Меморандум киллеров

— Но говорить-то говорим, однако тут же про все забываем. Ты про то вспомнил, Саня? — Грязнов уставился на Турецкого. И, дождавшись его кивка, продолжил: — Дам вам, парни, совет. Если можете, узнайте в его конторе, ну в офисе, в какой фирме он заказывал для себя сейфы. Это будет первое. Что за фирма была у того старика, ты не помнишь, Саня?

— Не-а… Зойферт?.. Сейферт? Что-то с «фертом» связано. Но делал местный умелец. Верней, переделывал по просьбе старика.

— Вот и я о том! Он был необычный — широкий и плоский, специально для хранения самых важных документов. И находился он, парни, в столешнице стола. Толстая такая, сантиметров на восемь — десять! Ну дуб же, понимаете? И еще резьба всякая, поэтому незаметно… Оставалось только механизм найти. Ну мы и нашли. Точнее, нам подсказали. Есть вопросы? Нет вопросов, — подвел он итоги. — А суть в том, что все тебе необходимое всегда находится под рукой, и никто не знает где. Разве что пожар случится. Так и то, если сделано грамотно, стол сгорит, а ящик не расплавится. Вот вы, поди, ящики стола выпотрошили, в тумбочки залезли, нашли фигу в масле и успокоились. А наверх не посмотрели. А почему? Старая вещь, резьба там всякая, сам говоришь, и раз в доме держит, значит, память, жалко выбросить. От родителей, может быть, и вам тоже стало жалко, верно говорю?

— А ты молодец, Вячеслав, — с важной интонацией Меркулова подтвердил Турецкий. — Поняли теперь, ребятки, кто вами руководит? То-то! Цените!

— Ну е-о-о! — восхищенно протянул Савостин и посмотрел на Лыкова.

Но тот лишь многозначительно развел руками — учись, мол, пока «старики» живы!

3

Вадим Михайлович вспоминал теперь, как вел себя Юркин во время тотального, в прямом смысле, обыска в его усадьбе. Ведь оперативники обследовали весь дом — от подвала до чердака, обошли все приусадебные постройки. Они простучали стены и «обнюхали» паркет на полу, даже отодрали в кабинете и спальне плинтуса — пусто.

Разъяренная, как фурия, сверкая раскаленными своими глазищами и уже без всякого удержу кроющая своего «муженька» отъявленным, базарным матом, Анна пыталась как-то направлять действия сыщиков, буквально зверея на глазах от очередного разочарования. Она уверена была, что тайник здесь, в кабинете, но… его не могли найти.

Единственное, что ее, как ни странно, почему-то утешило, это когда привезенная собака — черный спаниель, специально натасканный искать наркотики, после недолгой «прогулки» по дому радостным, заливистым лаем оповестил о «находке». Еще бы не радоваться! В пакете, обнаруженном в одном из подвальных помещений, находился, по меньшей мере, килограмм героина. Этот факт немедленно подтвердили понятые, а содержимое пакета определил эксперт-криминалист, назвав баснословную для простого обывателя сумму стоимости данного товара. Давно не брали оперативники такого «весомого» во всех смыслах груза!

Понятно, что после подобной находки теперь кое-кому, как говорится, век свободы не видать! И это понимала даже такая тупая и дремучая, в юридическом аспекте, дама, как Анна Николаевна. Вот и она тоже обрадовалась, словно ее жизненно важный вопрос только что решился уже окончательно.

А Юркин был абсолютно спокоен. Если его физическое состояние соответствовало этому термину. Создавалось ощущение, что никакие действия оперативников его не касались. И еще казалось, будто он был твердо уверен, что документы, необходимые сыщикам, им недоступны. А для чего они требовались, сам же Лыков, поддавшись в тот момент всплеску какой-то совершенно идиотской эйфории, ему и проговорился, когда назвал его супругу вдовой. Очень серьезный прокол! Но что сказано, то уж сказано. А Юркин — не дурак, сразу усек, что, если его документы окажутся в руках у ментов, его собственная жизнь не будет стоить после этого ни копейки. «Запечатают» в тюрьму окончательно и бесповоротно — это в лучшем случае. В худшем же — повторится, но на этот раз успешно операция с похищением.

