Марионетка

— Я совсем одна, — громко сказала Хильда, и эти безнадежные слова надломили её не меньше, чем зловещий план, жертвой которого она стала.

К концу дня Хильда ещё раз попросила встречи со Стерлингом Кейном. Ее заверили, что про неё не забыли, и явная ирония этих слов заставила поежиться, как от озноба.

Но никто за ней так и не послал, прошла ночь, наступил новый день. Ночь… время тревог, страхов и отчаяния. Утром Хильда выглядела бледной и подавленной, но была полна решимости бороться до конца. Несколько раз пришлось звать надзирательницу, прежде чем её проводили к Кейну.

Все мужчины за столом смотрели на нее. Ни приветствий, ни дружелюбного жеста или ободряющего взгляда. Она тяжело опустилась на стул.

— Вы просили о встрече, — сказал Стерлинг Кейн.

Она кивнула и сделала отчаянную попытку улыбнуться.

— Хотите сделать заявление?

— Я хочу рассказать правду.

— Что, опять?

— Да, всю правду. Мне все равно, что будет. Я не хочу идти на смерть за преступление, которого не совершала.

Кейн сделал знак человеку за машинкой и закурил, но ей на этот раз уже не предлагал. Плохое предзнаменование.

— Я говорила неправду. Все было спланировано заранее.

— Кем?

— Антоном Корфом.

— Вашим отцом?

— Он мне не отец.

— А, это что-то новое. Кто же он тогда?

— Он меня удочерил. Я познакомилась с ним через объявление в гамбургской газете. Он предложил мне выгодный брак и жизнь в роскоши. Именно потому я и согласилась.

— Трудно поверить, что за два дня вы сошли с ума, а иначе я не могу понять причину появления новой версии.

— Вы должны мне поверить. На этот раз я говорю правду. Я собираюсь рассказать вам все. Он спланировал все это, чтобы получить наследство, и именно потому убил моего мужа. Корф вынудил меня перевезти его труп домой. Я только сейчас поняла, что он решил приписать все мне, но не могу с этим смириться. Мне не видать этих денег, но и ему они не достанутся. Он отправится в тюрьму за убийство.

— Успокойтесь, миссис Ричмонд, не стоит так кричать. Нас разделяет чуть больше метра, и я пока не глухой. Мой долг выслушать вас, даже если вы путаетесь во вполне очевидных вещах. Что вы хотите доказать?

— Во всем виноват Антон Корф. Вы должны его арестовать, а не держать здесь меня. Я ничего не сделала, по крайней мере, ничего серьезного. Не только мне в этом мире приходилось выходить замуж из-за денег.

— Будет лучше, если вы станете рассказывать все по порядку, тогда мне будет легче следить за вашими мыслями.

— Он удочерил меня, чтобы все приписать мне. Я сначала не понимала этого, но он сам все рассказал. Антон Корф признался, что заранее все спланировал.

— Что он вам сказал?

— Он удочерил меня только затем, чтобы все считали меня его дочерью, а он стал моим наследником после смерти мужа.

— И когда же он удочерил вас?

— Когда мы встретились в Канне.

— Вы его раньше не видели?

— Нет, никогда. Я просто ответила на объявление.

— В котором он предложил удачное замужество, так?

— Да.

— Тогда почему он на вас не женился?

— Он и не собирался. Хотел, чтобы я вышла замуж за Карла Ричмонда.

— Ваш муж об этом знал?

— Конечно нет. Иначе никогда бы не согласился.

— Так он дал объявление, чтобы найти жену хозяину, который ничего не знал? Но, судя по всему, мистер Ричмонд был мизантропом и женоненавистником.

— Корф знал, как все устроить. Он мне сказал, что его благополучие зависит от моего.

— И затем удочерил вас.

— Да, именно так все и было.

— Сколько раз вы с ним встречались до того, как он предложил удочерение?

— Дважды.

— Не слишком мало для такого шага?

— Весь план строился именно на этом.

— И он сразу завоевал ваше доверие, прямо с первой встречи? Рассказал вам всю историю, нашел вас по этому объявлению и гарантировал, что женит на своем хозяине. Затем убьет его и припишет вам это преступление. К чему вы клоните, миссис Ричмонд?

