Поединок. Выпуск 7
Поединок. Выпуск 7 читать книгу онлайн
В седьмом выпуске ежегодника “Поединок” публикуются приключенческие повести и рассказы Геннадия Головина, Артура Макарова, Леонида Словина и других авторов
Московские писатели рассказывают о борьбе чекистов с белыми бандами на Дальнем Востоке в годы гражданской войны, о петроградских событиях 1919 года, о подвигах советских разведчиков и о тех, кто стоит сегодня на страже справедливости и порядка.
СОДЕРЖАНИЕ
Повести
Геннадий Головин. “Миллионы с большими нулями”
Артур Макаров. Будь готов к неожиданностям
Александр Беляев. Никогда не забуду
Рассказы
Леонид Словин. Свидетельство Лабрюйера
Эдуард Хлысталов. Приговор
Владимир Рыбин. Ночные птицы
Антология “Поединка”
Иван Макаров. Рейд Черного Жука
Наши авторы
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Ну такой… В общем, грозный. И смотрел на меня осуждающе. Ой, а это не отец вам? — спохватилась она запоздало.
— Нет, не отец. Просто знакомый.
— Ну и ладно… Вы как — сами собой теперь пойдете или меня проводить решили?
— Решил вас проводить, если можно.
— А чего нельзя? Рядом идти каждый может.
То время, за которое Родионов переживал это «каждый может» и удивлялся, что переживает, шли молча. Затем ему показалось, будто в этом молчании возникает и растет неловкость и, разбивая ее, он спросил:
— Вы где работаете, Валя?
— Не люблю, когда меня Валей зовут. Тина я.
— Тина в школу ходила.
Она усмехнулась непонятно:
— Запомнили… Вот теперь на работу ходит. Работа есть работа, работа есть всегда, хватило б только пота на все мои года! — вдруг пропела, кружась на ходу. — Окуджаву любите?
— Н–не знаю… Как–то не задумывался. Да и слышал мало.
— А я люблю. Сейчас больше Высоцким увлекаются, а по мне Окуджава лучше. На домостроительном я работаю. Крановщицей. Подходит?
Ну что с ней было делать? Он не сразу нашелся:
— Ничего. Непыльной вашу работу не назовешь.
— Я наверху. А внизу, верно, грязи хватает. Так ведь и у вас, поди… не чище. Хотя, — повернувшись и пятясь спиной чуть впереди, она критически оглядела его: — Вон вы какой на вид…
— Это какой же, если поточнее?
— Фасонистый.
— Вид не главное.
— А что главное? Душа, да? Чтобы душа была хорошая! Это у нас как замухрышистая девчонка, урод уродом и нечего про нее сказать, так говорят: «У нее душа хорошая». А у вас душа — хорошая? И вообще, как вы считаете, вы — хороший человек?
Родионов сознавал, что улыбается довольно глуповато, но ничего не мог поделать.
А ее понесло:
— Ну и не говорите, какой вы человек, пожалуйста, — она прыснула. — А еще знаете, как говорят? «Он не человек, а милиционер…»
Осекшись, Тина покосилась на него и стала серьезной. А Родионов только теперь заметил, что они идут уже ее улицей.
— Ну вот и пришли, — подтвердила она, когда подошли к калитке. — Спасибо, что доставили в целости, сохранности.
— На здоровье…
Он спешно подыскивал слова, чтобы задержать ее хоть ненадолго, и не находил. Поверх ее головы увидел, как в дверях террасы появился Малюгин, встал в проеме и глядел в их сторону. И вскоре оттуда донеслось:
— Валентина, обедать ждать тебя?
— Иду! — не оборачиваясь, отозвалась она. А сама прямо и без выражения смотрела на Родионова.
— Кто это? — тихо спросил он.
— Сергей Корнеевич? Материн муж.
— А… мама?
— А мамы нету… Пошла я.
Зайдя за калитку, прикрыла ее, задвинула засов и добавила:
— Вы не обижайтесь, если болтала много и не то… Вдруг это потому, что понравились вы мне?
Косынка ее стремительно пронеслась меж кустов, с треньканьем стекол хлопнула дверь террасы за ними, во дворе за невысокой оградой опять стало тихо.
И только тогда Родионов ощутил, что изрядно растерян, а с ним такого давно не случалось.
Выпадали дни, когда непременная часовая гимнастика по утрам казалась тягостной обязанностью, но сегодня он делал ее с особенным удовольствием. С таким же удовольствием принял холодный душ, брился, завтракал и вышел в пеший маршрут до работы.
Дойдя до проспекта, не свернул подле гастронома направо, как было бы короче, а перешел на другую сторону, и улицей, ведущей к новому району, вскоре вышел к заборам, ограждающим участки застройки.
Недавно потревоженный продуктовый ларек особенно не обновляли, просто поставили на место, кое–где подкрасили и заново остеклили боковое оконце.
