Охота на флагманов

Торпеды оставались лишь на "Дорсетшире", и капитан Мартин рвался выполнить адмиральский приказ. Он подошел к "Бисмарку" с правого борта на полторы мили, выпустил две торпеды, и обе удачно. Потом обогнул останки "Бисмарка", и с другого борта с дистанции около мили выпустил ещё одну, последнюю торпеду. И тоже попал.

С мостика флагмана "Кинг Джордж V" Тови наблюдал в бинокль, как огромный вражеский линкор медленно ложится на борт, так что трубы коснулись воды, и ещё медленнее переворачивается вверх дном.

Донесение адмирала Тови:

"Бисмарк" весьма достойно противостоял превосходящим силам противника и не уронил традиций немецкого императорского флота".

Ответ адмиралтейства:

"По политическим соображениям ваша оценка действий противника оглашению не подлежит".

К вопросу о плавучести

Торпеды с "Дорсетшира" нанесли тяжелые, но не окончательные повреждения. Линкор затопила его собственная команда: были открыты кингстоны и подорваны специальные заряды ниже ватерлинии. Так что можно сказать, что могучее соединение британских кораблей победило, но не уничтожило "Бисмарк".

...Под воду ушла корма, потом киль, и последним - гордо задранный форштевень. Теперь на поверхности остались только сотни моряков в спасательных жилетах, барахтавшихся в нефтяной пленке.

Рассказали спасенные.

Те, кто пережил гибель линкора, не знали или знали слишком мало о происходящем в других отсеках, потому что оставались на своих постах за броневыми плитами, пока не пришел приказ оставить корабль.

...Ганс Ридель, заряжающий башни С, вспоминал, что перед боем все ощущали какое-то напряжение, неуверенность, но едва "Бисмарк" открыл огонь, настроение сразу поднялось.

...Матрос Хайнц Штаат, находившийся на боевом посту глубоко под броневой палубой в недрах корабля, рассказывал об офицере, который нервничал и, возможно, трусил. "Но остальные не нервничали, - рассказывал Штаат, - казалось, все были совершенно спокойны и уверенны, по крайней мере внешне".

В трюмах слышали грохот и удары высоко наверху, но не могли отличить стрельбу собственных орудий от попаданий британских снарядов. Свет ещё горел, машины работали на малом ходу. Необычным было только то, что в вентиляционных трубах журчала вода - значит, вражеские снаряды падали совсем близко. Потом в трубы стал проникать дым от взорвавшихся снарядов и огня пожаров, дышать стало трудно, и в некоторых отсеках надели противогазы.

...Матрос Эрцог как в тумане слышал, как по трансляции передали, что адмирал и Линдеман убиты, потом, что Линдеман не погиб, - и тут раздался страшный грохот, лязг металла и крики раненых, которые он слышал словно через вату.

...Командир аварийной команды, главный механик Вильгельм Шмидт из Фридрихсхафена видел, как английские снаряды пробивают верхнюю палубу - а некоторые и нижнюю, - взрываются внутри замкнутых отсеков, наполняя их пылью и дымом, выгибают и деформируют трапы, двери и люки.

...Когда разорвало орудие главного калибра в башне D, Вайнанд запустил насос и принялся заливать хранилища снарядов; неизвестно, удалось ли тем, кто находился там, спастись, или они утонули, или погибли ещё раньше при разрыве орудия.

...Матрос Блюм отправился в каптерку за трубой, но тут в соседнем отсеке взорвался снаряд. Двери распахнуло ударной волной, и Блюм сквозь дым увидел, как уносят раненого, а другой лежит с оторванной рукой. Он отправился наверх и там снова попал под чудовищный взрыв. Всего в паре метров от себя увидел красный огненный шар, услышал страшный грохот, почувствовал, как закололо в ушах, и рухнул на пол.

...Штаат перебрался через мертвых и потерявших сознание, пробрался к корме по узкому коридору, увидел трап, ведущий к какому-то люку, с помощью пятерых соседей открыл люк и выбрался на верхнюю палубу.

...Блюму удалось выбраться на верхнюю палубу через деформированный иллюминатор. Как и Штаат, Блюм был потрясен увиденным: всюду трупы и огромные пробоины, из трюмов поднимался серый дым, на палубе - груды мертвых тел и раненых.

