Балтиморский блюз

Большой особняк был выстроен из красного кирпича и выглядел монументально. Прямо перед фасадом был разбит аккуратно подстриженный зеленый газон, а стены дома густо обвивал плющ, еще не успевший отцвести. Розовые и ярко-алые цветы выделялись на фоне темно-зеленой листвы.

Как только Тесс въехала на территорию поместья, навстречу им выбежала девушка. Она привязала к зеркалу бело-синий флажок:

— Это значит, что вы приглашены. Когда хозяева видят на дворе незнакомую машину, они начинают беспокоиться.

Тесс была потрясена этим объяснением и непонятным страхом хозяев перед неизвестными автомобилями. Гилфорд принадлежал к тем респектабельным и спокойным районам, жители которых не имели никаких оснований опасаться нападения случайных грабителей. Напротив, все, кто жил в Балтиморе в восточной и южной его частях, завидовали здешним богачам, полагая, что жизнь их протекает тихо, как в раю. Повсюду в городе то тут то там нападали на прохожих на улице, насиловали или убивали кого-нибудь в уличной драке. Но поместья Гилфорда были защищены от вторжения чужаков. Дома хорошо охранялись, и ворота их были надежно заперты.

Охранники, видя флажок, пропустили машину Тесс. Припарковавшись рядом с другими автомобилями, она вместе с Тинером прошла по ступеням и очутилась в роскошном фойе, с любопытством рассматривая на стенах мигавшие зеленые и красные огоньки сигнализации. Такую же сложную систему ей доводилось видеть еще только в одном месте — в тюрьме.

— Чего мы ждем? — шепотом спросила Тесс. — Они приглашали нас к шести, а время уже десять минут седьмого.

— Мы ждем потому, что в подобных ситуациях ничего не остается. Если в данный момент Шай О’Нил принимает более важных гостей, нам придется стоять тут столько, сколько он сочтет нужным.

Ровно через десять минут девушка провела их в центральную часть дома. Тесс, оглядевшись, отметила про себя, что каждая деталь обстановки в комнате скорее всего стоила дороже, чем весь дом ее родителей, но гораздо больше, чем мебель и картины, ее заинтересовала сама планировка дома.

— Знаешь, Тинер, — сказала она, прогуливаясь мимо окон, закрытых жалюзи, — они, похоже, умудрились сохранить дом нетронутым за все время его существования, так что это, возможно, одна из самых древних архитектурных достопримечательностей Балтимора.

Обшивка стен была деревянной, и они были обклеены старинными шелковыми обоями. Окна выходили на задний двор. Вдаль тянулись ряды старых деревьев с желто-красной листвой. Сквозь них вдали можно было разглядеть соседние дома, находившиеся чуть выше на холмах.

— Парк очень старый, — раздался женский голос. — Он доставляет нам огромное наслаждение. Хотя уход за ним обходится нам недешево.

Тесс обернулась и увидела перед собой одну из самых почтенных супружеских пар Балтимора. Хотя Тесс никогда не видела их раньше, она удивилась тому, насколько незнакомыми и одновременно узнаваемыми были их лица. Это был тот же самый эффект, что и при ее встрече с Абрамовичем, которого она много раз видела по телевизору. Имена О’Нилов упоминались так часто в газетных статьях, регистрационных документах, в связи с презентациями и рекламными роликами, что не нашлось бы ни одного человека в городе ни разу не слыхавшего о них.

Они выглядели именно так, как представляла их себе Тесс. Шай был человеком с неподвижным лицом, в костюме, который можно было заказать только по элитным каталогам Тальбо и Крю, то есть в одежде, которую и положено носить персоне, постоянно находящейся центре внимания. Глаза у него были ослепительно голубые, а на полных щеках держался на удивление здоровый румянец. Тесс подумала в ту минуту о поджаристом ростбифе, запеченном в красном винном соусе. Что-то было в его облике от вампира, который уже успел хорошенько полакомиться свежей кровью.

Но жена его напоминала внешне как раз противоположный тип — возможную жертву вампира. Бледная и слишком тощая, Луиза О’Нил тревожно шарила вокруг глазами. Тесс сразу же признала в ней тот сорт женщин, которые никогда не набирают вес, но зато мгновенно худеют, независимо от того, сколько они едят и каковы их физические нагрузки. Луиза выглядела так, как будто всю жизнь ей приходилось довольствоваться куском черствого хлеба, а работать без отдыха до полного изнеможения. На ней было длинное классическое платье с цветами и жакет Шанель, а на шее — жемчужное ожерелье, одежда сидела идеально, но ее обладательница всем своим видом походила на полинявшую и истомленную в неволе птицу.

