Цепкие коготки счастья (СИ)

А ведь так хотелось счастья, простого женского счастья, чтобы вот так, как сейчас, отдать ключи и точно знать, что этот человек поедет и спасет. Её, её дочь, мир, ну в общем, всё, что можно. В очередной раз поймав себя на том, что не сводит глаз с рук майора, Снежана отвела взгляд в сторону и снова обреченно подумала: "Ехидна, ехидна и есть".

Вечер медленно собирал рассеянные по небу лучи, наполняя воздух мягкой, желанной прохладой. В скверах начали появляться пенсионеры, вышедшие на вечерний променад, выскочившие, после дневного заточения дети, взъерошенными воробьями носились по пыльным дорожкам, вызывая праведный гнев у старшего поколения и расслабленные потуги прекратить вакханалию у, перегруженных рабочими проблемами, родителей.

Ира быстро преодолела открытое пространство улицы и, зайдя в тень огромных, никогда не облагораживаемых деревьев, сложила брошенную газету в простенький веер. Дом, в котором была прописана Зинаида Сковородникова находился на другой стороне улицы и сейчас снова предстояло выйти из благодатной прохлады парка и окунуться в ещё не потухшую жару старого двора.

Сев на скамейку, девушка устало обмахивалась самодельным веером, угрюмо прокручивая в голове события вчерашнего дня. Почему все сладкоголосые родственнички Сони, так против её отношений с Максимом? Ну влюбилась женщина, так порадуйтесь за неё. Парень младше на десять лет, так тоже не проблема, не восемнадцатый век, чтобы переживать, что скажут соседи. А вот наследство, это стимул. Ради таких денежек можно пожертвовать ненужным наследником. Ну не поверю, что отец сделал такую глупость и переписал всё на имя непутёвой матери. Хотя, если кто-то сказал, что дама не блистала умом, это не значит, что так оно и есть. Впрочем, вычислять ай кью мадам Тышкевич уже поздно, но всё же интересно, что о ней расскажет предполагаемая соперница.

Небольшой старый дом на краю города поражал своей запущенностью: облупленные стены, пережившие не один век, стыдливо прикрывали высохшими стволами деревьев и тёмные потёки, и одиночные, залатанные трещины, свидетели когда-то бурной и счастливой жизни. Лифт встретил девушку таким скрипом, что, взглянув в открывшиеся со скрежетом двери, Ира испуганно сглотнула слюну и побежала по лестнице на пятый этаж.

Дверь открыла немолодая полная женщина и выглянув из щёлочки, грубо буркнула:

-- Ну и? Чего надо?

-- Ищу Зинаиду Сковородникову, -- Ирочка постаралась вложить в улыбку всё своё актёрское мастерство, но скривленное личико с головой выдало страх девушки перед незнакомкой.

-- Так умерла Зинаида Павловна, -- тихо прошептала женщина, снимая длинную цепочку с двери. - Заходите, только не кричите, а то я только внучку уложила. Год уже, как умерла. Данка, дочка её, как положенный срок пришёл, вступила в права наследства и продала квартиру. Так что сейчас мы с дочкой тут живём. Не повезло квартире, одни бабы живут. Что Зина всю жизнь без мужика, теперь мы, две разведёнки... Вот такая судьба. А Данка, с тех пор, как квартиру продала, так сюда больше не ногой. Оно и не мудрено, не ладила она с матерью, хотя чего её судить, какая из Зины мать, всю жизнь только о работе и думала, как дочь жила никогда не интересовалась. А вы по какому вопросу пришли?

-- Я из галереи "Гала", -- Ира растерянно сдвинула брови, приврать она умела и беззастенчиво пользовалась враньём в случае необходимости, но данный случай не вызывал никакой необходимости, поэтому самостоятельное поведение языка вызвало вопросы, но отступать уже было поздно, и девушка отпустила на волю воображение. - Зинаида Павловна незадолго до смерти взяла на изучение некоторые материалы, а они находятся под моей ответственностью.

-- Вот тут я вам ничем помочь не могу, -- развела руками собеседница, прислушиваясь к сопению за дверью. - Тут вам лучше к Дане обратиться, да и то вряд ли поможет. После смерти Зины, дочка собрала всё, что было поценнее, пару колечек да серёжки покойной, а всё остальное велела выбросить. Даже фотографии не взяла. Очень на мать сердилась. После неё осталась коробка с документами, только никаких материалов научных там нет, одни дневники её, любила старушка свои мысли письменно оформлять, вот и осталось тетрадок немерено. А мне всё выкинуть жалко, всё-таки это жизнь, может спохватится Данка, прибежит за материным приданным.

-- А вы не дадите мне посмотреть эти записи, -- вспыхнул огонёк надежды в глазах девушки.

