Кто придет меня убить?

Одна явно принадлежала новой хозяйке – гигиенические тампоны, упаковка с колготками телесного цвета, какая-то книжка на немецком языке… Другая принадлежала Олегу. Там она обнаружила кое-что стоящее – шикарные часы «Чоппард» с плавающими бриллиантами, совсем новые, в коробочке. Видно было, что их ни разу не надевали. Лиза взяла коробочку в руки. «Это женские часы, – подумала она, – Боже, какая роскошь! Сколько они могут стоить?! Огромные деньги – баксов тысячу, нет, больше, больше… Почему они лежат тут, у Олега? Может быть, купил для нее и еще не успел подарить? Мы исправим эту ошибку!» Она сунула часы в карман сумки и застегнула ее на «молнию».

Настроение поднималось, и вместе с ним поднималась горячая злоба – в этой квартире люди жили, а не умирали, как она, ходили на работу, отвозили ребенка в школу, дарили подарки… Ее выгнали, чтобы она не мешала этой жизни, чтобы не совалась в нее, чтобы исчезла навсегда… «Я исчезну! – пообещала она Олегу мысленно. – Но ты меня запомнишь!»

Дальше по коридору была комната, где жила когда-то сама Лиза. Она открыла дверь с опаской, ожидая увидеть большие перемены. Уж эта комната не могла не измениться! И увидела детскую. Новенькая светлая мебель, яркий ковер на полу, письменный стол с разбросанными книжками, целая выставка игрушек, среди которых были очень дорогие. «Даже ремонт сделали! – с какой-то жгучей тоской подумала Лиза. – Чтобы уж совсем ничего от меня не осталось… Интересно, зачем ему понадобился чужой ребенок? Он всегда не любил детей, говорил, что с ними надо ждать, ждать лет до тридцати… И вдруг – бах! – взял чужого! А она-то, она! Ведь совсем не в его вкусе! Маленькая, коренастая, совершенно обычная… Ну, не уродка, даже приятная на вид, но такая скучная… Немка, одним словом. Вот именно – немка. Кажется, я правильно догадалась, зачем ему нужен был этот брак. Кажется, я вообще знаю, что он задумал… Да, я-то знаю его лучше всех, могла бы даже проконсультировать эту фрау Анну…» В детской искать было нечего – не хранит же ребенок у себя деньги и ценности. Кроме того, Лиза чувствовала себя как-то странно. Ей казалось, что чей-то упорный взгляд ищет ее и вот-вот найдет. Чей взгляд? На нее смотрели игрушки, смотрела детская постель, смотрела маленькая пушистая тапочка, забытая у порога… «Я сволочь», – сказала себе Лиза и вышла из комнаты. Напротив был кабинет Олега – комната, на которую она возлагала самые большие надежды.

Этот кабинет был ей очень хорошо известен, вплоть до мелочей, до самого маленького ящичка в шкафу, в столе, она знала все тайники Олега, вес места, где он хранил заначки. Она подошла к книжным полкам, встала на цыпочки, вытянула сверху толстый том в коричневом переплете. Это был какой-то старый справочник по химии, тех времен, когда Олег еще учился в МГУ.

Сердцевина этой книжки была вырезана скальпелем, и обычно там лежала пачка денег – толстая или тонкая, смотря по обстоятельствам. Сейчас там не было ничего. «Может, поменял тайник? – спросила себя Лиза. – Было тут еще что-то…» Скоро она нашла это что-то.

Это была книга потоньше, красная, на обложке значилось: «Словарь атеиста». Она тоже была пуста. Лиза поставила ее на место и задумалась. Потом стала вытаскивать наугад все более или менее толстые книги, открывать их и заталкивать обратно. Тайников больше не было. Видимо, Олег отказался от мысли хранить свои деньги в книгах. «А раньше он очень ценил этот способ… – подумала Лиза. – Конечно, наивный способ, воры, говорят, сразу лезут в книги… Но почему он сменил место? Может, новая жена что-то пронюхала?»

Лиза вспомнила, как она тайком наведывалась к книжным полкам и вытаскивала купюру-другую, стараясь брать поменьше, чтобы Олег не узнал. Впрочем, он никогда точно не знал, сколько у него денег. «Я и тогда уже была воровкой, – сказала она себе. – Не любила просить, брала потихоньку сама… Что ж, он сделал меня такой…»

Ей становилось все тревожней, и она начала спешить. Рывками открывала ящики письменного стола, почти без надежды рылась в бумагах. Нашла учебник немецкого языка, пособие для отъезжающих в Германию, и рассмеялась. "Как я и думала! Собрался сматываться!

