Запоздавшее возмездие или Русская сага

— Гонорар — не проблема, — будто подслушал его мысли собеседник.

— Сколько захотите, столько и получите. Главное — убедиться в измене жены предпринимателя.

Легко сказать — сколько захотите! Потребности сыскной фирмы не ограниченны, одна зарплата компаньонам занимает добрую четверть гонорара, плюс — содержание кокетливой секретарши с оголенными ляжками, автотранспорт в виде потрепанного «жигуля», аренда помещения под офис, взятки окончательно обнаглевшим милицейским чиновникам и гостиничным служителям.

Поколебавшись, Романов выдавил из себя такую сумму, что сам испугался. Сейчас заказчики выматерятся и уйдут. Вместе с ними уплывут необходимые компаньонам деньги.

Ничего подобного, Иван Иванович не вытаращил глаза, Кузьма Кузьмич обидно вздохнул. Вот, дескать, лох попался, сам себя обманывает, собирается вести сыск на общественных началах! Сыщик в душе поморщился, кажется он, действительно, продешевил. Но сказанного не исправить, сумму не увеличить.

— По божески, — улыбнувшись, похвалил Иван Иванович. — Я ожидал — запросите намного больше. Спасибо за скромность… Сколько — аванс?

— Тысяча баксов, — окончательно обнаглел Романов. — Предстоят немалые расходы, — извинительно добавил он. — Расследование подобного рода обходится дорого.

— Всего-навсего? — удивился заказчик. — Думаю, продешевили.

Получите два куска, остальное — после того, как вы представите весомые доказательства прелюбодеяния…

Проводив незванных гостей, Романов возвратился к столу. Деньги, конечно, немалые, но и задача не из легких. Не потому, что выслеживание сексуальной красотки представляет определенную трудность — в основном, частные детективы этим и занимаются, но насколько Роман понял, речь идет о двух крупных боссах, не поделивших женские прелести. А это уже

— разборка, стрелка или как там еще называются бандитские столкновения!

Рискуешь получить плюхи и с одной и с другой стороны. Если живым останешься.

Сомнения мучили детектива. Неужели у Ванваныча мало своих пастухов и шестерок, неужели у него меньше возможностей, нежели у слабосильной сыскной фирмы? Непонятный и поэтому опасный заказ.

Но выходы уже наглухо перекрыты — подписан договор, получен аванс. Не отказаться, не переиначить. Придется отбросить опасения и, как выражается находчивый Дружинин, руки в ноги и — наоборот.

Задумавшись, сыщик снова, на подобии игральных карт, перетасовал фотокарточки, ловким движением руки разбросал по столу. Полюбовался и принялся менять местами.

В центре — изящная женщина с грустными глазами. Видова Ольга

Карповна. Именно так она значилась в перечне адресов и телефонов, но не исключено, что в паспорте красотки стоит другая фамилия. Впрочем, какая разница, главное — типаж. Глаза грустные, но губы улыбаются. Интеесно, уж не над частным ли детективом потешается жена и любовница предпринимателей?

Где-то Романову доводилось видеть грустные женские глаза. Он напряг изношенный алкоголем мыслительный аппарат, попытался вспомнить. Куда там, разве отыщешь в тысячах людей, с которыми ему приходилось и приходится сталкиваться какую-то тоскующую бабенку?

Справа от женщины, как и положено по статусу — пустое место, которое временно занял сложенный вдвое листок бумаги. То-есть, главный заказчик расследования, муж грустной красотки, пожелавший остаться инкогнито.

А ведь для Романа небезынтересно, что он из себя представляет. В ответе на этот вопрос кроется причина измены законной его супруги: старческая импотенция либо болезнь, садистские наклонности или другие отклонения от нормы. Возможно, испарившаяся любовь. Отгаданная причина — добрые девяносто процентов успеха.

Но ничего не изменить — придется довольствоваться скудной информацией.

Слева, со стороны сердца, пристроился портрет героя-любовника. Сидякин Ефим Маркович. Ухоженный мужик, белотелый с детски наивными глазами, слегка выдвинутый подобородок — говорят, свидетельство недюженной силы воли, блондин. В расследовании — главное действующее лицо.

