Тайна двух медальонов

Дерзкое поведение предполагаемого убийцы разозлило Стефана Кройцца. Однако мысль, что он имеет какое-то отношение к поимке столь важной птицы, успокоила его, и ассистент принялся разыскивать своего шефа.

Довольно скоро это ему удалось, и вот сейчас он сидел, гордый своей удачей, с доктором Баухом и Майзелем в кабинете шефа и с любопытством разглядывал Клауса Герике, который курил сигарету за сигаретой. Задержанный попросил кофе.

Его просьба была выполнена.

Герике похвалил кофе, затем огляделся вокруг, стряхнул с сигареты пепел и сказал:

— Ну что же, начнем! Итак, находясь в Париже, я прочел в немецких газетах, что Эрика Гроллер убита, а меня повсюду разыскивают как подозреваемого в совершении этого преступления. Чтобы сразу внести в дело ясность, скажу — я скорее пожертвовал бы собственной жизнью, нежели посягнул на жизнь Эрики! Но я знаю, что мои слова для вас пустой звук, вам нужны факты. Итак, давайте говорить фактами. Я мог бы облегчить себе жизнь и спокойно наблюдать, как вы будете мучиться со мной. Ведь, в конце концов, вы должны доказывать мою вину, а не я — свою невиновность. Вы, кажется, удивлены? Да, несколько семестров я изучал также юриспруденцию. Но я не хочу бесполезно тратить ни ваше, ни свое время. Поэтому подробно расскажу, что знаю о той ночи, когда убили Эрику.

Вечер накануне убийства Эрики мы провели вместе. Посидели в ресторане, и в двадцать три часа я отвез ее на машине домой. Мы попрощались, она вошла в дом, а я поехал обратно в город. У меня пересохло в горле, поэтому я зашел в ближайшую пивную. Не помню ее названия, но могу точно описать, где она находится. Хозяин наверняка запомнил меня. Мы составили с ним компанию — пивная пустовала, и он скучал. Я оставался там до полицейского часа и покинул заведение в начале первого. Если доктор Гроллер была убита в полночь, как пишут газеты, то определенно не мной. Но в это время она была еще жива! Эрика была убита не в полночь, поскольку я видел ее еще в половине первого.

— Как вы сказали? — Майзель подался вперед, а Гансик Баух потер от волнения нос.

— Что вас так удивило? Да. Видел ее еще раз в ноль тридцать. В это время я опять проезжал мимо ее дома и видел там Эрику.

— Постойте! — Эта реплика Майзеля была излишней.

Герике закончил свой рассказ. Он склонил голову на грудь и закрыл глаза, будто хотел спать.

— Постойте! — повторил главный комиссар. — Господин Герике, расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

Но Клаус Герике молчал. Он с трудом поднял голову, его глаза лихорадочно блестели. Неожиданно он обмяк и повалился вперед, невольно ища руками опору.

Кройцц вскочил с места и подхватил его. Герике бессильно откинулся на спинку кресла, его лицо покрылось испариной.

— Герике! Возьмите себя в руки!

Мало-помалу Клаус Герике пришел в сознание. Туманным взглядом осмотрелся вокруг. Вытер рукавом пот со лба и щек.

— Спасибо, спасибо, — поблагодарил он Кройцца. — Спасибо, небольшой приступ слабости, извините. Я немного выпил. Для храбрости. Поймите меня правильно: чтобы явиться в полицию, даже невиновному нужно мужество. А я невиновен, и вы это знаете. — Он снова сел прямо, затушил сигарету и отодвинул в сторону чашку с кофе. — Вы не могли бы дать мне стакан воды?

Майзель кивнул своей секретарше. Затем пристально взглянул на доктора Бауха. Прокурор выразил на своем лице согласие. Сейчас надо было засыпать Герике вопросами, в противном случае допрос грозил закончиться впустую. Майзель, Баух и Кройцц стали поочередно спрашивать экономиста.

— Где вы видели Эрику Гроллер?

— Она стояла на балконе.

— Ночью в половине первого?

— Она стояла на балконе, я ехал медленно, совсем медленно, и видел…

— Кого вы еще видели?

— Никого. Только Эрику.

— В доме был свет?

— Да, одно окно светилось.

— Где?

— Наверху. На верхнем этаже.

— Что Эрика Гроллер делала на балконе?

— Стояла у двери.

— Точнее — как она стояла?

— Как люди обычно стоят.

— Во что она была одета?