Нашел жену с фамилией Бахман! Скатертью дорога! Мог бы просто мне сказать тогда – прости, Лиза, ты классная девчонка, но, к сожалению, русская… Так что нам не по пути! Значит, мы решили стать немцами… Ну она-то ладно, она немка обрусевшая, пусть едет, но его-то кто там ждет?! Иностранных языков не знает, профессия – спекулянт, и такой же немец, как я… Тьфу!"

В столе ничего не обнаружилось. Лиза злобно завернула углы ковра на полу, осмотрела обои. Но они везде были приклеены плотно, если там и был тайник, то найти его было невозможно. Оставался шкаф. Там Олег хранил свою зимнюю одежду, туда имел привычку засовывать грязное белье, кроме того, там обычно лежали запасные одеяла и подушки. Лиза никогда раньше не находила там денег, но сейчас ей ничего не оставалось, как попробовать поискать там. Она открыла обе дверцы сразу, и на ноги ей упала подушка без наволочки. Потом она вытащила пару мятых рубашек, большое махровое полотенце… Потом она отскочила и от неожиданности вскрикнула. Хотела закрыть глаза, но не смогла – не могла оторвать взгляд от того, что сперва показалось ей большой куклой.

В шкафу сидел мужчина. Сидел странно подогнув ноги, уткнувшись подбородком в грудь. На нем был дешевый свитер, джинсы, белые кроссовки. На голове – темное пятно. Точнее, сперва Лиза подумала, что это пятно. Но уже со второго взгляда поняла, что это пролом в черепе. «Самая настоящая дырка… – машинально подумала она. – Кто это такой?! Почему он тут сидит?!»

Но, в сущности, мужчине ничего не оставалось, как сидеть там – больше он ни на что не был способен.

Он был мертв. Волосы у него были светлые, очень коротко остриженные, и рана казалась особенно огромной и страшной. Рядом с ним на дне шкафа Лиза заметила белую майку – скомканную, в пятнах крови.

Выглядела она, словно из нее пытались сделать тампон для раны, но потом бросили это занятие. Все это Лиза отмечала механически, против своей воли. Просто ее глаза снова и снова обегали мужчину, задерживаясь на его лице. В шкафу было темно, и ей не удавалось рассмотреть его как следует. "Кто это такой? – с каким-то тупым любопытством думала она. – Почему он здесь, у Олега? Неужели сам туда сел? Пришел и сел?

Дура! – выругалась она, немного придя в себя. – Сел!

Его сюда посадили, гляди, как у него ноги расположены… Усадили и забросали тряпками, а на голову навертели майку, чтобы кровь вещи не пачкала… Значит…

Значит, его убили здесь, в этой квартире, и спрятали…

Значит…" Она быстро отступила от шкафа, швырнула туда подушку и выпавшие вещи, прикрыла дверцу.

Дышала она тяжело, собственные руки в черных перчатках ее испугали, когда она посмотрела на них. "Вот так да… – прошептала она, слушая тишину в квартире. – Его кто-то убил. Кто?! Олег? Он не способен, нет, не способен! Эта женщина? Проломила здоровому мужику череп, усадила в шкаф… Она сильная, она может… Но зачем? И спрятать труп в кабинете мужа…

Там, куда он может войти, открыть дверцу… Значит, Олег… У него было такое лицо сегодня утром, я его едва узнала… Но Боже мой, как можно убить человека в квартире, где находятся еще женщина и ребенок, да так, чтобы они об этом не знали?! Убить, спрятать, и почти у них на глазах! И когда его убили?! Они вышли из квартиры, такие обычные, такие спокойные – женщина и девочка. Олег нервничал, но мало ли почему… Надо еще раз посмотреть на мужчину…"

Лиза заставила себя снова открыть шкаф, отгребла вещи в сторону и попыталась рассмотреть лицо этого человека. То, что она увидела, ее не обрадовало. Лицо было расслаблено, с приоткрытым ртом, с открытыми глазами и совсем уже окоченевшее. Ей было противно смотреть, казалось, что еще немного – ее вырвет.

«А ведь я, кажется, знаю этого человека, – подумала она. – Видела, видела… Если бы он закрыл рот и повернулся к свету… С тех пор как я его видела, он постарел… Да, у меня чувство, что я его видела более молодым… На вид ему лет сорок… Он даже симпатичный… Если он мне знаком, значит, это знакомый Олега. Если это знакомый Олега, значит…»