Серийные убийцы

Проведя то, что профессионалы называют «комплексом оперативно-розыскных действий», сыщики убедились в результативности поиска. Росла уверенность, что нелюдимый и мрачный Головкин и есть неуловимый Фишер. Однако концовка истории гладкой не получилась.

Руководитель следственно-оперативной группы, опытнейший следователь Прокуратуры России Евгений Бакин, памятуя, видимо, о частых ошибках в аналогичных ситуациях своих коллег, не решился дать санкцию на задержание подозреваемого. Инициативу взял начальник уголовного розыска Московской области Николай Чекмазов. Его мнение, высказанное на оперативном совещании, толкований вызвать не могло: «Будем задерживать сами». Не было сомнений в правильности решения и у представителя МВД России генерала Леонида Втюрина. На следующий день ранним утром операция «Удав», наконец, завершилась.

Конечно, гадать о том, что бы сделал Головкин в последующие дни (если бы задержание отложили до получения более веских улик), сейчас бессмысленно. Но все же напомню: количество жертв маньяка увеличивалось с каждым разом. В своем подвале он устраивал настоящие пиршества смерти, убивая по три ребенка сразу. Не исключено, что ощутив звериным чутьем слежку и опасность, он мог на прощание запросто добавить к списку жертв еще несколько имен. Косвенное подтверждение тому – обстоятельства его задержания. Головкин залил полный бак бензина и отправился на очередную охоту. Причем, прекрасно ориентируясь в Одинцовском районе, старательно объезжал посты ГАИ и милицейские пикеты…

После задержания он несколько часов отпирался, ночью в камере попытался вскрыть себе вены, а под утро сделал чистосердечное признание. Днем, для закрепления показаний подозреваемого, его вывезли в лес, и Головкин показал спрятанные останки убитых детей – кости, черепа. Легко нашел кострище, где сжег части тела одного из мальчиков. Иногда покуривал, держа сигарету в левой руке – правая была сцеплена наручниками с дюжим омоновцем. Впрочем бежать он, конечно, никуда не собирался, понимал, что далеко не уйдет…

Местные жители, узнав, кем был Головкин на самом деле, разрушили его гараж, подвал засыпали мусором, машину, с помощью которой убийца подманивал детей, сожгли (ее остов с провалившейся обуглившейся крышей я видел во дворе Успенского отделения милиции). А на дереве, растущим рядом с гаражом, теперь прикрепляют веночек из живых цветов – в память об одиннадцати несчастных подростках, принявших мученическую смерть от рук садиста.

В период предварительного следствия, после того как медики института Сербского признали его вменяемым, Головкин предпринял вторую попытку самоубийства в тюремной камере, но его откачали. Дело было передано в суд. Адвокат предложил не применять смертную казнь. Свою просьбу представитель защиты обосновал, с его точки зрения, вполне логично: в быту и на работе Головкин характеризовался положительно, ранее судим не был, оказывал следствию содействие. Что же касается его пристрастия к мальчикам и невнимания к женскому полу, то это, по выражению защитника, не вина подсудимого, а его беда. Подзащитный был самокритичнее. Судье Александру Дзыбану он заявил, что защищать себя не хочет и даже желает смертной казни.

Суд прислушался к мнению обвиняемого и удовлетворил его просьбу.

ВЕЛИКИЙ КОМАНДОР И ЕГО ЖЕРТВЫ

Эта жуткая история начала разворачивалось на моих глазах. 12 марта 1993 года я сидел у пульта оперативной связи рядом с дежурным управления уголовного розыска Московской области Петром Алексеевым. Бросив взгляд на оживший факс, мой собеседник неожиданно хмыкнул и, дождавшись приема сообщения, протянул мне бумагу: «Придумают же такое – взорванные половые органы! Всего-то, наверное, ножевое ранение…». Однако выехавшие на место происшествия сыщики увидели такое, чего раньше видеть не доводилось.