Тесс бы она понравилась больше, чем ее муж, к тому же с ней, как казалось, было гораздо проще общаться.

— Если бы я жила в таком доме, то, не отрываясь, смотрела бы в окно все дни напролет, — сказала она Луизе.

— Я так и провожу большую часть своего времени, — отозвалась хозяйка, произнося слова с акцентом, характерным для людей из очень высокопоставленных семей в Балтиморе. — Вид никогда не бывает одинаковым, всегда что-то неуловимо изменяется, и потом отсюда так хорошо виден закат над холмами. Там протекает речка, сейчас ее еще не видно за деревьями. Ее так и называют «Кросс Три Крик».

— «Кросс Три Крик»! — вмешался со смехом О’Нил. — Но только Три называли ее так. Вообще ее название «Водопады Уаймена». Кажется, так она обозначена на всех картах. Ее переименовали после того, как Уильям продал земли, которыми владел там. Сейчас-то каждая пядь стоит там в сто раз дороже, чем тогда.

Тесс никогда не испытывала особенного замешательства, попадая в дома слишком богатых людей, но здесь она почему-то чувствовала себя дискомфортно. То ли она просто робела, то ли мистер О’Нил внушал ей какие-то безотчетные опасения. У него были странные глаза, холодные, с длинными темными ресницами. Внезапно Тесс даже подумала, что он очень близорук и поэтому вглядывается в лицо собеседника слишком пристально.

Муж и жена уселись в большие просторные кресла, и миссис О’Нил предложила всем приготовленные на специальном столике напитки. Кофе, чай, вино, пиво, виски, коктейль, минеральная вода, сок? Тесс и Тинер выбрали чай, хотя Тесс с тайным вожделением поглядывала на великолепное виски в прозрачном графине.

— Горячий или холодный? — спросила хозяйка.

— Горячий, — хором ответили гости.

— На травах?

— Пожалуй.

— С лимоном?

— Да-да.

— Или со сливками?

— Нет, с лимоном.

— Сахара два куска или один?

— Два, — снова ответили хором Тинер и Тесс.

Девушка вошла в комнату с подносом, на котором стояли тарелочки с пирожными и закусками. Все выглядело очень аппетитно, особенно специально запеченные с сыром и специями мини-сандвичи. Тарелки явно представляли собой антикварные раритеты, скорее всего они входили в число фамильных реликвий Уильяма Три, как и почти все, что находилось на территории поместья.

Тесс была так потрясена изобилием напитков и церемонией приготовления чая, что даже позабыла, зачем они с Тинером приехали в этот дом.

После короткого разговора о погоде и поверхностного обсуждения новостей О’Нил рассказал пару анекдотов из области коммерческого права и наконец, сложив пальцы замком спросил:

— Вы ведь будете представлять на суде этого парня — Пакстона, Тинер, не так ли?

Тинер кивнул в ответ.

— Н-да. Печальная история. И главное, какая… скандальная. Я обсуждал это дело с моими коллегами из компании. Мы могли бы оказаться содействие этому несчастному молодому человеку, позвонить кое-кому в прокуратуру. Хотя, откровенно говоря, я предпочитаю не иметь дело с криминалистикой. У меня совсем другой профиль.

— Мы были бы вам очень признательны, дело действительно весьма запутанное, — согласился Тинер.

— Конечно, это возможно. — Он положил еще один кусочек сахара в свою чашку чая. — По моим представлениям, для вашего клиента пока еще не все потеряно. Если я не ошибаюсь.

— Совершенно верно.

— Так вот. — О’Нил сделал глоток чая и поставил чашку на стол. В его движениях была какая-то непредсказуемая резкость, почти так же внезапно он вдруг перешел от развлекательной беседы к цели их визита несколько минут назад. — Думаю, для всех нас было бы лучше, если бы дело не дошло до суда. Абрамович был свинья, скажу вам откровенно, но апеллировать к этому факту в зале суда вряд ли будет разумным поступком. Самое большее, что сможете выиграть на этом, — небольшая скидка в сроке заключения. Суд очень быстро выявит отсутствие у вас надежных аргументов, Тинер. И, как вы понимаете, ваш подзащитный получит не менее десяти лет. Возможно, через пять, по амнистии, он и сумеет выйти на свободу, но это уже не суть важно.