Выдержка

Но каким образом? Я давно уже не выходил со своего компьютера в Интернет. Не получал почту. Тем более не открывал сомнительных посланий с вложенными файлами. Каким образом вирус попал в мой компьютер? Возможно только вторжение извне. Механическое воздействие. Они загрузили вирус с диска, который вставили в мой системный блок. Или с флэшки. Веселые ребятки! Но как они проникли в мою квартиру?!

Я вскочил. Вихрем пронесся по всем комнатам и убедился, что ничего не пропало. Порядок, наведенный приходящей домработницей, идеально, сохранился. Невольно я вспомнил разгромленную квартиру Сгорбыша и почувствовал холодок, ползущий по спине.

Я открыл входную дверь и вылетел на лестничную клетку. Осмотрел замок на двери. Он был цел. Ни царапины! Такое ощущение, что его открыли «родным» ключом. Для них, похоже, вообще не существует запоров. Они легко справились с гаражом, с замком на двери квартиры Сгорбыша, и без проблем с моим. Не скажу, что он с секретом, но все равно: неприятно.

Я закрыл дверь и вернулся в квартиру. Спокойно-спокойно-спокойно… Да какое уж тут спокойствие! Ничего себе, война! У противника хорошо налажена разведка, он знает о тебе все. Без проблем заходит тебе в тыл и хозяйничает там, как у себя дома. А ты нем, глух и даже слеп. Ты не знаешь славного: в чем причина? Что искать? Какие снимки им так не дают покоя? Они делают с тобой все, что хотят, а ты шаришь впотьмах. Ничего себе, война! Неравный бой в одни ворота. Но они покамест оставили тебя в живых. Это значит, что ты им еще нужен.

Они могли бы убить тебя и забрать конверт. Толку-то? Они не знают шифра. Но уверены, что ты его знаешь. Или найдешь путем логических умозаключений. Ты им нужен в качестве шифровальной машины. Потому что ты хорошо знал Павла Сгорбыша. Только ты можешь догадаться, что он имел в виду, когда положил в конверт открытку «С праздником Восьмое Марта!». Тебя хранит конверт Сгорбыша, Леонид Петровский. Пока он у тебя и шифр не разгадан, ты им нужен.

Я был уверен: против меня действует целая преступная организация. Люди — призраки. В их распоряжении талантливые программисты, профессиональные убийцы, воры-медвежатники и просто боевики — пушечное мясо. Они хорошо организованы, структурированы. Может, проблема в том строящемся особняке, что мы со Сгорбышем сняли случайно? Допустим, там находится их штаб-квартира, а Сгорбыш случайно сфотографировал «съезд делегатов». К примеру, от регионов. Они собрались обсудить что-то важное. Как делить прибыль, скажем. А он заснял самого главаря. Но где, черт возьми, эти негативы?!

Я пожалел, что не имею при себе оружия. У отца, в его кабинете, в сейфе, хранится целая коллекция. Раньше я не проявлял к ней интереса. Я пацифист, противник всяческого насилия, по этой причине и не служил в армии, а вовсе не потому, что у моего папы полно денег. Когда я вернулся из дальних странствий, то был уже не годен к строевой по причине старости. Мне вскоре стукнуло двадцать семь. Теперь я об этом ох как пожалел! Что не имею навыков обращения с огнестрельным оружием и строевой подготовки. Но об этом подумаем после.

Первое, что я сделал: занялся компьютером. На всякий штык найдется пуля. У меня есть друг, который тоже силен в этих играх. Имеется в виду, в компьютерных. Когда-то мы учились в одной школе, потом поступили в один вуз, и оба его бросили, но по разным причинам. Я загулял, а он завис. Подсел на компьютерные игры, а потом и на Интернет. Он стоял у истоков. Я еще помню времена, когда за 386 процессор можно было выменять новенькие «Жигули». Мой друг рос и развивался вместе с техническим прогрессом, который не стоял на месте. Эти щенки посчитают его за динозавра, как и меня, но не надо забывать и о размерах ископаемого. Их, щенков, надо много на него одного, такого огромного и мудрого.