Тело убитой было найдено в сарае примерно в километре от южных ворот Рублевского водозаборника. Судмедэксперт установил, что смерть неизвестной женщины наступила от разрыва половых органов, куда был вставлен взрывпакет. Но и это еще не все. На теле жертвы имелись следы безжалостного избиения, волосы на голове сожжены, а у рта зияла колотая рана. Криминалисты предположили (позднее этот факт подтвердил и убийца), что в лицо женщины вкручивали остро заточенный штопор.

Дело было взято на контроль. Розыск преступника курировал Николай Чекмазов (сейчас он возглавляет блок криминальной милиции Подмосковья). К работе мобильной следственно-оперативной группы подключились не только лучшие сыщики, но и сотрудники других подразделений: патрульно-постовой службы, бюро криминального поиска, участковые инспектора.

Оперативники провели тщательное изучение нераскрытых убийств и покушений за последнее время, проанализировали их детальные особенности, ознакомились с личностями потерпевших. В поле зрения розыскников попало преступление, совершенное ранее практически в этом же месте, в том же Одинцовском районе. Примерно в ста метрах от страшной находки, в конце 1992 года молодой мужчина напал на пятидесятилетнюю Ф. Женщина сумела оказать преступнику отчаянное сопротивление и тем самым спасла себе жизнь. Она попыталась вырваться и убежать, а затем сообщила о случившемся в местное отделение милиции. Сыщики подняли архивы и обнаружили еще один факт аналогичного преступления. Еще в 1987 году в Барвихе, в четырехстах метрах от того же места, было найдено тело мертвой женщины с восемью ножевыми ранениями живота и лица. По показаниям немногих свидетелей, видевших потерпевшую с молодым мужчиной, сделали фоторобот. Его сопоставили с описаниям Ф., которая хорошо запомнила внешность злодея, и получили примерный портрет разыскиваемого лица.

Чекмазов предположил, что маньяк может снова вернуться в тот же район – убийцсадистов часто тянет к месту совершения последнего преступления. Сотрудники Одинцовского УВД, получившие на руки фотокомпозиционные портреты, прочесывали местность в районе Барвихи и Рублевского шоссе и в одном из сараев обнаружили подозрительную вещь – петлю под потолком, словно заранее приготовленную для будущей жертвы. Устроили засаду, и вскоре предположение оперативников подтвердилось – человек, очень похожий на фоторобот, появился недалеко от сарая.

Неизвестный как будто бродил без определенной цели. Сотрудники милиции И. Головачев и И. Пенкин решили его «прощупать». Один из оперативников окликнул мужчину:

– Извините, у вас не найдется прикурить?

Реакция была неожиданной – ничего не ответив, тот бросился бежать. Скрыться от оперов ему не удалось, и задержанный, оказавшийся уроженцем Балашихи Сергеем Ряховским, был доставлен в отделение милиции. После проверки на причастность к убийству в Рублево и уверенного опознания его жертвой нападения Ф., стало очевидно – в руки сыщиков попал преступник. А позже он сам указал место захоронения шестидесятидвухлетней Б. Ее тело, с признаками удушения и несколькими ножевыми ранениями, нашли в четырех километрах от Рублево-Успенского шоссе. А во время обыска на квартире арестованного добыли и вещественные доказательства, в том числе часы одной из жертв…

Будущий потрошитель родился крупным мальчуганом, и уже в шесть месяцев весил одиннадцать килограммов. Балашихинский Илья Муромец преуспевал только в физическом развитии – разговаривать начал в три года, рос очень болезненным, часто страдал от простудных заболеваний, воспалений легких, однако был тихим и спокойным и хлопот близким не доставлял.

Исследуя причины жестокости убийц-серийников, нередко объясняют их тяжелым, безрадостным детством, равнодушием и отсутствием ласки со стороны родных. Это, дескать, и формирует характер будущих преступников. К Ряховскому подобное объяснение не подходит. Заботу о нем близкие проявляли постоянно. Он воспитывался дома: матерью, отцом, бабушкой-соседкой, ни в ясли, ни в детский сад Сережу не водили. До пятого класса его провожали к дверям школы, следили за одеждой, боясь простуд и болезней. По свидетельству близких, мальчик редко общался со сверстниками, был замкнутым.