И целый килограмм героина, принесенный откуда-то из подвала, был встречен им скептической усмешкой, и не больше. Он и комментировать находку отказался. Просто заметил: «Очередная ваша глупость… Это ж придумать такое…» Вот, очевидно, почему он был так спокоен и даже равнодушен, наблюдая за происходящим вокруг.

Или действительно он нашел способ переправить всю документацию в банковский сейф папаши Ляхова? Но когда успел? Каким образом? По свидетельству его охранников, после ухода из дома Юркин больше в нем не появлялся. Может, врут, защищая хозяина? Или кто-то приезжал от него, пока Аньки дома не было? А она в последнее время и не бывала тут, что вполне естественно, где ж ей еще и находиться, как не в койке у Лыкова! В общем, понимал Вадим Михайлович, темные дела.

И тут такая мощная подсказка! Все-таки Вячеслав Иванович — голова! Не он один, конечно, навел-то его на мысль Александр Борисович, тоже следует отдать ему должное.

А что, может, и не просто «отдать» словесно, скажем, за той же рюмкой, а добавить к устному выражению искренних чувств еще и особую материальную благодарность?.. Надо прикинуть…

Вадим Михайлович обдумывал теперь, каким образом ему покрепче привязать этих друзей-приятелей к своим весьма перспективным делам. И снова приходил к убеждению, что полной информацией им владеть совершенно незачем. Зато, как теперь говорят, даже отчасти виртуальная возможность пользоваться своим особым положением в компании этих генералов открывает перед ним такие шикарные перспективы, о которых можно в другой раз только мечтать.

Ну вот, к примеру, тот же Александр Борисович курирует в настоящее время дело по взрыру в «Медведе». И что? Да в принципе вроде как и без разницы, кому там, в конце концов, будет выдвинуто обвинение в устройстве кровавой разборки, отмеченной горой трупов. Лично Лыкову, в общем-то, тоже наплевать, обнаружит следствие «чеченский след» или, наоборот, грузинский. Потому как никому и в голову не придет искать исполнителей, скажем, среди сотрудников МУРа. Но чтобы даже и легкого сомнения у кого-нибудь нечаянно не возникло, надо, чтобы все подозрения обязательно пали на Михо Старого. Он видная фигура в грузинской диаспоре. Шум, который сразу поднимут свои по поводу его ареста, установлению истины, конечно, способствовать не будет, зато полностью займет умы всех заинтересованных в деле сторон. А выход из такой ситуации давно уже отработан на других примерах. Михо надо будет грамотно и аккуратно вывести из-под «топора правосудия».

Как это делается? А вот, скажем, мы «грузим» Михо и затем «громко» берем его с поличным. Есть способы, как это проделать максимально ловко. Далее, на Михо «вешается» организация разборки, что будет подтверждено достаточно убедительными свидетельскими показаниями. Это неважно, что потом, при передаче дела в суд, свидетели откажутся от них, мотивируя свои признания незаконными методами ведения допросов. Причем все одновременно! Вот в чем фокус! Ну дадут кому-нибудь из следователей по шапке, на том дело и закончится. В газетах еще пошумят. А тот следователь, если поведет себя правильно, заработает хороший гонорар — и дурак будет, если попробует отказаться. Не было пока таких случаев. Но Михо-то — тоже не пальцем деланный, он хоть и не обладает гроссмейстерскими способностями мыслить на несколько ходов вперед, все же обязан понимать, зачем его так откровенно теперь выводят из-под следствия. А не поймет, значит, придется ему максимально доступно и вежливо объяснить.

А чем он, собственно, вообще-то занимается в вольной своей жизни? Ах наркотики? И тут у нас, оказывается, тоже имеются свидетели. И раз это так, значит, именно от «чистосердечного и добровольного сотрудничества» Михо со следствием будет теперь зависеть, какой срок определит суд известному предпринимателю Юркину. Он же, как известно, создал через свою торговую фирму, с помощью многочисленных и чаще всего официально неучтенных посредников, устойчивый наркотрафик — из Украины и Молдавии. Но, к счастью, доблестные сотрудники МУРа сорвали преступные планы и отправили новоявленного «барона» на нары. И поделом ему!