До начала рабочего дня у строителей оставалось с четверть часа, ларек уже работал, и возле него толпилось десятка полтора рабочих.
Отсюда, с некоторого отдаления, было видно, что Раиса Федякина торговала бойко. Впрочем, это было неудивительно, поскольку ее ларек один представлял торговую сеть па обширной территории строительства.
Рядом с Родионовым появился и присел на бетонную тумбу рабочий в брезентовой куртке, ходко жуя пирожок и запивая его лимонадом.
— Смотри, как рано, а не пробьешься! — кивнул на ларек Родионов.
— Угу, — отозвался тот. — Собралися перекусить сейчас, кто из общежитий… Да только жратвы никакой, смех один. Так что учти.
— Да нет, я хотел лотерейчиков взять, тираж ведь скоро. Выиграть захотелось.
— Это тут–то? — перестал жевать рабочий. — У Райки?
— Ну да… А что?
— Пятый месяц по два раза на дню хожу, а билетов не видывал. — Нечаянный собеседник оглядел его и подмигнул: — Ты, верно, шутки шутишь, парень… Или какую другую лотерею ищешь? Давай, давай, она баба обоюдная!
И, поставив пустую бутылку к доскам забора, пошел себе, хохотнув на прощание.
А Родионов еще постоял минут пять, наблюдая, и пока стоял, план работы на день выстроился окончательно.
День снова обещал быть жарким, поднимающееся солнце пригревало все сильнее, напротив, через улицу, шустро мельтешилась белая челка продавщицы в проеме ларька.
Дзасохов сидел ссутулившись, сцепив опущенные руки между колен. Глядя в пол, зябко передергивал плечами, хотя в кабинете было душно, но говорил напористо:
— Сами же обещали. Сами! А теперь и позор, и все… Володька точно говорил, что нельзя вам верить никому, в органах приказ такой: в благородных играть!
— Это вы бросьте, Дзасохов. Если все так, как говорите, то и признание ваше учтут, и ходатайства с работы… Лучше вспомните еще раз: не было там свертка какого, ну, пакета, что ли…
— Не было, — подумав, вздохнул Дзасохов. — А то и не заметили, не до того было. Светло уже стало, кругом все видно, а мы… От настырности все и получилось. Володька — малый заводной, а Яшка этот так и подначивал… Ну и поехали.
Родионов напрягся внутри, но голос его прозвучал ровно и бесстрастно:
— Это какой же Яшка? Из монтажников?
— Да он у нас и не вкалывает. Шофером где–то… Перед сменой как раз с ним поддавали, так он и на работу вместе навязался. Все одно, говорит, делать нечего… Смеялся: «Водка рядом, а взять не можете… Сразу видно не шофера, бульдозеристы». Ну, Володька и скажи: «Бульдозер побольше твоей машины стоит. Хочешь докажу?» — Дзасохов вздохнул обреченно: — Вот, доказали!
Родионов досадливо пристукнул ладонью о стол:
— Ах, Дзасохов, Дзасохов… Что же вы мне раньше про этого Яшку не сказали?
— Вроде ни к чему было, — пожал плечами парень. — Он–то при чем?
— Действительно… Коробов его лучше знает?
— Кажется… Помню, говорил, будто и раньше встречались они.
Родионов встал, приоткрыл дверь в коридор, попросил конвойного милиционера:
— Уведите арестованного. А Коробова — сюда.
Снова сев за стол, быстро листал блокнот, по обыкновению забыв нужную страницу. «Как фамилия того сотрудника торга? Ага, Тихомолов! Та–ак, Ти–хо–мо–лов, вот и телефон…»
Трубку долго не брали. Наконец ответили.
— У телефона, — солидно отозвался Тихомолов.
— Это говорит Родионов, из горотдела, вы были у меня третьего дня, с продавщицей Федякиной…
— Да, да, слушаю вас, товарищ Родионов. Нашли грабителей?
— Нашли, нашли… Скажите — Федякина давно у вас работает, вы ее хорошо знаете?
— Н–ну, как… — замялся на другом конце провода Тихомолов. — Даже не решусь, что сказать. Сейчас прикину…
— Подождите, я имею в виду ее… облик, что ли. Добросовестность, если можно так выразиться… Чтобы вы меня поняли, скажу, что есть несовпадения между показаниями арестованных и Федякиной относительно размеров хищения. Кроме того, похоже, что она и вас ввела в заблуждение; лотерейные билеты на этой точке ею не реализовывались.
Тихомолов молчал.
— Вы меня слышите?
— Да, да, конечно… Просто ума не приложу! Мне сейчас не слишком удобно говорить, народ у меня… Давайте так: я сегодня же уточню, что смогу, и завтра с утра буду звонить. Хорошо?
— Только с утра непременно! Жду звонка, до свидания.
Повесил трубку, и как раз ввели Коробова.