Правосудие Зельба

Мы пришли к выходу и увидели, что дождь еще не кончился.

— Что ты теперь собираешься предпринять?

— Завтра хочу поговорить с Гремлихом, коллегой Петера Мишке из РВЦ, а потом кое с кем на РХЗ.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Пока не знаю. Если понадобится твоя помощь, я скажу. Фирнер знает о твоих отношениях с Петером и о том, что ты поручила мне расследование?

— Сама я ему ничего не говорила. Но почему он мне ничего не сказал о причастности Петера к этой компьютерной истории? Ведь сначала он держал меня в курсе.

— И ты даже не узнала, что я закончил расследование?

— Нет, твой отчет сначала попал ко мне на стол. Текст был довольно мудреный — сплошь технические термины.

— Ты видела только первую часть. Очень бы хотелось узнать, почему. Ты не можешь это как-нибудь выяснить?

Она обещала попробовать. Дождь перестал, стемнело, загорелись первые огни. Дождь принес с собой вонь РХЗ. По дороге к машине мы молчали. У Юдит была усталая походка. Прощаясь с ней, я и в глазах у нее увидел глубокую усталость.

— Я неважно выгляжу, да? — спросила она, почувствовав мой взгляд.

— Да. Тебе надо куда-нибудь съездить на недельку.

— В последние годы мы с Петером всегда ездили в отпуск вместе. Мы и познакомились в клубе «Медитерране». И сейчас мы были бы уже на Сицилии. Поздней осенью мы обычно ездили куда-нибудь на юг. — Она заплакала.

Я положил ей руку на плечо. Сказать мне ей было нечего. Я молча ждал, пока она выплачется.

15

Вахтер меня еще помнил

Гремлиха было не узнать. Костюм «сафари» он сменил на брюки из шерстяной фланели и кожаный пиджак, волосы были коротко пострижены, над верхней губой красовались холеные усики а-ля Менжу, ^[99] и вместе с новым внешним обликом он гордо демонстрировал и новую, уверенную манеру поведения.

— Здравствуйте, господин Зельб. Или мне лучше называть вас Зельк? Что вас привело к нам на этот раз?

Я не знал, что и думать об этом. Мишке вряд ли стал бы рассказывать ему обо мне. А кто еще? Кто-то с РХЗ. Случайность?

— Хорошо, что вы уже в курсе. Это облегчает мне мою задачу. Мне нужно взглянуть на базу данных Мишке, которую он хранил здесь. Будьте добры, покажите мне ее.

— Простите, не понял?.. Здесь уже нет никаких баз данных Петера. — Он смотрел на меня растерянно и недоверчиво. — Какую, собственно, организацию вы сейчас представляете?

— Угадайте с двух раз. Значит, вы удалили базу данных? Ну что ж, может, так лучше. А что вы скажете об этом? — Я достал из портфеля компьютерную распечатку из папки Мишке.

Он положил ее на стол и довольно долго листал.

— Откуда это у вас? Это было распечатано пять недель назад здесь у нас, но к нашим базам данных это не имеет никакого отношения. — Он задумчиво покачал головой. — Я бы хотел познакомиться с этим поближе. — Он посмотрел на часы. — Мне пора на совещание.

— Я с удовольствием занесу вам эти бумаги как-нибудь в другой раз, а сейчас мне нужно взять их с собой.

Гремлих протянул мне распечатку, но у меня было такое впечатление, как будто я силой вырвал ее у него из рук. Я сунул эти, судя по всему, взрывоопасные бумаги обратно в портфель.

— А кто занял здесь место Мишке?

Гремлих смотрел на меня уже почти испуганно.

— Я вас не понимаю, господин Зельб, — сказал он и встал. — Давайте продолжим этот разговор в другой раз. Мне действительно уже пора.

Он проводил меня до двери.

Выйдя из здания РВЦ, я немедленно, из ближайшей телефонной будки на Эбертплац, позвонил Хеммельскопфу из Бюро кредитных историй.

— У вас есть что-нибудь на Йорга Гремлиха?

