Шерлок Холмс возвращается в Лондон

— Гаммитс, — произнёс он устало, — я очень ценю вашу заботу, но я уже пришёл в себя. Виски — это всё, что мне было нужно.

Его взгляд переместился со слуги на меня:

— Спасибо, что пришли, доктор, но вы ничем не поможете. Я сам врач и знаю это. Как гласит Библия: «Врачу, исцелися сам», — добавил он, сделав ещё один глоток виски. — Как жаль, что это невозможно.

— Вы упомянули незваного гостя, человека, в которого выстрелили, — прервал его Холмс. — Могу я спросить, кто это был, в кого вы стреляли?

— А вы?..

— Шерлок Холмс. Приятно познакомиться, доктор Керри.

При упоминании имени Холмса на лице Керри появилось выражение любопытства.

— Шерлок Холмс, детектив?!

— Именно так, — ответил Холмс. — Надеюсь, наше присутствие здесь сегодня вечером не кажется вам назойливым?

— Н-нет, вовсе нет. Пожалуйста, садитесь. И вы, доктор Уотсон. А, вы тот Джон Уотсон, автор историй о мистере Холмсе. Да, конечно. Я читал кое-что. Спасибо вам, Гаммитс, это всё на сегодня.

— Да, сэр, я рад, что вы в порядке, сэр. Вы меня очень напугали.

Слуга повернулся, чтобы покинуть комнату, а мы с Холмсом сели у камина напротив доктора Керри: оба на стульях, лицом к сидящему на диване доктору.

— О, простите меня, — сказал Керри, когда мы с Холмсом сели. — Может быть, Гаммитс принесёт вам выпить?

Услыхав своё имя, Гаммитс остановился и обернулся. Мы отклонили предложение Керри, и он вышел из комнаты.

— Вы стреляли в грабителя? — спросил Холмс, наклоняясь вперёд.

Керри отпил ещё немного из бокала.

— Грабителя? Если бы… Нет, мистер Холмс, я стрелял… в призрака… — Он странно усмехнулся, будто только что неудачно пошутил.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Доктор Керри поднялся с дивана и снова налил себе выпить. Я заметил, что он был высок ростом, на пару дюймов выше Холмса. Он сразу же сделал большой глоток, вернулся на диван и только тогда заговорил опять:

— Эта история и смешная и страшная одновременно, — сказал он. — Кто-то затеял против меня нечто нехорошее, это точно. Захотел сделать меня жертвой такого ужасного… жестокого розыгрыша. Ведь это и есть розыгрыш. Я шутил, когда говорил, что меня преследует привидение. Нет, скорее кто-то выдаёт себя за него зачем-то. Может быть, чтобы напугать меня.

— Зачем кому-то так поступать с вами? — спросил Холмс.

— Не могу себе представить, — ответил Керри с лёгким раздражением в голосе. — Это безумие. Возможно, кто-то хочет, чтобы я умер.

— Умерли?

— Да. Как уже говорил, у меня больное сердце. Не знаю, когда оно остановится. Живу ото дня ко дню. Несколько месяцев назад я слёг от ужасной лихорадки. Правда, считал, что полностью оправился от неё. Но, кажется, она неважно сказалась на сердце. Я явно это ощущаю. Каждый раз, когда вижу этого… так называемого призрака, чувствую, как сердце колотится. Поэтому сейчас и потерял сознание. Думаю, кто-то пытается спровоцировать инфаркт. Хотя… кто может ненавидеть меня так сильно, чтобы я об этом не знал?

— Вы только что сказали «каждый раз». Сколько раз это видение появлялось?

— Сколько? Мы с женой и слугами приехали сюда весной, в конце мая. Первый раз он показался в начале июля, не так давно. Стеклянные двери, которые вы видите, открываются в сад. Солнце только село за деревья, и он был там, стоял за ними и смотрел на нас с Гаммитсом. Свет из комнаты падал на него сквозь стекло. Он так сильно испугал меня, что какое-то время я не знал, что и думать. Затем он достал нож, большой нож мясника, и, показав на меня пальцем, провёл лезвием себе по горлу. Всё было понятно: он мне угрожал! Я не мог себе представить почему. А потом он как-то маниакально ухмыльнулся. Во всяком случае, мне так показалось. От этой ухмылки моё сердце подпрыгнуло в груди. Когда он отступил в тень, я увидел, что он светился сам, лицо мерцало, как будто он действительно фантом.

