Последний Бастион

Мыслей у меня возникло много по этому поводу, но делиться с братом, выяснять что-то я не стал. В конце концов – в чужой монастырь со своим уставом…

– Э, братишка – я вздрогнул от сильного хлопка по плечу – ну как? Марина вылечила?

Я уставился на Ника, лихорадочно просчитывая ситуацию. С подковыркой вопрос или нет? Вроде как нет.

– Да вроде как вылечила – подчеркнуто нейтральным тоном ответил я – Ну и прекрасно. Пошли! Нас ждут великие дела!

Трясучий старенький Лендровер подкатил к одному из складов, самому дальнему.

Грохот стрельбы совсем рядом на стрельбище закладывал уши…

– Заходи! – Ник отпер один за другим два замка, щелкнул выключателем на стене. Я осторожно огляделся…

– Ни хрена себе… – изумленно выдохнул я. В ангаре была оборудована настоящая мастерская со станками. И посередине стоял новенький, оливкового цвета армейский внедорожник LandRover Wolf.

– Фирма веников не вяжет – усмехнулся Ник – давай начинать готовится.

Стандартная машина это хорошо, но доработанная – еще лучше. Надевай перчатки, я скажу что делать…

Сомали, Могадишо 21 июня 2009 года Автоматные очереди раздались метрах в пятидесяти впереди, где-то слева. Водитель резко вывернул руль и старый, потрепанный временем и дорогами Рено вывернул вправо, ныряя в узкий, загаженный нечистотами проулок. Водитель такси недовольно выругался – Прокляни их Аллах, подонки. Извините, придется немного объехать. Прямой дорогой ехать нельзя…

– Хорошо… – раздался спокойный голос сзади.

Крутя баранку своего такси водитель все больше и больше задумывался о том, кого он посадил в машину. Таксистом в столице подрабатывать было сложно, иностранцев почти не было, а у сомалийцев денег не было даже на еду. Несколько месяцев назад эфиопские ВВС нанесли очередной удар по аэропорту Могадишо, бестолковая атака закончилась полным успехом, потому что ни ПВО, ни ВВС у Сомали больше не было.

Только на днях бурундийские миротворцы все-таки восстановили взлетную полосу – скрипя зубами, потому что миротворческий контингент надо было как-то снабжать, наземные конвои грабились по дороге – и аэропорт снова открыли. Естественно, все свободные таксисты отправились туда, чтобы хоть что-то заработать. Не преминул воспользоваться ситуацией и Мамед. И сегодня, ему улыбнулась удача, видимо Аллах решил вознаградить раба своего, столь усердного в вере. Вечером, когда ни одного самолета уже не ждали, вдруг появился этот самый пассажир. Странный, невысокого роста, одетый так, как обычно одеваются западные фотокорреспонденты, отправляющиеся в дикие страны. На плече у него была небольшая дорожная сумка. Ни с кем не заговаривая он прошел мимо хватающих его за руки водителей и сел в такси Мамеда, стоящего одним из последних в очереди.

Кто же это такой? Одет как европеец, но при этом свободно владеет арабским.

Хладнокровен, когда началась перестрелка и бровью не повел. Да и район, куда он приказал себя вести – район Медина чрезвычайно опасный.

– Дальше не поеду. Высажу вас у этого блокпоста, дальше нас не пустят В ответ не раздалось ни слова, просто на переднее сидение упала десятидолларовая бумажка. Экономный человек в Могадишо на эти деньги мог жить месяц…

– Благодарю… – начал Мамед, но сзади уже хлопнула дверь. Быстро развернув машину, Мамед погнал ее, пытаясь до темноты выбраться из опасного района.

Блокпост на дороге, ведущей в Медину, представлял собой громадный завал разбитой техники на дороге. Высота завала доходила до второго этажа зданий, сдвинуть его было сложно даже строительным бульдозером. В завале был оставлен проезд, достаточный для того, чтобы проехала одна машина и то медленно. На крыше полуразрушенного здания рядом с завалом был установлен ДШК, в самом здании несли дежурство несколько боевиков, принадлежащим к радикальным исламистским группировкам. Чуть в стороне, в огромной бочке чадно горел костер из пропитанных солярой тряпок, освещая окрестности неверным, мерцающим цветом.