— Гремлих… Гремлих… Если у нас на него что-то есть, я сейчас же увижу это у себя на мониторе, минутку. Да, вот, Гремлих Йорг, родился девятнадцатого ноября сорок восьмого года, женат, двое детей, проживает в Гейдельберге, Фуртвенглерштрассе, ездит на красном «эскорте», HD-S 735. У него были долги, но, похоже, теперь дела его пошли в гору. Две недели назад он выплатил Банку городского коммунального хозяйства сразу всю оставшуюся сумму кредита. Около сорока тысяч марок.

Я поблагодарил его. Но Хеммельскопфу этого было недостаточно.

— Моя жена все еще ждет драцену, ^[100] которую ты пообещал ей весной. Когда ты заглянешь к нам?

Я включил Гремлиха в круг подозреваемых. Коллеги, у которых непростые отношения друг с другом; один внезапно получает путевку на тот свет, другой — кучу денег. И тот, что получил кучу денег, кроме того, слишком много знает… Версии у меня пока не было, но я почуял дичь.

РХЗ так и не изъял у меня пропуск. Благодаря этому обстоятельству я легко нашел место для парковки. Вахтер меня еще помнил и приветственно приложил руку к фуражке. Я отправился в вычислительный центр и «поставил под ружье» Таузендмильха, сделав все, чтобы не попасться на глаза Эльмюллеру. Было бы не очень приятно объяснять ему, чем я тут занимаюсь. Таузендмильх был, как всегда, собран и внимателен, сообразителен и усерден. При виде распечатки он присвистнул:

— Да это же наши базы данных! Правда, в какой-то странной последовательности. И распечатка не наша. А я думал, что со всем этим уже разобрались. Хотите, я попробую выяснить, где это было распечатано?

— Не надо. Скажите мне лучше, что это за базы данных?

Таузендмильх сел за компьютер и сказал:

— Надо посмотреть.

Я терпеливо ждал.

— Так, тут у нас сведения о заболеваемости весной и летом семьдесят восьмого года, дальше тантьемы ^[101] и реестры изобретательских предложений прошлых лет, в том числе до сорок пятого года, а здесь… нет, сюда мне уже не войти, но аббревиатуры, наверное, означают другие химические предприятия. — Он выключил машину. — Я еще должен вас поблагодарить, господин Зельб. Фирнер меня потом вызывал к себе и сказал, что вы очень лестно обо мне отзывались в своем отчете и что у него на меня особые виды.

Счастливый человек. Я на мгновение представил себе, как Таузендмильх, на правой руке которого я заметил обручальное кольцо, придет вечером домой и расскажет о сегодняшнем успехе своей хорошенькой, нарядной жене, ожидающей его с бутылкой мартини и вместе с ним по-своему работающей на его карьеру.

В отделе охраны я зашел к Томасу. На стене у него висел полуготовый план учебной подготовки дипломированных специалистов для охранных предприятий и структур.

— Я тут был по делам и решил заглянуть к вам, чтобы поблагодарить за любезное предложение преподавать у вас в школе. Чему я обязан этой честью?

— Меня поразило, как ловко вы решили нашу проблему защиты заводской информационной системы. Мы все могли бы поучиться у вас, в первую очередь Эльмюллер. Кроме того, одно из обязательных требований программы — участие в учебном процессе специалиста в области безопасности, имеющего свою собственную практику.

— И какой же аспект вы хотели мне предложить?

— Все — от практики до этики охранно-сыскной деятельности. С упражнениями и экзаменами, если это для вас не слишком обременительно. Начинается курс с зимнего семестра.

— Есть у меня одно серьезное сомнение, господин Томас. Так, как это представляется вам и как, на мой взгляд, и должно быть, я смогу учить молодых сыщиков лишь в том случае, если буду передавать им свой опыт на примере конкретного расследования. А это как раз очень непросто. Возьмем хотя бы дело, которое мы вместе с вами расследовали. Хоть я и не называю никаких имен и забочусь о должной маскировке, все равно через пару часов уже каждая собака знает, где сидит фазан.

— Вы имеете в виду директора Фазана, из отдела экспорта? Но он же недавно вышел на пенсию. И вообще…

— Фирнер говорит, у вас в этом деле еще были осложнения?

— Да, мы еще помучились с этим Мишке.