Эвтаназия (СИ)

- Можно подумать, что ты, Надежда сама добродетель. У собственной сестры позаимствовала мужа и желаешь получить его для себя.

- Я сама не желаю видеть ребёнка от того, кто оттолкнул меня как последнюю шлюху, - чеканя каждое слово, взъярилась Надежда.

Лиза вступила в разговор снова, - Сейчас не желаешь, а родится, никуда не денешься. Еще как любить будешь. Таких примеров много.

- Я узнала, что аборт мне уже делать поздно. Поэтому я просто оставлю его в роддоме.

- Неужели ты способна на это? - огорчился Андрей.

- Ещё как. Почему вам, мужчинам, можно отказываться от своих детей.

Лиза нервно встала, с грохотом свалила стул. Андрей закурил.

- Мы с тобой, Надежда, с пеленок знакомы. У меня нет, и не будет детей. Так что если ты серьёзно решила избавиться от ребенка, отдай его нам.

- Хорошо, друзья мои, прямо из роддома заберете его себе. Иначе в корзинку и к Алёне, моей сестре.

В палате роддома Надежда лежала, отвернувшись лицом к стене. Нянечка с ребёнком в руках появилась у ее кровати. Две мамаши кормили своих младенцев.

- Вы только гляньте, посмотрите на своего богатыря. Весит четыре килограмма. Проголодался. Вы нас слышите, мама! Кормить пора маленького.

Надежда продолжала молчать. Ребёнок кричал всё сильнее. Одна из мам положила своего малыша на кровать. Протянула руки к няне.

- Давайте я его покормлю. Моя дочь не справляется с молоком.

Нянечка приложила младенца к груди женщины. Тот сразу же замолк.

- Взял. Сосёт. Да еще как жадничает, - радостно объявила мамаша.

Лиза со свертком в руках спускалась по ступенькам. К ней навстречу бросился Андрей. Надежда шла следом.

- Куда прикажете, мама? - спросил он Надежду.

- Вы куда хотите с прибавлением, а я к себе домой.

- Ты серьезно так решила, Надежда? - опешила Лиза.

- Прощайте родители, - помахала им рукой несостоявшаяся мать и направилась к автобусной остановке.

Прошло три года. В песочнице двора Лизы и Андрея играл мальчик. Лиза наблюдала за ним, сидя на скамейке. К ним подошел Андрей. Увидев его, Вадим оставил совок и ведёрко, бросился навстречу ему.

- Папа пришел! - закричал радостно малыш.

Андрей поднял его с земли, посадил на плечи. Начал подтряхивать, бегая вокруг скамейки. - Поехали, поехали, с орехами, с орехами, - приговаривал он.

Малыш, размахивая ручонками, подпрыгивал на сильных плечах Андрея. Лиза встала со скамейки, и они направились к дому. Из-за угла неожиданно вывернулась Надежда. Взгляд у неё был беспокойный, вся ее внешность перешла в порывистые движения, нервно подергивались плечи. Они остановились. Замолчали. Надежда, не глядя на мальчика, обратилась к Лизе: - Надо поговорить! - Лиза сделала жест рукой Андрею, тот удалился с малышом в подъезд дома.

- Не ждали? Можно зайти, или здесь перетолкуем, подруга?

Лиза испуганно осмотрела её. Возвратилась на скамейку, за нею гостья. Присели, уставились друг на друга.

- Здорово, Надя. С добром или худом? Откуда и куда путь держишь? Мы с тобою не виделись три года.

- Столько вопросов и ни на один у меня нет ответа. Покоя тоже.

- И что же беспокоит мою подругу?

- Месть, - ответила отрывисто Надежда. - Самая низменная месть. Я не успокоюсь пока не отомщу сестрице с ее хамом, разрушившим мне жизнь.

- Погоди, подруга, он, что тебя принудил? - несмело задала вопрос Лиза.

- Создал возможность для любви и надежды.

- Но там твоя сестра, единственная.

- При чем тут родственные связи. В меня любовь вошла как молния. Сейчас в душе все выжжено дотла. Мне плохо. Я не знаю сама, чего хочу. Но месть стала моим постоянным спутником.

- Тогда я не скажу тебе ничего.

- Не скажешь - что? - отчеканила Надежда.

- Да так, пустяк, - уклончиво ответила Лиза.

- Уж если замахнулась, так бей.

- Алёна, сестричка твоя звонила и попросила найти тебя, где бы ты ни находилась.