— Кажется, в плащ.

— Где вы оставили свою машину?

— В… Вовсе я ее нигде не оставлял. Проехал мимо дома…

— Почему вы бежали в Париж?

— Я не бежал. Просто отправился в путешествие.

— Без багажа? Без документов?

— Все необходимое у меня было с собой.

— Куда вы подевали дамскую сумочку?

— Выб… Какую сумочку?

— Вы пили в доме Эрики Гроллер коньяк или вино?

— Я не был в ее доме.

— Почему вы назвали себя Маршаном?

— Хотел явиться к вам добровольно. Иначе меня задержали бы на границе.

— Что было в дамской сумочке?

— Не знаю я ни о какой сумочке.

— Доктор Кайльбэр знал о вашем намерении убить Эрику Гроллер?

— Я не убивал Эрику!

— Почему вы так настойчиво приглашали доктора Кайльбэра в Берлин на девятнадцатое мая, то есть через день после убийства?

— Я не знаю никакого доктора Кайльбэра.

— Входная дверь в дом фрау Гроллер была открыта или закрыта?

— Я этого не знаю. Я не был в ее доме. Поверьте мне, я…

— Вы пили с Эрикой Гроллер спиртное в машине?

— Нет.

— Что вы делали до отлета самолета?

— Сидел в зале ожидания.

— Почему вы не поехали домой и не собрали чемодан?

— У меня не было для этого времени.

— Вы могли бы улететь другим рейсом!

— Но я хотел лететь этим рейсом.

— Тогда вы могли бы, по крайней мере, позвонить доктору Кайльбэру и отменить назначенную встречу.

— У меня не было номера его телефона.

— Послушайте, Герике! Недавно вы сказали, что не знаете никакого доктора Кайльбэра.

Ответа Майзель не получил.

— Герике, почему вы убили Эрику Гроллер?

Клаус Герике плотно сжал губы.

— Герике, зачем вы заставили Эрику Гроллер нарисовать на картонной подставке план подвального этажа ее дома? Отвечайте!

— Господин Герике! Вы видите, мы многое знаем.

Нам известно почти все. Дружище, признайтесь же наконец!

Герике поднялся. Он засунул руки в карманы брюк, затем кивнул, как и в начале допроса, каждому из присутствующих. Майзель, Баух и Кройцц тоже встали.

— Я требую адвоката. До тех пор я отказываюсь давать какие-либо показания!

— Хорошо, это ваше право! Герике, вы арестованы по подозрению в преднамеренном убийстве восемнадцатого мая врача-окулиста Эрики Гроллер. Уведите его, Кройцц!

Размеренными шагами Герике направился к выходу из кабинета. У двери он обернулся:

— Если б вы знали, господа, как сильно заблуждаетесь!

Майзель рухнул в свое кресло. Доктор Гансик расстегнул ворот своей рубашки.

— Жалкий тип, черт побери, растленный преступник… Как вы считаете, Майзель?

— Я считаю, что Герике не убивал Эрику Гроллер.

Глава 13

— Дерьмо! — процедил сквозь зубы Морис Лёкель. Он медленно ехал вдоль длинного ряда припаркованных машин. Потом повернул обратно и повторил осмотр. Ни одна машина с места не сдвинулась. В «Голубом якоре» заседал Союз рыболовов.

«Почему Ирэна пригласила доктора Кайльбэра именно в этот кабак?» — подумал Лёкель. Адвокат приехал десять минут назад, и ему удалось втиснуть свой автомобиль в свободный коридорчик между двумя «опелями». Таким образом, стоянка была забита битком, и Лёкель не знал, где припарковать свою машину.

Кайльбэр приехал один. Но это вовсе не означало, что он не вызвал на эту встречу своих людей. Они могли давно сидеть в ресторане, уже несколько часов, чтобы не навлечь на себя подозрение. Лёкель знал о таком приеме. Поэтому план Ирэны был великолепен. Пусть адвокат полчасика подождет. Затем Ирэна позвонит ему по телёфому в ресторан и пригласит на другой конец города, к Шарлотте, в маленький бар у Миллернтор.

План был продуман до мелочей. Задача Лёкеля заключалась в том, чтобы проследить за отъездом Кайльбэра из «Голубого якоря». Выяснить: пришел он на встречу один или с ним были его люди? И вообще, была ли у него команда прикрытия? Но чтобы узнать это, Лёкель должен был припарковаться поблизости от машины адвоката.