-- А чего же не дать, -- обрадовалась хозяйка квартиры, -- честно говоря, для нас каждый сантиметр необходим, а эта коробка целую полку занимает. Только вам придётся самой лезть снимать её, у меня уже силы не те.

Ира, пыхтя и поддерживая коробку снизу ногой, дотащила ношу до первой попавшейся скамейки и вытерев выступивший пот, устало опустилась на горячие доски. Кто бы мог подумать, что умные мысли столько весят. Сорвав скотч, девушка рывком раскрыла картонные дверки и скривилась от выпущенного на свободу удушающего запаха залежавшейся бумаги. Взяв лежащую на самом верху старую общую тетрадь в еле заметную клеточку, Ира, уподобившись юному археологу, перевернула первые пожелтевшие страницы и углубилась в изучение чужой жизни.

"Мечты сбываются. Сколько же лет моей мечте? Двадцать пять. Неужели так быстро пролетело время, неужели прошло двадцать пять лет с того дня, когда меня, маленькую студентку-первокурсницу сбил в коридоре высокий стройный юноша, а потом помог подняться и, поцеловав кончики дрожащих пальцев, тихо спросил: "Всё в порядке, малыш?" Как же я влюбилась, как кошка, как кролик, готова была сидеть часами в столовой, ожидая, когда он придёт купить булочку с соком. И ведь знала, что парень занят, и занят прочно, и никогда мне, Зине Сковородниковой не встать в один ряд с потомком литовских князей Златой Даугале, и всё равно ждала, любила и надеялась. Каждый день, подходя к зеркалу убеждала себя, что и я, Зина Сковородникова ничем не хуже Златы, может и не умею ходить такой царской походкой, как Злата, не умею улыбаться, чуть опуская кончики губ, отчего лицо озаряется нежным задумчивым светом, но зато я похожа на Валентину Серову, все так считали и это немного поднимало самостоятельно засунутое под плинтус самолюбие. Первые годы отмечала годовщину нашего первого столкновения, накрывала стол на двоих и верила, что когда-нибудь мы сядем за этот стол вместе. И вот мечта сбылась. Вот лежит мой принц и храпит. Храпит с той же тональностью, что и лаборант Рома, по уши влюблённый в меня всю жизнь, так же, как и заведующий магазина, расположенного в нашем районе, обещавший достать звезду с небес, так же, как отец Даны, Олег, не выдержавший моего увлечения, как он считал, работой. Странное чувство, мечта сбылась, а вместо удовлетворения пришло разочарование. Ведь совсем недавно костёр горел, расплавляя всё вокруг, и я старательно оберегала это пламя, подбрасывая то полено, то хворостинку. Посмотрел в мою сторону - хворостинка, подошёл, спросил, как успехи - целое бревно и неделю только этим и жила, как же получилось, что только сегодня поняла, что костёр-то давно погас и никакое, даже самое сухое бревно, брошенное на пожарище, уже не воспламенит былое пламя".

Ира посмотрела на дату, восемьдесят пятый год, сколько же прелюбодейнику в тот год было? Ну, за пятьдесят, точно. Не удивительно, что не произвёл впечатления. Честно говоря, Ирочка искренне считала, что после сорока про любовь можно только иногда почитать, ну кино посмотреть. Но подобные страсти в таком преклонном возрасте, это уж чересчур. Вынув следующую тетрадь, Ира снова углубилась в чтение.

"Не забыть забрать Сонечку из детского сада. Звонил Эдгар, просил не забыть, мол Елена приболела. Как же, приболела его Елена Прекрасная. Вчера видела её в обувном магазине с Лозовым под ручку, и болезненной совсем не выглядела, а как дочку из детского сада забрать, откуда и болячки берутся. И где она взялась на нашу голову. Уж насколько Злату не любила, но такого чувства отвращения, как к нынешней мадам Тышкевич никогда к ней не испытывала. Злата умница, всегда знала, как себя вести, что и где сказать, она никогда не пошла бы по магазинам с охранником. Да ни с кем не пошла бы. Если бы не Сонечка, так и прожили бы Злата с Эдгаром, но видать не судьба. Просто удивительно, что могло привлечь Эдгара в этой вертихвостке. Когда он не сводил глаз со Златы -- это была понятная реакция нормального парня. Может красотой Злата не блистала, но, если уж рот откроет, птицы замолкают. Есть у неё особый дар, умение говорить и умение слушать. Глупости говорят психологи, что мужчина любит глазами, нет, нормальный адекватный мужчина всегда оценит в женщине не только грудь и попу, но и то, что у неё в голове. Хотя, не помню где читала про "синдром Адели", заключается в том, что в организме накапливаются гормоны любви и в определённый момент, когда пошла перезагрузка этих гормонов, происходит своеобразный взрыв и женщина влюбляется в первого идущего навстречу мужчину и наоборот, мужчина в женщину. Вполне может быть, иначе, как объяснить причину влюблённости Эдгара в эту дуру".