Перчатки для убийцы (СИ)

- Чтобы вы расплатились за свои грехи отец. Прощайте. Лёгкой вам кончины, - мужчина встал со стула и свернул чехол со стилетами. Взяв со стола пачки купюр, сложил всё в элегантный стильный рюкзак. Накинув его на плечо, он подошел к окну, открыл створку. Встав на подоконник, гость ступил одной ногой, на перекладину дюралевой лестницы заранее приставленной им к карнизу. Проверив лестницу на устойчивость, мужчина в последний раз взглянул на умирающего графа и покинул кабинет, прикрыв снаружи створки окна.

Добравшись до земли, мужчина, подняв воротник пальто, укрывая лицо от холодных струй дождя, убрал лестницу от стены, сложил её и вернул на место под навесом хозяйственной пристройки. Потом набрав ведро воды из высокой деревянной бочки, стоявшей под водосточной трубой, он вернулся к стене, где стояла лестница. Устранив оставленные на мокрой земле следы своего пребывания, он вылил на это место ведро воды, бросил его в кусты и быстрым шагом направился в сторону леса, темневшего на фоне тёмно-серых облаков затянувших ночное небо. Подойдя к опушке, он направился к одинокому домику. Достав из кармана ключ, мужчина вставил его в замочную скважину. Но не успела его рука сделать и пол оборота, как сзади раздался хриплый голос.

- Наконец-то ты попался мерзавец! Я тебя сейчас хорошенько отделаю, чтобы тебе было неповадно воровать мой сидр и кальвадос. Ты что же думал, старик Валиньи совсем из ума выжил и не заметит, как кто-то прикладывается к его бутылкам? А ну ка повернись! Дай я рассмотрю твою гнусную физиономию, - говоривший закашлялся и осветил силуэт мужчины лучом переносного фонаря. - О! Да это ты маленький гадёныш. А я то думал, кто ко мне повадился? Теперь всё ясно. Что это ты там притащил? Я видел в бинокль, как ты вылезал из окна графского кабинета. Опять какие-то пакости готовишь? - Валиньи снова закашлялся. - Вот чёртова простуда, даже глинтвейн её не берёт. Открывай дверь, раз пришёл, посмотрим на твою добычу.

Мужчина, стоявший у двери не шевельнулся.

- Давай открывай я тебе сказал, а то пальну в спину из обреза и никто мне ничего не сделает. Скажу, что вора поймал, - Валиньи шагнул ближе и упер в спину гостя обрез вертикальной двустволки.

Повинуясь приказу, посетитель отпер дверь и шагнул внутрь. Валиньи последовал за ним, но не успел включить свет, как получил удар по голове дубовым табуретом, который он сам же и выстругал из ствола старого дерева. Охнув, старик осел на пол, потеряв сознание.

*** Киев, май 2014 года***

Лёлька третий час подряд, боролась с рекламным текстом, который ей кровь из носу нужно было отправить завтра утром заказчику. Пока в неравной борьбе верх одерживал текст. Посещавшие мозг необходимые слова проскакивали, как состав метро на перегоне, не задерживаясь. После них также как и после освещенных вагонов в темных подземных тоннелях, в Лёлькиной голове оставалась разноцветная бегущая ленточка мысленных образов, исчезавшая за крутым поворотом. Слова не задерживались, улетая неизвестно куда. - Наверное, прямиком к более удачливому копирайтеру, - решила девушка.

