Безумное такси (СИ)

- Хочу ещё шампанского, - вдруг капризно заявила Алинка, требовательно плеснув в глаза Толику омутно-синим взглядом. И все девчонки вслед за ней как с цепи сорвались.

- Хотим шампанского!

А пацаны вдруг встали, как по команде и смущенно засопели носами - это была непредвиденная просьба. Потому как до этого самого вечера в школе за них все решали учителя и родители. Выпускной бал тоже организовали родители, вкупе с преподавателями. И цветы, и музыку, и богато сервированные столы. Даже карманными деньгами своих чад не забыли снабдить любящие предки. А вот что касаемо дополнительной выпивки в три часа пополуночи...

Сейчас явно нужен был старший. Который нашел бы и подсказал выход из создавшегося щекотливого положения. И взгляды всех пацанов скрестились на нем, Понякове. Потому как он выделялся среди всех и ростом, и комплекцией. И вообще, был первым заводилой во всех школьных драках.

- Ребята, три часа ночи, - напомнил нерешительно Толик. Ему самому сейчас нужна была хорошая порция допинга. Ибо без неё не выссказать Алине всего того, что переполняло сейчас его душу через край. Первая любовь всегда такая.

- Все магазины закрыты, - ещё более нерешительно продолжил Толик, обводя взглядом знакомые рожи своих "сокамерников", как они называли себя в школе.

И тут он вновь наткнулся на взгляд Алины - ждущий, вызывающий, обещающий...

- Хорошо, я залью вас шампанским, - весело пообещал он. - Но нужны деньги.

- Без проблем, - хохмач из их класса Вовчик Захаров сдернул с головы бейсболку и. ухватив её за козырек, щедро сыпнул из кармана завалявшиеся там рубли. - Эх, один раз в жизни живем...Подайте на пропитание и пропивание убогому, вступающему в настоящую жизь, - дурашливо запел он, обходя компанию. - Дамы в акции милосердия не усчаствуют.

Это был период развивающихся рыночных отношений. Иными словами, начало бума мелкой неупорядоченной коммерции. Когда ещё не было "найт-шопов", но уже вовсю плодились многочисленные "комки", словно грибы после дождя появляясь в самых неожиданных местах. Одним из таких коммерческих киосков, торгующих спиртным, заведовал знакомый семьи Поняковых - дядя Сема. Отец Толика частенько брал у него в долг до получки на "черный список" бутылку-другую водки. Иногда дядя Сема приходил к ним в гости. И тогда за дополнительным пойлом в киоск бегал Толик. Поэтому он знал, где лежат ключи от торговой точки - сразу за калиткой, под кирпичиком.

- А ну, пошли за мной, - весело скомандовал Толик, направляя всю команду вдоль знакомой улицы. - Завернем по пути в одно место. Только тихо.

Дядю Сему он решил не беспокоить среди ночи - объяснить ситуацию поутру.

Собранных Вовчиком денег хватило на две корбки шампанского и четыре шоколадки - все это нашлось в киоске дядя Семы. Деньги Толик оставил в ящичке под прилавком, аккуратно навесил замки и вернул ключи на место, под кирпич. Знакомый пес Кизил даже не тявкнул, повиляв всем на прощанье хвостом...

И был огромный костер на берегу реки. И шутки, и розыгрыши, и анекдоты. А потом они с Алинкой вдруг очутились вдвоем в небольшом бору над речкой.

Шампанское было полусладким. Но казалось приторно-медовым на губах любимой. И летняя ночь была такой теплой и ласковой...

Рассвет они проспали. А с восходом солнца вдруг пропало все таинство и волшебство минувшей ночи, а взамен обнажилась и высветилась всю серость и обыденность станичной реальности. И они побежали домой порознь, словно стыдясь тех слов, которые шептали друг другу в блаженном забытьи под звездно-дырчатым покрывалом черным покрывалом.

Дома его ожидали. Не только отец с матерью и Лялькой - участковый уполномоченный Саня Листопад сидел за кухонным столом, тяжко уперев сжатые кулаки в колени, а по другую сторону стола дядя Сема с округлившимися от бешенства глазами. Однако он пока сдерживался, обратившись к Толику.

- Слушай, пацан, отдай деньги, баксы, шмотки, и разойдемся с миром. Я не хочу портить дружеские отношения с твоими предками.