Мой друг отзывался на имя Боб. В паспорте же значилось: Борис. Я прекрасно его понимаю, потому что сам охотно отзываюсь на Лео. Мы похожи, как близнецы-братья, но в то же время такие разные! Я худой и вертлявый, он же, напротив, с раннего детства страдал от лишнего веса. Меня дразнили «пупсом», а его «жиртрестом», «пончиком» и «салом». Он сидел на диетах, пробовал заниматься спортом, родители без передышки водили его по знаменитым врачам и известным на всю страну психотерапевтам, что, по моему мнению, самая страшная пытка. Его кололи китайскими иглами, травили таблетками для похудения и секли розгами — есть такая новомодная методика. Ему внушали, что он худой, даже под гипнозом. Бесполезно! Боб был талантливым программистом и, видимо, запрограммировал себя на ожирение, против чего бессилен любой гипнотизер. Родители пребывали в отчаянии, зато сам Боб не унывал. Он ведь не знал, что такое быть худым и стройным. Ему казалось, что все, что с ним происходит, нормально. Лишь бы отстали.

В конце концов, он бросил престижный институт, заперся в четырех стенах и занялся любимым делом. То есть компьютерами. Сейчас Боб весил килограммов сто двадцать. Это была гора сала! А ведь мы ровесники! Но его пальцы, похожие на сардельки, летали по клавиатуре компьютера со скоростью мысли. Я решил обратиться за помощью к нему.

Я взял отвертку и неумело полез в системный блок. Когда-то Боб пытался приобщить меня к великому делу, то есть заразить компьютерами, и показывал, как они устроены. Кое-как, чертыхаясь, я вскрыл «черный ящик» и отсоединил от материнской платы винчестер тире жесткий диск. На нем засел вирус, на нем же хранилась вся полезная для меня информация. Боб вытащит все, что возможно, не исключено, что и из живота прожорливого скелета. Это его специализация. Не раз к нему приносили «грохнутые» винчестеры, и траурный марш заканчивался на мажорной ноте. Другой вопрос: когда я получу свои снимки? Есть вариант, что раньше кончатся мои жизни. Похоже, что я попал на самый верхний уровень. Тот, где монстры перестают друг с другом дружить, пока не поделят сферы влияния. Моя игра становилась все круче. Не мешало бы подбросить оружия и патронов. Я ждал подарка от Судьбы. Иначе игра не по правилам.

Итак, я решил проблему компьютера. Осталось решить проблему транспорта. Потому что следующая мысль, которая пришла мне в голову: нельзя находиться в этой квартире. Как можно спать, если у входа в твою палатку не стоит охрана? И враг в любой момент может сделать с тобой все, что захочет. Убить, похитить, подсыпать яду в твое вино. Я решил поехать на Рублевку, к папе с мамой, но вспомнил, что теперь у меня нет машины.

Машинально посмотрел на часы: почти три ночи. Безумный день! Какой? Тот, который уже закончился, или тот, который только-только начался? Я хотел было вызвать такси, но вовремя опомнился. Во-первых, я не дождусь машины, потому что отключусь. Во-вторых, напугаю маму. Представьте: под утро к ней вваливается небритый, перепачканный сажей «ребенок» и в ответ на вопрос «где твоя машина?» отвечает, что ее сожгли. Она, конечно, пережила мои дальние странствия, но взяла с меня слово, что этого больше не повторится.

И я побрел в ванную. Здоровый организм брал свое. Мне по-прежнему было страшно, но я смертельно устал и хотел спать. Я еще боролся со сном под душем, но, едва моя голова коснулась подушки, я отключился.

Кадр второй

Не знаю, что заставило меня проснуться. Человек, отключившийся в три часа ночи, после того как его нервную систему основательно тряхнуло, непременно проспит. Но я проснулся в шесть. Вы подумайте только! В шесть часов утра! Леонид Петровский, лентяй и неженка, встает ни свет ни заря! Я спал всего лишь три часа, но этого хватило, чтобы я полностью пришел в себя. Я открыл глаза и тут же вспомнил, что это война. Что у меня нет машины, а на тридцатом километре Рижского шоссе в половине девятого меня будет ждать Длинношеее. И пусть попробует этого не сделать!

Итак: война! Я вскочил и метнулся в ванную комнату. Обливал себя ледяной водой из душа, с остервенением брил щеки и терзал щеткой зубы. В это время я видел в зеркале свои горящие глаза. Война! Когда я сплюнул, то в сияющей белизной раковине увидел кровь. Война!