатывает дозу. А в это же самое время, наверное, его помощь была необходима действительно больному человеку.

Таким образом, можно говорить о зарождающейся мафии принципиально нового типа - не ангидридной, а, как ни прискорбно это констатировать, врачебной мафии - наверное, самой мерзкой из всех существующих.

Конечно, нельзя одним чохом обвинить всех врачей подряд. Подонков, облаченных в белые халаты, неизмеримо меньше честных, принципиальных врачей. Но опасность остается. Остается угроза.

И к сожалению, она не идет на убыль.

Растет.

МЕДСАНЧАСТЬ N 47

Когда выяснилось, что главврач медсанчасти N 47 Мосстройкомитета Роберт Шалвович Хунтуа страдает полинаркоманией, то тех, кто хорошо его знал, едва не хватил самый настоящий шок. Как?! Роберт Хунтуа принадлежал к той породе мужчин, о которой говорят - красавец мужчина! Высокий, с мягким прищуром улыбчивых глаз, с благородной сединой, тронувшей его иссиня-черные волосы, он производил неизгладимое впечатление на всех, с кем имел дело, - даже на следователей, которые осуществляли следствие в стенах вверенной Роберту Шалвовичу больницы.

К тому же господин Хунтуа имел весьма высоких покровителей, связи его были настолько широки и высоки, насколько о них может мечтать работник такого уровня, какой был у главврача медсанчасти N 47. Роберт Хунтуа, как считали те, кто его окружал, находился в дружбе с многими высокопоставленными чиновниками в Министерстве здравоохранения, в московской мэрии, Моссовете, Белом доме. Не случайно, наверное, ему с завидным постоянством присылались различные приглашения: на съезды народных депутатов, например, на всевозможные сессии российского парламента. Соответствующее впечатление производила и фотография, запечатлевшая в свое время Роберта Хунтуа вместе с Борисом Николаевичем Ельциным. Правда, последний в то время, когда эта фотография снималась, не был еще президентом России. Тогда он еще был только председателем Госстройкомитета и просто навестил медсанчасть, свое подведомственное учреждение. Но ведь на фотографии нет поясняющего титра, как это бывает в кино. Так что по внешнему, поверхностному взгляду, все у Роберта Хунтуа было в порядке. Ну очень благополучный человек.

И поэтому неудивительно, что, как мы увидим ниже, участники этого дела очень долго будут покрывать главного в нем преступника: слишком впечатляющ был ореол благополучия, которым Роберт Хунтуа себя окружил. Кому захочется связываться со столь могущественным человеком, каковым казался главврач медсанчасти Л/о 47?

СЛЕДСТВИЕ

Все началось с того, что в приемную ГУВД Москвы явилась посетительница и дала заявление, на основании которого было возбуждено уголовное дело по факту хищения наркотических лечебных средств в медсанчасти N 47 Мосстройкомитета. Слишком очевидны были "уходы на сторону" многих столь нужных тяжело больным людям лекарств.

Поначалу у следователей и в мыслях не было подозревать Роберта Шалвовича в этих хищениях. Красивый, атлетически сложенный главврач с мягкими обходительными манерами не вызывал ни малейшего подозрения.

Следствие было решено производить в стенах самой больницы. Во-первых, необходимые материалы, не все из которых можно было изъять в интересах следствия так, чтобы не - пострадали интересы больных, находились здесь. Во-вторых, нельзя было исключить вероятность такого довольно распространенного явления, когда на суде обвиняемые заявляют, что признания у них были "выбиты под пытками", что следствие давило на них, в буквальном смысле выбивая из них нужные сведения, и, таким образом, им ничего не оставалось делать, как оговорить самих себя. Все это было слишком знакомо, и следователи решили заранее обезопасить себя от таких обвинений.

Но главной причиной присутствия следователей в больнице было то, что рабочие книги, журналы, книги учета позволяли прочнее определиться в сложившейся ситуации.

Поначалу следствие натолкнулось на стену молчания всего коллектива медсанчасти, несмотря на то что факты хищения были налицо. Но долго так продолжаться не могло. Слишком уж кричащими были факты.

Первой слова "да, было..." нехотя выдавила из себя старшая медсестра, не выдержавшая неоспоримости данных, предъявленных ей следователем. И хотя на допрос к нему она явилась с легко просматриваемым намерением молчать до конца, все же была вынуждена сделать признание, потому что следователь едва ли не на пальцах объяснил ей, насколько странно, когда то или иное средство применено к больному не было, но и обратно на склад не поступило. И старшая медсестра наконец поняла, что ее молчание не спасает, а наоборот усугубляет ее вину.

Вслед за старшей медсестрой начал давать показания и остальной медперсонал, а затем и врачи.

В стенах больницы процветала порочная практика безалаберного учета расходования лекарственных препаратов, которые медики в самом вульгарном смысле просто крали у смертельно больных людей, не задумываясь даже над тем, что для них наркотики - единственное средство снять жесточайшие боли.