Мгновенно осмотревшись, гость двинулся вперед…

– Э, Муса? Смотри-ка!

Командир небольшой группы боевиков, державших этот блокпост и взимавших плату со всех проезжающих, Муса Гараби с изумлением уставился на улицу, не веря своим глазам. Из подъехавшего такси вышел человек, одетый как европеец и сейчас он спокойно и никого не боясь шел к баррикаде…

– О, Аллах, он что совсем спятил? – пробормотал кто-то – Сидеть здесь! – шикнул Муса, пристрожив своих подчиненных – я пойду поговорю с этим обиженным Аллахом. Может быть, у него в кармане завалялись лишние денежки…

Из темноты раздался глумливый смешок.

Поправив висящий на плече автомат, Муса вышел из дома и направился навстречу странному неверному, рискнувшему гулять по Могадишо, на ночь глядя. По дороге он вспомнил зачатки английского, тех самых слов, которыми можно дать неверному понять, что проход здесь не бесплатный…

– It is custody! – твердым голосом сказал он – money. One hundred dollar.

– Ас-саламу алейкум! – спокойно произнес гость – Ва алейкум ас салам – автоматически ответил Муса, и тут вдруг до него дошло, что гость говорит по-арабски ничуть не хуже его самого…

– Ты кто такой? – подозрительно спросил Муса, взяв в руки автомат и передернув затвор – Я гость – ответил незнакомец – и разве не сказано в благословенном Коране: "Пусть все, кто верит в Аллаха и в Судный День, окажут радушный приём гостю".

Мысли метались в голове Мусы подобно крысам в ловушке, он понимал, что перед ним не простой европеец, которого можно к примеру похитить, потребовать выкуп, отрезать голову – но, что делать он не представлял.

– Что нужно? – Муса решил не идти на конфликт – Ты знаешь Али Махди Мухаммеда, да продлит Аллах дни его? Вызови его по связи и скажи, что аль-Мумит (убийца, убивающий – прим автора) приветствует его на его земле!

Муса бросился в дом, где стояла рация так быстро, как будто за ним гнались все силы ада…

– А ты изменился, аль-Мумит… – командир самого крупного отряда исламской гвардии, "генерал" Али Махди Мохаммед бросил в рот последний кусок бедуинского кус-куса, сыто рыгнул и откинулся назад – тебя совсем не узнать… У тебя даже цвет лица изменился. Хвала Аллаху, Мумит что мои люди не приняли тебя за европейца и не отрезали голову…

– У них бы ничего не вышло… – спокойно сказал Мумит – я не из тех, кому можно отрезать голову.

– Это уж точно… – усмехнулся Али Мохаммед – кстати, когда мы с тобой в последний раз виделись? Я уже и не припомню…

– В девяносто шестом – ответил Мумит – именно тогда…

В тысяча девятьсот девяносто шестом году, генерал Мохаммед Фарах Айдид из клана хабр гадир, учившийся в Москве и в Италии, тот самый что с позором выгнал из страны американских солдат и провозгласивший себя президентом Сомали решил расправиться с давними политическими противниками – радикальными исламистами.

Когда на их землю пришли американцы, исламисты и боевики хабр гадир сражались плечом к плечу. Но генерал Айдид был националистом и атеистом, в мечеть он не ходил. И получив власть, он решил расправиться со своими политическими противниками.

В июле девяносто шестого года боевики Хабр гадир, которых вел в бой лично генерал Айдид, осадили южный район столицы страны Могадишо – Медину, цитадель радикальных исламистов. По численности и оснащению войска генерала значительно превосходили исламских боевиков – но тут случилось ниспосланное Аллахом чудо.

Двадцать четвертого июля тысяча девятьсот девяносто шестого года неизвестные каким то образом просочились мимо охраны генерала и расстреляли Айдида. Получив пулю в печень, которая к тому же оказалась отравленной, генерал Айдид скончался на операционном столе. После чего исламисты перешли в наступление и разбили племенные вооруженные формирования Айдида, захватив власть в стране. С этого момента Сомали пошла путем радикального ислама…

– Да, девяносто шестой… – мечтательно произнес Али Мохаммед, вспоминая те тяжелые и кровавые дни – ты тогда здорово помог братьям…