...Матрос Пауль Халлер работал в снарядном погребе. Когда пришел приказ покинуть корабль, Халлер выбрался наружу по шахте подачи снарядов и потом через маленький люк на среднюю палубу, затем на артиллерийскую палубу и через шахту снарядного подъемника наверх.

...Матрос Адольф Эйх выбрался по соединительной шахте с кормового поста управления артиллерийским огнем.

...Герхард Шэпе встретил моряка, который сошел с ума и с пеной на губах кричал, что прилетели немецкие "штукас".

...Одними из последних, кто выбрался наверх, стали офицеры и матросы из машинного отделения.

Герхард Юнак был в центральном машинном отделении, когда капитан Леман отдал приказ провести операции по шифру 5. Из котельной ещё поступал пар и все три машины работали на малых оборотах. Юнак приказал свои матросам заложить подрывные устройства с часовыми механизмами в емкость охлаждающей воды и открыть кингстоны. Матросы Юнака подожгли бикфордовы шнуры, рассчитанные на время горения 9 минут и поднялись наверх. Отсеки были полны дыма, но свет ещё горел вовсю. Горел свет и на броневой палубе, хотя там никого не было.

- Стрельба стихла, - рассказывал Юнак, - и стояла мертвая тишина, как в порту воскресным вечером. И в этой тишине было слышно, как глубоко под нами взрываются подрывные заряды.

По следующей палубе они попытались пробраться в нос, но пожар загнал их обратно, а на следующей палубе они наткнулись на толпу матросов в спасательных жилетах и противогазах. Юнак велел всем идти за ним, нашел полуоткрытый люк, велел матросам снять противогазы и жилеты, и все они с трудом протиснулись в люк на верхнюю палубу.

На верхней палубе к ним присоединился ещё и Мюлленхайм-Рехберг со своими матросами с кормового поста управления огнем и расчетом башни С, из которого, как рассказывал Ганс Редель, никто не был даже ранен.

Юнак собрал моряков, среди которых был и Блюм, и сказал:

- Трижды крикнем ура, а потом все прыгаем за борт. Не волнуйтесь, друзья, мы ещё будем в Гамбурге обнимать девчат, ещё встретимся на Репербане.

Кеннет Патиссон, пролетавший над местом боя в "суордфише" с "Арк Ройяла", видел сотни голов тех, кто спрыгнул с линкора во все ещё бурное море. С палубы "Бисмарка" валил дым; вместо главного командного мостика летчик увидел гигантский пылающий факел.

...Уцелевшим удалось немного отгрести от корабля, прежде чем тот начал медленно ложиться на борт и переворачиваться вверх дном. Штаат видел, как на киле перевернувшегося корабля сидят двое матросов, даже не пытавшихся спастись. Вот ушла под воду корма... а вот и весь корабль, унося в своем нутре сотни мертвых и раненых.

Крейсер "Дорсетшир" подошел слева - с той стороны, откуда выпустил последнюю торпеду - и остановился неподалеку от терпящих бедствие. Они поплыли к крейсеру, хотя из-за высоких волн, растекшейся нефти из цистерн "Бисмарка" и ранений многим это оказалось не под силу.

Плыть пришлось почти час, прежде чем первый из них добрался до борта крейсера, где были спущены плоты, канаты, спасательные сети, кранцы и прочие спасательные средства. У Штаата так онемели пальцы, что он вообще не мог ухватиться за конец, стиснул его зубами, и так его и вытянули на палубу. Мюлленхайм-Рехберг зацепился за канат с петлей и два матроса выбрали конец; оказавшись на уровне палубы крейсера, он попытался ухватиться за леер, но сорвался и рухнул в море. И вновь ухватился за тот же конец, снова его вытащили те же два матроса, но на этот раз он не стал рисковать и сказал на безупречном английском: - Пожалуйста, помогите мне попасть на палубу! - и ему помогли.

Блюм очутился перед форштевнем "Дорсетшира", его затащило под воду, он оказался под килем и выплыл только с другой стороны. Волны отнесли его от крейсера, но неподалеку находился эсминец "Майори", подошел к нему и принял на борт.

Крейсер "Дорсетшир" спас примерно 80 человек, эсминец "Майори" - около 20, очередных ещё вытаскивали на палубу, и сотни ещё ждали в воде, когда штурман "Дорсетшира" заметил впереди в двух милях по правому борту какой-то дым. На мостике решили, что это немецкая подлодка и капитан Мартин дал в машину команду "Полный вперед!".