Ворота измены

Старший поднял со дна лодки переносную лестницу, прыгнул на берег и перетащил лестницу через перила. Два человека последовали за ним. Один из них был в мундире офицера Бирвичской Гвардии. Он придерживал рукой саблю, чтобы она не гремела по каменной мостовой. Это был Грэгэм Халовель. Он быстро пересек участок, отделявший набережную от Ворот Измены. Грэгэм даже не оглянулся на несчастного часового, лежавшего без сознания на своем посту. Через минуту Грэгэм уже спускался по лестнице, которую укрепили сообщники. Он слышал, как они возились с железными гвоздями ворот, через которые так часто проходили предатели и невинно осужденные. Грэгэм не видел, что делали сообщники. Вдруг он услышал рядом голос: «Пойдемте!». Покорно поплелся через ворота и оказался напротив лестницы, которая вела к Кровавой Башне.

Здесь нужна была максимальная осторожность. Слышались шаги часового. Он не заметил злоумышленников. Было очень темно.

Старший опять бесшумно пошел вперед. В руках он нес маленький стальной цилиндр, к которому был прикреплен плоский воронкообразный аппарат. У Грэгэма не было ни желания, ни времени узнать, что это за штука. Он только предположил, что в аппарате какой-то усыпляющий газ, потому что старший надел противогаз еще до того, как они вышли из лодки.

Часы на церковной башне пробили четверть второго, когда они шли по ступенькам.

— Стой! Кто идет?

Грэгэм затаил дыхание. Кого-то из группы заметил часовой.

— Друг.

— Подойди ближе, друг, назови пароль!

— Бостон!

— Правильно! Можете идти!

Сообщник вернулся. В группе не было только старшего с аппаратом. Он успел спрятаться в укромном месте. Они пошли вдоль стены на восток. Скоро к ним присоединился и старший.

Когда подошли к вахтгаузу, Грэгэм увидел скорченную фигуру часового.

— Я подложил бутылку виски, — сказал старший. Грэгэм узнал Маузея. — Они подумают, что он напился.

Маузей открыл дверь маленькой круглой башни, в которой обычно находились чиновники. Все прижались к двери. Маузей и Грэгэм стояли в засаде.

— Подойдите поближе, — шепнул Маузей на ухо Грэгэму. — Когда ваш брат упадет, немедленно займите его место.

Маузей выглянул за дверь и увидел мерцающий свет фонаря. Дик делал обход, проверяя посты. Он, видимо, возвращался с набережной и направлялся к гауптвахте с небольшим отрядом. Впереди с фонарем шел барабанщик, за ним два солдата, потом сержант и, наконец, Дик. Они прошли через ворота.

— Давай, — шепнул голос на ухо Грэгэму.

Дика вдруг кто-то подхватил и опустил на землю. В следующее мгновение Грэгэм уже шагал за сержантом, который ничего не слышал. Один из солдат, которому все-таки что-то показалось, хотел было повернуть голову…

— Идите прямо! — резко приказал Грэгэм, подражая интонации брата. Потом скомандовал: — Стой!

Они были у вахтгауза напротив Ворот Измены. Сержант вышел из строя и подошел к человеку, лежавшему у порога.

— Что с ним, сержант? — зычно спросил Грэгэм.

— Не знаю, господин обер-лейтенант. — Он потряс часового, который лежал без памяти, потом крикнул:

— Вставай!.. Это Фильперт… Кажется, он пьян!

— Пьян? Внесите его в вахтгауз.

Два солдата перекинули ружья через плечо и попытались поднять часового. Запахло алкоголем. Вдруг сержант наклонился и поднял бутылку. Он понюхал ее.

— Виски!

— Внесите его в вахтгауз!

— Поставить кого-нибудь на его место?

— Нет! Пока не нужно.

Они прошли ворота. Грэгэм смело вошел за отрядом в караульное помещение. Никто бы не догадался, что это не Дик. Последний всегда носил маленькие черные усы. Точно такие же украшали верхнюю губу Грэгэма. Он отпустил их, готовясь к своей роли.

Сержант доложил «офицеру», что распоряжение выполнено.

— Будет лучше, господин обер-лейтенант, если Фильперта все-таки заменить, — сказал он.

— Это лишнее, — коротко возразил Грэгэм.

Сержант удивленно посмотрел на него, но спорить не посмел.