— Я понимаю, история вам кажется вам нелепой, я не умею толком рассказать. Но все так и было, поверьте мне. Мой муж мертв. Я по обвинению в убийстве оказалась в тюрьме. Вам не приходило в голову, что у меня есть причины потерять самообладание?

— Наконец-то вы заговорили разумно.

— У меня не было причин убивать мужа, ведь он был богат, а я вышла за него только из-за денег.

— Об этом мы поговорим позднее. Давайте вернемся к Антону Корфу. По вашим словам, он удочерил вас.

— Я только что об этом говорила.

— И можете это доказать?

— Не знаю. Он сам оформлял документы…

— Но можете вы сказать, кто ваш настоящий отец?

— Мои родители погибли под бомбежкой.

— Но должны быть хоть какие-то свидетельства их гибели. На их могиле есть памятник?

— Нет, я уже говорила, они погибли при бомбежке. Тел не нашли. Они остались под руинами.

— Должны быть очевидцы.

— Да, люди, которые там были. Но к тому времени, когда появились представители властей, все разошлись.

— Значит, смерть ваших родителей не зарегистрирована?

— Нет, я была слишком расстроена, чтобы этим заниматься.

— Тогда как вы объясните, что все документы, касающиеся вашего рождения, в полном порядке, и подтверждают, что вы — дочь Антона Корфа?

— Он их подделал. Корф говорил мне об удочерении.

— Бумаги получены из Гамбурга; это копии официальных документов.

— Он заплатил кому-нибудь за них.

— Но он не был в Германии с тридцать четвертого года.

— Он мог нанять сообщника.

— Кого?

— Не знаю.

— Но вы должны знать. Я понимаю, вам хочется свалить вину на других, но в вашей истории должен быть хоть какой-то смысл.

— Я же все объясняю, а вы меня сбиваете. Мне очень трудно. Я стараюсь быть честной, а мне все равно не верят. Вы уже убеждены в моей виновности. Но все это только видимость, а правда на моей стороне.

— Зачем вы перевозили труп мужа?

— Я уже отвечала на ваш вопрос. Чтобы Корф успел зарегистрировать завещание.

— Но его не было…

— Я об этом не знала. Так посоветовал мне Корф.

— А вы не пытались купить его молчание?

— Конечно нет, ведь вся идея принадлежит ему.

— Вы уверены?

— Сколько раз мне повторять одно и тоже, чтобы вы поверили?

— Значит, вы утверждаете, вашего мужа убил ваш отец?

— Он мне не отец.

— Отвечайте на мой вопрос.

— Да. Именно он убил его и подстроил так, чтобы меня обвинили в убийстве. Если меня казнят, он станет моим наследником.

— Нет, если он удочерил вас.

— Но вы же сами сказали, что он выдает себя за отца настоящего.

— Согласен. Так он нанял вас на роль жертвы, которая ответит за его преступление, и станет вашим наследником?

— Вот именно. Наконец-то вы меня поняли. Именно это я и хотела сказать. Теперь вы все знаете.

— Но что, если вас не приговорят к смерти?

— Что вы имеете в виду?

— Вы молоды и красивы. Присяжные могут сжалиться над вами и приговорить к пожизненному заключению, а после апелляции срок даже сократят.

— Ну и что?

— Именно об этом я вас спрашиваю. Зачем ему убивать вашего мужа?

— Но он был уверен, что меня приговорят к смерти.

— Возможность — слишком зыбкая основа для такого тяжкого преступления.

— Корф сам мне об этом сказал. Посвятил меня в свой план до мельчайших деталей.

— И когда же он мог такое сказать?

— Вчера во время свидания.

— Как вы считаете, может убийца выдавать себя такими признаниями?

— Он хотел, чтобы я знала все. Он просто чудовище. Ему хотелось поглумиться надо мной. Он меня ненавидит.

— Почему?

— Не знаю. Я не знаю, что со мной творится. Знаю только, что боюсь и не хочу умирать.

— Послушайте моего совета и признайте себя виновной. Вами двигали корыстные побуждения, но вы не первая поддались искушению. К тому же есть смягчающие обстоятельства. Вы приехали из страны, где в наши дни жизнь слишком сурово обходится с людьми. У вас было временное помешательство.