Три маленькие повести о любви

ств на парфюм высшего номера.

- Но каждый шаг настоящего политика должен быть выверен с точностью до миллиметра. Бесцельных либо опрометчивых шагов допускать никак нельзя.

- А вы продемонстрируйте свою точку зрения! - Я пристально посмотрела в глубоко посаженные глаза собеседника. Он не смог выдержать моего взгляда и уставился на бутылку минералки. - Разве это вам помешает? Наоборот! Вас будут уважать и любить еще больше.

Юрий Сергеевич по-отечески улыбнулся:

- Не все так просто, Жанночка, ты слишком молода и в силу этого смотришь на вещи с несколько другого уровня.

- Ну, не так уж и молода,- надула я щечки. - Скоро двадцать пять.

- О-о-о! - рассмеялся Юрий Сергеевич.- Когда доживешь до моих тридцати семи, поймешь, что двадцать пять - это просто детский возраст. Эх, где она, молодость?

По данным адресного бюро Юрию Сергеевичу в мае стукнуло тридцать девять, но я, разумеется, вежливо промолчала. Впрочем, и мне, если честно, уже не двадцать пять...

- Поэтому прежде чем сделать шаг, я задаю себе вопрос - а нужно ли мне это? Действительно ли необходимо, чтобы люди знали? Не будет ли от этого хуже? Я тебя прекрасно понимаю, Жанночка. Для тебя на первом месте сенсация" скандал. Это твой хлеб, твоя нива. Но ведь я перво-наперво деловой человек, мой хлеб - в точном расчете. Надо смотреть на вещи глубже.

Юрий Сергеевич в настоящую минуту смотрел не на вещи, а на мое декольте. Так глубоко, что от его взгляда раскалилась моя цепочка с кулончиком.

- То есть вы не заинтересованы в публикации на эту тему? Очень жаль. Тогда посоветуйте, к кому я могу обратиться за помощью. Так или иначе, но я не собираюсь бросать начатое.

- Нет, Жанночка, нет, я разве сказал, что не заинтересован? Очень заинтересован, но... Наверное, это все-таки лучше обсудить не здесь. Здесь даже у холодильника есть уши, не говоря про стены.

- Неужели все так серьезно? - вполголоса спросила я.

- Я мог бы рассказать о таких вещах, которые вызвали бы не просто скандал. Например, про...

Юрий Сергеевич прервался и приложил палец к губам.

- Нет, нет, здесь я больше не скажу ни слова.

- Хорошо, тогда давайте встретимся еще раз. Где-нибудь на улице, в кафе... Там, где нас никто не сможет подслушать.

- Боже милостивый, неужели я в двадцать пять был таким же? Ты еще ребенок, Жанночка, а просишь, чтобы я рассказал тебе о государственных тайнах.

- Коррупция - это государственная тайна? По-моему, это преступление.

- Смотря в каком государстве. Знаешь, Жанна, я получаю от нашей беседы какое-то непонятное удовольствие. В тебе есть что-то очень детское, чистое... Я давно не встречал таких людей. В политике, в бизнесе столько грязи, столько мерзости. Ужасно устаешь, хочется взвыть, спрятаться, убежать. А человеку ведь необходимы и положительные эмоции. Должен быть баланс плюсов и минусов. А где их взять? Друзья уже не относятся к тебе как к другу, ибо ты пребываешь в ином измерении, в семье в тебе видят не мужа и отца, а фамилию и кошелек.