Каре для саксофона(СИ)

- Я тебя не осуждаю, но не понимаю, чем могу тебе помочь.

- Помогать мне не надо, раньше надо было думать, сам вляпался, - сокрушался эстонец. - Но я не хочу быть мошенником, как они. Михаэль, поверь мне, для меня это очень важно. Этот турнир я уже проиграл, но я не хочу, чтобы проиграл его ты. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, если позволишь.

Я видел, что Отто очень переживает и говорит искренне, чувство вины сжигает его изнутри, он не свободен и ничего не может с этим поделать, но всё же пытается оставаться человеком. Необходимо было дать ему шанс.

- Я слушаю тебя, Отто.

- Михаэль, это - целый мафиозный картель, и возглавляет его небезызвестный тебе Хиндли, - выдохнув с облегчением, быстро заговорил Отто. - Меня сегодня вечером вызвали на инструктаж. Хиндли возмущался, что осталось только шесть его игроков, что добрая половина по каким-то роковым обстоятельствам отпала. Один уехал домой, выплатив компенсацию и не объясняя причин, трое вообще исчезли, двое попали в больницу. Причем один, кстати, русский, сломал обе руки, хорохорясь перед девочками, пьяный прыгнул с пирса "щучкой" на глубине метр, а второй попал в инфекционное отделение с подозрением, что внутри его поселился какой-то моллюск. Хиндли предположил, что против них действует какая-то сила, но какая - не знает, у него нет зацепок.

" Еще бы, ребята - профи, работают чисто", - подумал я. Эстонец продолжал:

- Члены группы не знают друг друга в лицо. Пароль у них свой - стопка из семи любых фишек с монетой "один евро" наверху. Попадая за один стол, они общаются посредством знаков, используя пальцы левой руки, лежащей на столе. Например, у меня по флопу слабая пара - я слегка сгибаю мизинец, а если самая сильная - подгибаю его вовнутрь, безымянный палец - две пары, и так далее. Распластанная кисть - каре, а кулак - флэш-стрит.

Рассказывая, Отто демонстрировал все знаки своей левой рукой и, убедившись, что я всё запомнил, перешёл к своим перспективам:

- Конечно, я поиграю места до двадцатого, но потом спрыгну. Пошли они к чёрту!

- А может, наоборот... не вылетай раньше меня, попробуем доиграть до финала, а там посмотрим, что делать, - неожиданно озвучил я пришедшую дерзкую мысль, видя, как она обрадовала Отто.

- Слушай, точно, если повезёт, и мы будем за финальным столом, я же смогу сыграть на тебя, - воодушевился Отто. - Я согласен!

- Ну и отлично, - подбодрил я эстонца. - Встретимся после турнира, чтобы не вызвать лишних подозрений. Надеюсь, к тому времени многое может поменяться, - глубокомысленно завершил я. Отто долго тряс мою руку, прощаясь, от волнения перейдя почему-то на английский, и осторожно покинул мой номер.

Я принял душ, выпил холодного сока и нырнул в постель, поглотившую своей мягкостью мое тело. Мозг выхватил какие-то элементы дня и отключился.

"Мысль это безобидное для всех действие"

Утро. Я открыл глаза, когда до сигнала будильника оставались считанные секунды.

"Всё-таки странная вещь - подсознание. Казалось бы, оно постоянно с нами. Прислушайся, и оно тебе многое подскажет и о многом предупредит, так ведь нет, мы ощущаем его не осознанно и лишь иногда интуитивно", - подумал я, вскакивая с постели. Настроение было приподнятое - сегодня начало. Быстро совершив утренний моцион и одевшись, я подумал о соседе, и тут же раздался телефонный звонок. На трубке был Борисыч. "Подсознание включило интуицию - к турниру готов", - мысленно отрапортовал я себе. Мы спустились с коллегой по цеху в ресторан, чтобы плотно перекусить, зная, что потом, до ужина, будет только кофе и бутерброды. Борисыч тоже был на подъёме, много шутил и рассказывал смешные истории. Сидя в ресторане и поедая отбивные, которых заказал сразу несколько, Аркадий Борисович вдруг вспомнил:

- Помнишь двух в аэропорту? Один, Андрей Кудрин, сошёл с дистанции. Дурак, познакомился с какими-то девчонками-иностранками и прямо у берега, на спор, нырнул в воду. Сломал обе руки. Хорошо хоть шею не свернул. Вчера отправили домой. Эх, молодежь!