Ей стало обидно, что она потратила первую половину дня на двухстраничный текст, который должен был пробудить в покупателе непреодолимое желание приобрести дорогущий навороченный пылесос. Тот, разве что не умел разговаривать и варить кофе. Судя по технической документации предоставленной добросовестным клиентом, со всем остальным у этой супер современной модели домашнего монстра все было в полном порядке. Он даже имел связь с интернетом, через который сообщал своей хозяйке об объеме проделанной работы, пока леди или мадам, наводила красоту в престижном салоне. Именно этот факт, по мнению клиента и должен был сразить наповал жен бизнесменов и бизнес-вумен, заставив их не раздумывая выложить полторы тысячи американских долларов за чудо-машину. Лёлька представила это чудо в своей двухкомнатной "хрущевке" и рассмеялась. Уборка занимала у неё час времени, один раз в неделю и помогал ей в этом добротный пожилой пылесос на колесиках с гофрированным шлангом в нескольких местах замотанный скотчем и синей изолентой, подаренный лет десять назад Маргошей. Маргоша, приходившаяся Лёльке двоюродной теткой, не раз сбагривала ей старую немодную "бытовуху", которая, тем не менее, долгое время верой и правдой служила "Золушке". Ещё в числе помощников числились китайская швабра, веник и суперсалфетки, которые вытирали пыль, не оставляя разводов. Если среди недели в её жилище не устраивались посиделки с пивом, чипсами и креветками, то особо убирать было нечего. Зато уж после посиделок - у-у-у-у-у-у. Но всё равно, как Лёлька ни прикидывала, применения чуду импортной техники в её уютной квартирке не находилось.

Квартира перешла в Лёлькино полное распоряжение три года назад, когда мама, после смерти своего родного брата, получив в наследство добротный дом в Полтавской области, с радостью перебралась туда. Кроме дома маме досталось домашнее хозяйство в виде: двух коров, кур, гусей, собаки Гильзы и кота Рикошета. Покойный дядя Лёня, при жизни был кадровым военным, артиллеристом, поэтому и клички у его домашних любимцев были соответствующие. Теперь мама несколько раз в году, приезжала к единственной дочери с гостинцами, затаскивая на третий этаж неподъемные клетчатые сумки "мечта оккупанта", набитые бутылями с закаткой, салом, потрошеной птицей и пирожками. При мысли о пирожках у Лёльки заныло под ложечкой. Она вспомнила, что вступив в борьбу с неподатливым текстом, за всё это время, напоила себя тремя чашками кофе и "накормила" никотином, выкурив штук пять сигарет.

- Завтра, завтра не сегодня, - пробормотала девушка и, сохранив вызывающие раздражение строчки, закрыла текстовый документ, а следом за ним папку "Рабочие материалы". Протянув руку, добавила громкости на радиоприемнике настроенном как обычно на любимую станцию "Хит FM". Она выскользнула из удобного кожаного кресла, с анатомической спинкой, тоже подаренного Маргошей и потянулась до хруста в суставах, отчего любимая серая растянутая майка с изображенным на ней вылинявшим длинноухим зайцем, поднялась вверх, оголив изящные бедра плавными линиями, переходившие в тонкую талию и плоский живот, на который тут же уставились глазки бесстыжего зайца. Лёлька повращала головой, разминая затекшие мышцы шеи. Подошла к закрепленной в углу комнаты "шведской" стенке и, подпрыгнув, ухватилась за перекладину. Привычно выполнила комплекс упражнений, состоявший из "уголка", "велосипеда" и подтягиваний. Закончив обязательную при её сидячей работе разминку, она спрыгнула на пол и отправилась на кухню.

Открыв холодильник, Лёлька быстро собрала себе на завтрак, а вернее уже обед, остатки вареной курицы, состоявшие из части грудки и двух крыльев, добавив к ним отварного риса. Засунув тарелку в микроволновку, включила таймер и мурлыкая под нос незатейливую мелодию приготовила салат. Устроившись за столом-полкой, на высоком стуле, она неспеша поела, привычно глядя в окно, заменявшее телевизор. За окном местные воробьи в очередной раз устроили драку со скворцами за право обладания скворечником, закрепленным неизвестно кем и когда на толстом стволе раскидистой березы вровень с окнами четвёртого этажа. Воробьи взяли верх, оказавшись в большинстве. Скворцам пришлось постыдно ретироваться под победное чириканье противника и наглое карканье ворон наблюдавших за дракой с видом футбольных фанатов на стадионе. Промокнув салатную жижу оставшимся кусочком серого хлеба, Лёлька с удовольствием его доела. Помыв посуду, она навела порядок и вернулась в комнату. Через приоткрытое окно, тёплый весенний воздух наполнял спальню, которая служила ещё и рабочим кабинетом, ароматом цветущих каштанов. Лёлька снова уселась в кресло, закурила и закрыла глаза. Работать ей не хотелось. Захотелось пива с креветками и легкого трепа с подругой Дашкой.