Участковый кивком головы подтвердил полную с ним солидарность.

- Во-первых, дядь Сема, вы плохо смотрели в своей будке, - Толик сразу смекнул о причине столь раннего визита нежданных гостей. - Деньги за шампанское и шоколад, до рубля, я положил в ящик стола. И потом - о каких баксах и шмотках речь? Ай ноу андестенд, - ему было хорошо и весело.

- Издеваешься, говнюк! - дядя Сема вдруг сорвался с места и заехал Толику в челюсть кулаком. Ответная реакция Понякова-младшего была молниеносной и впечатляющей - коммерсант отлетел назад и завалился на пол вместе с участковым.

Судили Толяна в районном нарсуде, сразу по трем совокупным статьям, включая злостное хулиганство и грабеж. Оказывается, киоск дяди Семы действительно был ограблен в ту самую ночь подчистую. Даже доллары, заначенные в одной из стенок на "черный день", нашли и вымели ворюги. Не побрезговав попутно кожаной курткой дяди Семы и его же шикарными кроссовками, попавшими под горячую руку. Кто-то из выпускников, видимо, подсмотрел, откуда Толян брал ключи для приобретения шампанского. А может, обыкновенное стечение обстоятельств.

Как бы там ни было, три года Анатолий Поздняков "отзвонил" на общем режиме. Три долгих года, за которые его первая любовь Алинка успела выскочить замуж за другого и успешно родить сына.

Толян сразу же после возвращения из мест не столь отдаленных уехал из станицы от дурной славы, успев на прощанье лишь чмокнуть подрастающую Ляльку - отец с матерью были в очередном запое. Затем лишь изредка посылал домой коротенькие письма-приветы. А потом пришла эта страшная телеграмма...

... Середина весны даже на юге России в этом году преподнесла явную подлянку не только в политическом, но и в климатическом баллансе: не успели отцвести абрикосы, освобождая место для черешневой завязи, как на голову станичан свалился невесть сквозь какие горные заслоны прорвавшийся циклон. И вновь подул холодный ветер, зарядил мелкий противный дождь, проклинаемый на все заставки не только теми, кто не успел засадить в землю остаток прошлогоднего урожая картошки, но и местными рыбаками-любителями привередливые караси, наплевав на любую приманку, вновь разбрелись отлеживаться по укромным ямам . Прекратились работы на полях , огородах, а вместе с ними, казалось, замерла сама жизнь в местном хозяйстве, ещё не так давно бурно клокотавшая под щедрым весенним кубанским солнышком. Даже дворняги не гавкали с подвывом на чавкающих резиной обуви прохожих - для этого нужно было вылезать из будки под противную, липнущую к носу сырость. Поэтому, естественно, от вынужденного безделья любое мало-мальски значимое событие здесь, как-то: дни рожденья, поминки, свадьбы, проводы, воспринималось как повод для очередной выпивки. Сегодня, в канун Пасхи, в станице были похороны.

Толик Поняков стоял на местном кладбище, заросшим по периметру буйно залиствевшими кустами разноцветной сирени, у края могилы, вырытой колхозным мини-экскаватором, и втягивал шею под воротник кожанки, спасаясь от противного сырого ветра. Голова гудела , отказываясь воспринимать окружающую действительность. Большей частью оттого, что он сутки не спал, трясясь в Кавминводском пассажирском по пути к Тихорецку. И прямо с поезда прибыл сюда - перед ним на подставленных табуретах стояли рядом два закрытых гроба с самыми близкими людьми на земле. Отец и мать в один день, один час... какие чувства, интересно, должен испытывать сейчас их отпрыск? Толян прислушивался к себе и с изумлением не обнаруживал пока никаких атрофировались наглухо. Ну абсолютно тебе ноль эмоций!

Отделившись от кучковавшейся вокруг могилы толпы, к нему приблизился Василь Иваныч - парторг укоренившейся в глубинке компарторганизации и по совместительству заведующий Домом культуры. Он крепко сжал локоть Толика жилистой рукой.

- Слушай, тебе уже четверть века, мужик ты самостоятельный... ну и все такое-прочее. В общем, я надеюсь, ты достойно продержишься сегодня на этом...м-гм, как бы это выразиться... мероприятии. Поверь, я сразу же дал телеграмму...