- Борисыч! Куда в тебя всё влезает? Уснёшь же на турнире, - посетовал я, закончив с завтраком и наблюдая, как тот поглощает одно блюдо за другим, находясь где-то посредине.

- Надо как следует подкрепиться, чтоб мозгу было чем питаться, - отрезая очередной кусочек мяса, произнес он. - Чувствую, сегодня день будет жарким!

Закончив с трапезой, мы направились в Казино. До начала турнира оставался час. На площади перед Казино было многолюдно. Еще бы, турнир с таким громадным призовым фондом даже для Монте-Карло явление редкое. Разночинная по своему социальному положению масса была едина в удовлетворении своего любопытства. Покер - самое демократичное состязание, в нём может принять участие каждый, кто хоть немного знает правила игры, и твой рейтинг или родословная никому не интересны. Главное - внести задаток в сорок пять тысяч долларов, и перед тобой откроются все двери.

Вовнутрь пока пускали только участников, мы предъявили пригласительные, и портье учтиво предложил нам войти. В первом зале шла регистрация участников, каждый игрок получал номер стола, за которым начнёт турнир. Выбор осуществляет специальная компьютерная программа, поэтому он абсолютно случаен. Мне выпал стол ╧ 17, Борисычу - ╧ 32, получив жетоны, мы направились в зал Американских игр занимать свои места. За семнадцатым столом уже разместились семь участников. Предъявив жетон крупье, я занял свое место. Через минуту подошел девятый игрок. Оглядывая свою первую команду, я сделал вывод, что мне повезло. Во-первых, не было членов синдиката, а во-вторых, отсутствовали покерные знаменитости. Наоборот, по одежде чувствовалась неискушенность игроков в затяжной баталии: кожаные куртки, синтетика, дорогие тяжелые костюмы с шарфиками - скорее акцент на шоу - против моей легкой бежевой толстовки. "Вот уж действительно встречают по одёжке", - проскочила мысль.

Раздался гонг. Турнир начался. Загорелись десятки табло. Бегущая строка доводила информацию о фамилии участника, стране и размере его стэка -количестве игровых фишек, пока было равенство, сектор о десятке лучших пустовал. Я надел зеркальные очки, пряча свои глаза от соперников. Эта привычка родилась сама собой ещё в институте, когда как-то летом играл с друзьями в карты. Светило яркое солнце, и я надел затемнённые очки. Казалось бы - мелочь, но в своих эмоциях я стал непроницаем для них. После этого на всех турнирах очки стали моим постоянным атрибутом.

Крупье, дождавшись, когда будут выставлены обязательные блайнды¹, профессионально раскинул по две карты. Игра началась. Валет бубей, семерка треф, не задумываясь, полетели в пас, тем более один игрок с бегающими глазками, лет сорока, поправив свой классический костюм, выдвинул все фишки в "all in"², а через игрока второй добил ставку. "Пусть погрызутся, эта спесь пролетает быстро. Так ведут себя компьютерные игроки в безлимитном хольдеме - всё и сразу. А здесь турнир вживую, надо держать ухо востро", - думал я, наблюдая за происходящим со стороны. Желающих больше не нашлось, карты вскрылись: две семёрки и разномастные туз с десяткой. На флопе³ упала десятка, и с учётом мною сброшенной семёрки шансов у младшей пары практически не было. Костюм покинул место. Помимо нашего случая комментатор захлебывался сообщениями о потерях за другими столами. Начальный этап всегда несёт суету и излишнюю горячность, но не нужно поддаваться этому, через два-три часа всё примет более размеренный вид.

Первые полтора часа пролетели незаметно, был объявлен перерыв. Сто сорок два игрока уже покинули турнир. Я два раза удвоил, а затем утроил свой стэк стритом⁴ от туза на флопе, и теперь чувствовал себя более или менее спокойно, занимая тридцать третье место. Из знакомых, попавших в десятку после первого раута, был Грокмен (США) с шестым местом, все остальные фамилии ничего не говорили. Найдя глазами Борисыча у барной стойки, я направился к нему.