По лезвию ножа, или в погоне за истиной

— Уйди, пусти нас, пусти! Пусти! — я сидел на кровати, а губы шептали сами собой: пусти… пусти… пусти… Будильник на тумбочке показывал 4.20 утра, больше в эту ночь я не смог уснуть: множество самых разнообразных мыслей роилось и сталкивалось в голове. В последнее время я обратил внимание на то, что во мне как будто живут два человека: один осторожный, мягкий и добрый, а другой — более сильный, властный и злой. Все чаще второй одерживал верх. Вот и сейчас первый тянулся к тому священнику, которого я видел во сне, второй же не мог забыть того наслаждения, которое я испытал накануне в сквере. Испытать нечто подобное хотя бы еще раз стало для меня навязчивой идеей. Казалось, никакая сила в мире не заставит меня отказаться от этого.

День прошел в томительном нетерпеливом ожидании, подробности сна постоянно всплывали в памяти, но я гнал их, пытаясь избавиться от серьезных мыслей о том, что должно было произойти в этот вечер. «Я взрослый человек, принявший самостоятельное решение. Я особенный, избранный высшими силами для особого служения, я не хочу и не смогу жить так, как живут все эти мелкие людишки вокруг», — так затыкал я робкий голос моего первого «я».

Часы на фасаде Витебского вокзала показывали 18.55. Варгот уже ждал меня: как всегда, в полном спокойствии, он стоял в углу зала касс пригородных поездов.

— Ты сегодня вовремя, молодец, твой поезд через 10 минут, пойдем, я посажу тебя в вагон, — мы двинулись вдоль платформы, у которой уже стояла электричка.

— Ты поедешь в этом вагоне, в Красницах на платформе тебя встретит Локи, а я поеду следующей электричкой.

— Но к чему такая конспирация?

— Ты все понял? — проигнорировал мой вопрос Варгот.

— Да.

— Вот и отлично.

Я шагнул в тамбур и, развернувшись попрощаться с Наставником, нос к носу столкнулся с отцом Николаем, входящим в вагон.

— Коля, здравствуй, вот так встреча! — расплылся он в радушной улыбке.

— Это что еще за козел?! — зло прошипел Варгот за спиной священника.

Батюшка резко обернулся, их глаза встретились. У Наставника на лице появилось уже знакомое мне выражение — мертвая маска, а губы начали беззвучно шевелиться. Отец Николай слегка покачнулся, но удержался на ногах, ухватившись за поручень. Из-за спины я не видел лица священника, но слышал, как он шепчет какую-то молитву. Лицо Наставника исказилось гримасой боли. Когда же отец Николай, сложив особым образом пальцы правой руки, перекрестил Варгота, тот упал на колени и, подняв голову вверх, нечеловеческим, каким-то звериным утробным голосом прорычал:

— Хватит, больно, не тронь меня, жжет!

— Оставь парня в покое! — властно потребовал священник.

— Он идет ко мне по своей воле, — казалось, что от горящих огнем глаз Варгота можно было прикурить.

С громким шипением двери вагона захлопнулись, и поезд тронулся с места, а Варгот так и остался на платформе.

— Ну что, Коля, не отпустили тебя твои «братья»? — священник был совершенно спокоен. Я же не мог вымолвить ни слова, первым желанием было убежать подальше от этого человека. Я потянулся рукой к двери, ведущей в соседний вагон.

— Ты боишься со мной разговаривать? Боишься так же, как и твой учитель?

— Я ничего не боюсь! — дерзко сказал я.

— Ну тогда пойдем присядем, поговорим, вон скамейка в углу свободна.

— Что это было, там, на платформе, что вы сделали с Наставником? — с вызовом спросил я.

— Твой «брат» напал на меня, вернее не он сам, а бес, который в нем сидит.

— Какой такой бес? — я определенно не понимал о чем идет речь.

— Эх, Коля-Коля, — покачал головой священник, — с такими знаниями, а вернее, с их полным отсутствием ты ввязался в столь серьезные игры. Слушай меня внимательно. Параллельно с нашим видимым материальным миром существует мир невидимый — духовный. Этот параллельный мир населен особыми существами: добрыми — ангелами и злыми — бесами.