Сочетание волевого подбородка и наивных глаз — алогично, противоречит учению знаменитого Фрейда. Романов терпеть не может подобных несответствий, они вызывают смутные подозрения. Поэтому, не помешает покопаться в действительном характере бизнесмена.

И снова детективу почудилось, что он уже видел и наивные глаза и волевой подбородок, и узкие, мальчишеские плечи… Сидякин… Сидякин? Память оглохла, помалкивает. Разве взбодрить ее водочкой? Детектив принес из кухни полупустую бутылку, поморщившись от омерзения, сделал несколько глотков. Малость полегчало.

Под фотокарточкой героя-любовника — изображение его обманутой супруги. Надежда Ларионовна. Довольно бесцветная личность. Из тех безвольных особ, которые могут портить жизнь мужа непрерывным каскадом скандалов и притворными попытками покончить с собой. Экзальтированная дамочка.

Теперь — второстепенные персонажи.

Начальник охраны Сидякина. Фамилия не указана, имеется одна кликуха — Перс. Обычно телохранители — физически крепкие, накачанные парни, а этот — интеллигентный очкарик. Впрочем, наружность бывает обманчивой. В предстоящем расследовании — обычная шестерка, ничего не решающая, но в отдельных случаях представляющая опасность.

Внимание, еще один герой! Хозяин квартиры, по непроверенным данным, сдающий ее Сидякину. Конечно, для любовных утех. Узкие глаза — китайско-монгольская раса, бородка клинышком, без усов, волосы на голове прилизаны, нос придавлен, переносица широченная. Здоровенный, накачанный мужик. Карток Ян Янович. Фамилие и имя никак не стыкуется с внешностью, возможно, вымышлены. Вот с ним придется поработать. Хотя бы с целью выяснить истинное лицо заказчика.

Его жена, Полина. Отчество не указано. Либо по причине бабьей глупости, либо она для шестерок ревнивого мужа Видовой не представляет ценности. Скорей всего, последнее. Подстать мужу массивная, с грудями-сопками, мощными бедрами. Глаза такие же испуганные. Остальное напоминает фоторобот, некий шаблон. Жирно подведенные глаза с загнутыми ресницами, так же сильно намалеванные губы, нарумяненые щеки. Сейчас по улицам Москвы разгуливают тысячи таких красоток-давалок.

Покончив с фотопасьянсом, который пока-что не сложился, Романов принялся собираться на работу. Натягивая тесные джинсы, застегивая пистолетную сбрую, начищая ботинки, он то и дело подходил к столу и критически оглядывал веер. Не переворачивая, отодвинул в сторону фотографии домовладельца с супругой и начальника охраны героя-любовника. Про запас. После всех этих манипуляций на первый план выдвинулся типовой любовный треугольник.

Сидякин?… Где пересеклись его пути с частным детективом? То, Роман видел наивно-волевого мужика — никаких сомнений, но где, при каких обстоятельствах?

Господи, он уже опаздывает, поглядев на наручные часы, встрепенулся сыщик, Петька, небось, паникует, собирается мчаться будить заспавшегося собутыльника. О том, что тот находится в опасности, Дружинин даже не помыслит — какая может быть опасность за стальными дверями с хитрыми израильскими замками?

Выйти из квартиры Роман не успел — в дверь неожиданно загрохали кулаками и, кажется, ногами. Неужели, Дружинин? На него непохоже — обычно жмет кнопку звонка или пользуется запасным комплектом ключей.

— Кто там хулиганит? Вот сейчас выйду и надеру уши!

Скорей всего, испытывают на прочность дверь не пацаны, которым адресована смешная по нынешним временам угроза. Поэтому сыщик привычным жестом прошелся по кобуре с дремлющим «макарычем».

— Откройте, дядя Рома… Не надо меня бить, папочка, я ни в чем не провинилась! — визжала на самой высокой ноте Дарья. — Ой, больно!

— Не трогай доченьку, — хриплый голос принадлежал Дашкиной матери.

— Не то порешу! Несчастная моя кровинушка, отец достался — вампир. Из нас кровь сосет.

— Молчи, шлюха подзаборная, допросишься — врежу по морде… Кровинушка, говоришь, доченька? А она, курва, признает родителя? Сейчас ноги с руками перевяжу, голову в задницу засуну!