И руки его тоже… зловеще светились. В целом создавалось впечатление, будто этот человек и правда выглядит как… как привидение. Я слышал, как Гаммитс прошептал с благоговением: «Он восстал из могилы, сэр… это грешник, который никак не найдёт покоя…»

Керри замолчал и сделал ещё глоток виски.

— Земля, на которой стоит этот дом, примыкает к церковному кладбищу. Очевидно, Гаммитс подумал, что какой-то дух восстал из могилы и появился перед моими дверями. Мы с ним застыли как вкопанные, и наблюдали, как этот усмехающийся демон уходил в темноту. Его светящееся лицо стало похоже на причудливую луну, которая парила в темноте, а потом исчезла за ночными облаками.

Призрак растворился. Усилием воли я пришёл в себя и побежал к дверям. Оказалось, что они заперты. Гаммитс подобрал ключ, и мы выбежали наконец на улицу. Осмотревшись, никого не обнаружили.

— Обычно двери закрыты? — спросил Холмс.

— Что? Нет, вообще-то, по обыкновению, мы держали их незапертыми, пока я не отправлялся спать. Мы с женой любили свободно выходить в сад. — Он снова поднёс бокал к губам. — По крайней мере, так было до появления этого человека. С того момента я настаивал на том, чтобы двери были затворены и во всём доме горел свет.

Холмс кивнул, и доктор Керри продолжил свой рассказ:

— После Гаммитс опять выдвинул предположение, что это был настоящий призрак, а я отругал его и обозвал дураком. Возможно, это было слишком грубо… но его слова разозлили меня. Я по-прежнему считал всё очень странным розыгрышем, за которым стояли непонятные мне мотивы. Такую забаву понять может только преступник.

На следующий день я почти окончательно убедил себя в том, что данное происшествие можно считать просто дикой выходкой, и надеялся, что она больше не повторится. Моя жена не была столь уверена. Когда она услышала о том, что случилось, стала настаивать, чтобы мы вернулись в Лондон. Я ответил, что это глупо, и она уехала одна.

— Да, но это произошло снова, — сказал Холмс.

— Всего два дня назад. Когда он появился, я был в соседней комнате, в библиотеке, и на этот раз один. Неожиданно я увидел, что он стоит прямо за стеклянными дверями. Но даже несмотря на то что в библиотеке горел свет, он находился в тени. И снова казалось, что его кожа светится. Я оцепенел, будто это и правда был призрак. Я чувствовал, как сильно бьётся сердце, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Потом, как и в первый раз, привидение исчезло. К тому моменту, как я пришёл в себя и открыл двери библиотеки, его уже не было. Я позвал Гаммитса, и мы с ним обыскали весь дом и сад, но, как и до этого, ничего не нашли.

— Двери в библиотеку были закрыты? — спросил Холмс.

— Нет, они вообще не закрываются.

— А вход в ваш дом был заперт?

— Да, во всяком случае, я так думаю. Как уже говорил, после первого появления я попросил Гаммитса держать двери запертыми. — Керри сделал ещё один большой глоток. — Сегодня вечером он приходил снова. И как будто стал более злым. Или, может быть, мне так показалось из-за расстроенных нервов. Вся эта… ситуация… она просто безумна…

— Что произошло сегодня? — поинтересовался Холмс.

— Я был здесь, в этой комнате. Я взглянул вот в то окно, — Керри махнул рукой в сторону одного из окон, выходящих в сад, — и, к своему ужасу, снова увидел это лицо. В комнате горел весь свет, и лицо было хорошо освещено. Всё оказалось настолько неожиданным, что у меня перехватило дыхание. Человек ощерился этой своей ужасной, дьявольской ухмылкой и поднял руку. На этот раз в ней был револьвер. Он направил его на меня и всё шире и шире оскаливался. Он собирался в меня выстрелить! Тут я вспомнил, что сам теперь носил с собой пистолет в кармане халата, вынул его и выстрелил. Потом… я, видимо, потерял сознание. Волнение было слишком сильным для меня или, скорее, для моего сердца.

Я очнулся через несколько минут и налил себе выпить. И сразу же увидел, как вы с Гаммитсом входите в комнату… — Керри на секунду замолчал, переводя взгляд с Холмса на меня. — Вот такая печальная история.

— И вы не можете предположить, почему кто-то захотел так поступить с вами?