Все эти приговорённые

Я оделась, остановилась у двери и стала напряжённо думать о ней. Думала о ней, пока снова не расплакалась. Потом я вышла. В гостиной было совсем темно. Ноэль была там, разговаривала со здоровенным полицейским. Они не видели меня. Я повернула и вышла через чёрный ход. Я вроде бы как искала Уолласа Дорна. Потом увидела огонёк сигареты в нашей машине и подошла. Пол сидел там в одиночестве. Он так и подскочил, когда меня увидел. Наверное, я застала его врасплох. И сказал:

- Я хочу с тобой поговорить.

Я сама собиралась это сказать, но он меня опередил, так что я просто посмотрела на него, повернулась и ушла. Ему нечего было мне сказать. Нечего. Я шла вокруг дома, когда наступила на что-то, покатившееся у меня под ногой, так что я едва не села. Я нашарила это, подняла, поднесла к свету, льющемуся из окна, чтобы рассмотреть - что это такое. На ощупь это казалось какой-то гладкой палкой. Оказалось, что это полосатый колышек с одного конца крокетной площадки, колышек, о который нужно стукнуть шаром после того, как провёл его через все ворота. Но конец, который втыкается в землю, куда-то подевался, был отломан. Наверное, кто-нибудь споткнулся о него в темноте, сломал, и со злости зашвырнул подальше. Я отбросила его обратно на площадку.

Мне всё не сиделось на месте. Я снова пошла в свою комнату, потом побродила ещё немного, и тут раздались крики, люди побежали к озеру, и я услышала, как кто-то произнёс что-то похожее на "достали её".

Я не хотела спускаться туда, но должна была это сделать. Я всегда так поступаю. Я должна видеть всё своими глазами. Однажды на Мэдисон-Авеню собралась толпа, глазевшая на что-то, и надо же было мне, как последней дурочке, протискиваться, чтобы тоже посмотреть, и оказалось, что это толстая женщина, которая вывалилась из окна. У меня едва ленч не выскочил обратно.

Я должна была спуститься и посмотреть, но я шла медленно. Я не собиралась бежать, как остальные. Даже несмотря на это, времени у меня было в избытке. Она лежала у них в лодке, закрытая грязным брезентом. Они приподняли её и уронили. Я опять заплакала. Невыносимо было видеть, как её уронили. Я мечтала о том, чтобы у меня нашёлся какой-то способ её оживить. Какие-то волшебные слова, как в сказках.

Я думала о том, что если бы сумела её оживить, то посвятила бы ей всю свою жизнь. Были бы только мы двое. Уехали куда-нибудь, и осталось бы только двое нас - на веки вечные. И никаких мужчин вокруг нас.

Потом я остановилась и спросила себя - и зачем я думаю о таких глупостях. Ну, если бы все мужчины походили на Гила, я бы их, конечно, близко к себе не подпускала. Позднее я вроде бы случайно увидела, как Стив затаскивает Ноэль Хесс в свою комнату и запирает дверь, и услышала, как щёлкнул замок. Да, в тихом омуте черти водятся, подумала я. А я-то держала её за провинциалку. Это лишний раз доказывает - никогда не суди о книге по её обложке. Хотелось послушать под дверью, но я боялась, что кто-то меня на этом застукает.

Потом они снова позвали всех нас в гостиную, после того, как получили возможность осмотреть тело. Нам полагалось сидеть, пока выступал человек по имени Фиш. Вид у всех был мрачный. Я плакала, на кого не обращая внимания, и даже особенно не вслушивалась. Потом он сказал ужасную вещь - ей воткнули что-то в затылок. Убили! Кто-то убил мою Уилму. Одна мысль об этом делала из меня настоящую тигрицу. Да я бы им мигом глаза повыцарапывала. Я бы вскочила и накинулась на них. Всем нам полагалось дожидаться здесь прибытия больших шишек. Я всё пыталась припомнить, как мы располагались в воде. Но из этого ничего не вышло, потому что мы всё время перемещались с места на место, а я не знала точно, когда это с ней случилось. Ноэль вышла из комнаты, сославшись на головную боль. Ну да, конечно! Я ждала, что Стив отправится за ней следом, но он всё доказывал им что-то насчёт репортёров, которые вот-вот могли нагрянуть.

Я просто сидела. Я перестала плакать. Я всё думала над тем, кто её убил. Джуди Джона разговаривала с полицейским. Она взглянула на меня, а потом вроде как показала мне своё неодобрение. Или не мне....

Я ещё удивилась - что стряслось. Смотрит как-то странно. За моим креслом кто-то есть. Какая-то рука. Никто ни к кому не должен так прикасаться, ну надо же - положить свою поганую лапу мне на грудь, протянув у меня из-за спины, у всех на глазах. Если это Полу вздумалось так пошутить ....

ГЛАВА ВОСЬМАЯ (ГИЛМАН ХАЙЕС - ДО ТОГО)

Эвис позвонил из галереи. Хотел узнать, когда получит следующую работу. Сказал, что сумеет её продать. Люди ждут новых поступлений. Я сказал ему, что не буду работать какое-то время, может, месяц, может, два. И тут он говорит - мол, будет разумно выставить какую-нибудь новую работу, пока его покупатели не остыли. А ему говорю: не нравится мне такая постановка вопроса. Не нравятся намёки на то, что я - какое-то там кратковременное увлечение. Он извинился передо мной. Но чувствовалась в этих извинениях какая-то скользкость, достигнутая частыми упражнениями, которая пришлась мне не по вкусу. Я повесил трубку.

Мир полон сереньких, ничего из себя не представляющих людишек вроде Эвиса. Живущих наполовину. Боящихся ухватить своё. А в этом мире кто смел, тот и съел. Люди вроде Эвиса для того существуют, чтобы их пинать.

Но поведение его меня обеспокоило. Хотя я и знал, что нельзя этого допускать. Я отправился повидаться с Уилмой. Это было где-то в середине дня. Она впустила меня, а потом вернулась к телефону. Стала говорить по-испански. Наконец, повесила трубку.

- Я разговаривала с Хосе, - сказала она. - Сообщила ему число приглашённых.

- Куда?

- Ты что забыл, дорогой? На озеро, в следующий уик-энд.

- Наверное, забыл.

Она села возле меня и взялась за мою ладонь.

- В чем дело?

- Эвис попросил новую работу. Мне не понравилось, как он это сделал.

Она покачала головой, почти грустно.

- Когда же ты усвоишь, Гил, кто ты на самом деле? Сколько времени у тебя на это уйдёт? Убогие людишки вроде Эвиса ничего не значат. Он паразит, питающийся твоей силой. Самоуничижение тебе не к лицу, дорогой.

Я чувствовал, как моя сила возвращается ко мне. Она - единственная, кто способна это сделать. Иногда у меня такое чувство, что это она меня создала. Что, конечно же, неправильно. Она всего лишь выявила то, что уже было заложено, спрятано за всеми моими слабостями и комплексами.