- Зачем я ей сдалась? Она счастлива со своим мужем.

- Голос у неё тусклый и, по-моему, она серьезно больна.

- А ты ей не сказала о сыне? - с тревогой спросила Надежда.

- Конечно, нет. О нём никто не знает, все считают его нашим ребенком. Ты не хочешь взглянуть на Вадима?

- Вы его назвали Вадимом? Нет. Оставим душещипательные сцены на потом.

Алёна с большим животом, на последнем месяце беременности, едва поднялась с места, чтобы встретить сестру. Одетая небрежно, она тяжело дышала. Надежда осмотрела её и поняла всё происходящее. Сестра была явно больна.

- Сестрёнка! - закричала Алёна радостно, - Приехала. Как хорошо. Ты видишь, какая я красавица.

- Ты на меня не сердишься? - спросила, обнимая Алёну, Надежда.

- Оставь прошлое. Что было, то сплыло. А сейчас всё очень серьезно и ты должна мне помочь. Ты ведь не откажешь, нет?

- Я вся внимание. Но почему ты не в больнице? Твоё состояние...

Алёна перебила ее. - Я только что из стационара, приехала собрать необходимое в роддом. Мне всё хуже. Почки отказываются работать. Я должна успеть сказать тебе что делать. На вопросительный взгляд сестры, ответила. - Виталий в заграничной командировке, будет через десяток дней, а у меня нет времени.

- Ты не сообщила ему о своём состоянии?

- Зачем его пугать. Он уже два месяца как там. Сделку века решает. Слишком высока её цена. Чиновник его ранга не может отказаться от работы.

- Я надеюсь, что все будет нормально, - обнимаю сестру, шепнула Надежда, - а сейчас мы с тобою вызываем скорую и отправляемся в роддом. Вещи я соберу и привезу, когда понадобятся.

- Хорошо, - согласилась Алёна.

Надежде позвонили рано утром. Пригласили приехать. На её вопрос, почему так рано, не ответили и повесили трубку. Она явилась в больницу и увидела серьёзные бесстрастные глаза акушера. Поняла сразу, о чём он хотел ей сообщить. И ещё вспомнила, как вчера сказала главврачу, пригласившему её на беседу, что муж пожелал спасти ребёнка. Тот внимательно посмотрел на посетительницу. А сейчас она стояла перед акушером.

- Но как же так? Мы с нею вечером говорили, было некоторое улучшение.

- Запущенная патология. Обширное кровотечение. Гемофилия. Ничего невозможно было сделать. Он опустил глаза, уставился в пол. Надежда помолчала.

- А девочка? Как она?

- В полном порядке, - ответил акушер, меняя тему разговора. - Её можно будет забрать под контроль патронажной сестры и участкового врача. Справку я выписал. Можете регистрировать ребенка в ЗАГСе.

- А тело сестры? Когда его нужно забирать? Можно оставить до приезда ее мужа?

- Хорошо. Позвоните, когда он вернётся.

Надежда прижимала к груди сверток с малышкой. С нею происходило совершенно невероятное явление. Сама нежность проснулась в бросившей своего сына женщине. Словно она наверстывала упущенное, и волна любви хлынула на маленькое существо. Надежда целовала её в сморщенный носик. Нежно баюкала, не спускала с рук.

- Моя малышка, нет больше твоей мамы. Я обещаю, что не оставлю тебя никогда. Ты моя маленькая, ты моя славная девочка, Юленька, Юлия, Юля.

Надежда стояла с ребёнком у окна, когда в комнате появился Прозоров. Она не видела вошедшего, но услышала его шаги. Повернулась. Их глаза встретились. Немигающей вопрос был обращён к ней.

- Я в курсе, домработница просветила. Пока не могу говорить. Извини.

Он ушел, а смятенная Надежда еще долго шагала по комнате. Девочка спала. Утром за чаем, Прозоров подождал, пока домработница разольёт чай по чашкам, и обратился к свояченице.

- Вот что, Надежда, я решил, а ты смотри сама. Нам с тобою нужно оформить отношения официально. У малышки в свидетельстве о рождении должна быть мама. Я предлагаю тебе стать ей матерью, а мне женой.

Надежда опустила голову, молча водила пальчиком по бахроме скатерти.

- Ты слышала Надежда, я сделал тебе предложение? Если хочешь услышать другие слова, изволь. Я к тебе до сих пор неравнодушен. Союз наш будет основан на любви.