— Отец Николай, простите, но я уже вышел из того возраста, когда верят в сказки! — нагло перебил я священника.

— Коля, это не сказки. Ты выслушай меня спокойно и поймешь, что есть истина в моих словах. Так вот. Бесы раньше тоже были ангелами, созданными Богом, пока самый главный среди них — Денница — не возгордился своим положением. Он был ближе всех к Богу! Но как всегда и бывает, за гордостью следует ее сестра-близнец — зависть. Да, он был ближе всех к Богу, но Бог-то выше его самого! И вот этот безумец восстал против своего Создателя. Ему удалось переманить на свою сторону множество ангелов. На небе была война, Денница с войском побежден и изгнан с неба, низвержен во ад вместе с совращенными ангелами, которые стали называться бесами, а их предводитель — сатаной, или диаволом. Находясь рядом с Богом, они купались в Его любви, Бог был всем для них, самим смыслом их существования. Но вот они лишились этого счастья, лишились навсегда. И осталась у них только злоба — жуткая и ни с чем не сравнимая, а выплеснуть ее они могут только на нас, людей — любимейшие творения Божии. Мечтой любого беса является заполучить тело человека в свое пользование.

— Это как это?

— А буквально — вселиться в тело человека, подавить его волю, подчинить себе его действия. Бес лишен возможности получать удовольствия, доступные человеку, поскольку лишен тела. Вот он и действует подобно вампиру. При этом чувства человека усиливаются, он становится намного более страстным, ненасытным в наслаждениях, а сами чувства перестают быть человеческими, но становятся звериными. Например, сексуальные извращенцы, творящие мерзость в глазах Бога, реально испытывают большее наслаждение по сравнению с нормальными людьми. Эти наслаждения подобно алкоголю для пьяницы или наркотику для наркомана становятся целью их жизни, а источник этой страсти тебе уже известен.

— Но почему же тогда Бог допускает это? Почему Он вообще не оградит человека от этих самых бесов?

— Резонный вопрос, на него есть не менее резонный ответ. Бог допускает подобное потому, что такова Его святая воля… Только не всех такой ответ устраивает, — усмехнулся батюшка после короткой паузы. — Видишь ли, мы можем видеть лишь небольшой отрезок нашей жизни, Богу же она открыта вся целиком. Нам трудно даже предположить те или иные причины в действиях Бога по отношению к нам. Вот смотри, на твоем собственном примере разве не очевидно, что Господь оберегает тебя от неправильных поступков? Разве эти две встречи со мной — с виду абсолютно случайные — тебя не наводят на определенные мысли? Разве Господь не заботится таким образом о тебе? — возразить мне было нечего, а отец Николай продолжал.

— Кроме того, Господь не может силой навязывать нам Свою волю с кем нам быть: с Богом или с дьяволом. В конечном итоге решать нам, по какому пути идти: к Богу или к сатане, поскольку человек создан СВОБОДНОЙ личностью по образу Самого Бога! Вот тебе хочется, чтобы тебя любила некая девушка не потому, что ей искренне нужен ты, а потому, что ее заставили?

Священник попал в точку! Я вспомнил Машу, которая после первой оргии с «братьями» бегала за мной как привязанная, но стала мне абсолютно отвратительна.

— Вот и Господь оберегает свободу каждой созданной Им личности, — продолжал отец Николай. — И бесы — бывшие ангелы — тоже Его творение, они тоже таким образом самореализуются до времени Страшного Суда, когда Господь Иисус Христос придет на землю во второй раз. Вот тогда и будут все бесы вместе с диаволом низвержены во ад окончательно. Здесь важно помнить то, что без воли Божией, без Его попущения ни один бес НИЧЕГО не может сделать с человеком. Иными словами, чем человек ближе к Богу, тем сильнее он защищен от нападок сатаны, но это не значит, что он абсолютно избавлен от них. Каждый христианин — это воин Христов! С другой стороны, чем человек дальше от Бога, тем он больше оказывается во власти диавола. Вот такая, Коля, арифметика.

— Это ложь! — горячо воскликнул я. — Вчера днем наставник помог мне ощутить ту власть, которую дает людям сатана, — и я описал ему события, произошедшие в сквере.