Когда Грэгэм подошел к веранде, он увидел еще одного часового, который мерил шагами свой участок. Грэгэм остановил его.

— Хочешь шоколада?

Часовой смутился. Офицеры Бирвичской Гвардии ночью никогда не предлагали часовым шоколад. Но если начальник караула угощает…

— Благодарю, господин обер-лейтенант! — пролепетал он.

Грэгэм увидел, как часовой сунул шоколад в рот, механически несколько раз пожевал и схватился рукой за горло… Грэгэм быстро подхватил ружье, чтобы оно не упало, и мягко уложил солдата на землю. В караульном помещении было тихо. Грэгэм оттащил часового к дальнего углу веранды и бесшумно спустился к нижней дороге. Послышались шаги второго часового, который предупреждающе окрикнул:

— Стой!

— Пароля не нужно. Я обер-лейтенант сэр Ричард Халовель.

Этот солдат оказался несговорчивым.

— Я не ем шоколад, господин обер-лейтенант!

— Я приказываю, — сказал «офицер». Часовой вынужден был послушаться. Правда, он подозрительно посмотрел на Грэгэма.

Вдруг, как из-под земли, вырос человек в газовой маске и подхватил часового, лишившегося чувств.

— Возвращайтесь к караульному помещению. Если сержант выйдет, постарайтесь удержать его от обхода постов, — шепнул Грэгэму человек в газовой маске. Грэгэм утвердительно кивнул и пошел. И своевременно. Не успел он подойти к дверям, как вышел сержант.

— Меня очень волнует то, что случилось с часовым, — сказал он. — Устав об охране сокровищницы Тауэра суров, и я вынужден завтра подать специальный рапорт начальству.

— Уже все в порядке, сержант, — холодно произнес Грэгэм. — Только что проходил мистер Лонгфелью, и я попросил его немедленно доложить адъютанту. На вашем месте я не вмешивался бы в дело, которое находится в компетенции полковника.

— Не кажется ли вам, господин обер-лейтенант, что здесь что-то неладно? — спросил сержант. — Никак не могу понять, откуда часовой взял виски. Фильперт же трезвенник.

— Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Так для вас будет лучше, — ответил Грэгэм.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!

Сержант взял под козырек и вернулся в здание.

Грэгэм повернулся и взглянул на ворота. Он стоял, как на углях. Сердце у него зачастило. Вдруг он увидел две фигуры, вынырнувшие из коридора сокровищницы, покрытого стеклом. Послышался тихий свист. Сигнал! Грэгэм бесшумно спустился по ступеням и последовал за ними. Он уже был у калитки Кровавой Башни, как вдруг из темноты его окликнули:

— Привет, Дик! Я хочу с тобой поговорить!

Прежде чем Грэгэм осознал опасность, перед ним вырос стройный офицер в мундире. Это был Боб Лонгфелью.

— Я не видел Гоуп, хотя искал ее целый вечер, но не нашел…

Волнение Грэгэма достигло апогея. Он даже забыл о своей роли.

— Я не могу сейчас говорить с тобой, — сказал он и оттолкнул офицера.

В этот момент Грэгэм почувствовал, как сильная рука схватила его за рукав. Боб вопросительно посмотрел на него.

— Проклятие! — выругался Боб. — Это не Дик Халовель… Кто вы?..

Тяжелый удар оглушил Боба. Он выпустил рукав, потерял равновесие и упал, навзничь около ворот. Грэгэм мгновенно бросился вперед, перепрыгнул перила, прошмыгнул через Ворота Измены и буквально взлетел по лестнице. Маузей уже ждал его.

— Скорее! — шепнул он.

И действительно, нужно было торопиться. Они услышали громкие команды. Когда Грэгэм спрыгнул с набережной в лодку, над их головами прожужжали первые пули.

Моторная лодка, развивая максимальную скорость, полетела вниз по реке. Начался отлив, и она плыла по течению. Полицейский катер Тауэрского моста вдруг вырос недалеко от берега. Чиновник что-то крикнул. Катер преграждал лодке путь. Он стоял поперек реки. Маузей, управляющий мотором, направил нос лодки на катер. Раздался страшный треск. Лодка перевернула катер и помчалась дальше. Прежде чем Грэгэм понял, что произошло, два человека уже барахтались в воде. Они звали на помощь. Сам Грэгэм тоже очутился бы в реке, если бы железная рука не удержала его.