Охота на компаньонов

– Но… А как же угрозы? Как же звонки, письма?

– Звонки компаньону инспирировал сам Фойгельсон. Не так ли?

Фойгельсон безмолвствовал.

– Итак, я продолжу, – сказал Натаниэль, не дождавшись ответа. – У нас не так много времени, мне, честно говоря, хочется поскорее забыть всю эту историю… Да, так вот, сначала господин Фойгельсон в страхе признался своему партнеру в неких анонимных угрозах. Думаю, Вассерман не поверил и заподозрил неладное. На его несчастье, он приехал в праздники, когда банки не работали, и потому не мог проверить состояние счетов. Вскоре ему самому позвонили и пригрозили – в полном соответствии с рассказом Фойгельсона. И даже сожгли для пущей убедительности машину. Далее Фойгельсон рассказал партнеру, что уже нанят киллер и что киллер, по всей вероятности, явится в понедельник. И появился я. Ну, дальше ты уже знаешь. Артур уговорил Вассермана не обращаться в полицию, а разобраться с убийцей самостоятельно. И предложил свою помощь. Так что за моей спиной на ашкелонской вилле стоял именно он. И упирался мне в спину вот этим пистолетом, – Натаниэль кивком указал на пистолет, лежавший на столике. – Он же и усыпил меня хлорозолином. Кстати… – детектив вытащил завернутый в белую ткань пузырек. – Думаю, отпечатки пальцев совпадут с вашими. А ветеринар, к которому вы ходили посоветоваться насчет усыпления больной собаки, вспомнит об этом. Не волнуйтесь, его очень легко найти. Насколько я знаю, у вас собаки нет. И никогда не было… – Розовски покосился на вешалку, где висел поводок с ошейником. – Очень новый поводок. Прямо из магазина. С собакой – это явный перебор. У режиссера отказал вкус. Вообще, мне кажется, дальше постановок в школьной художественной самодеятельности ваше творчество не идет… – он повернулся к Маркину. – Вот, а когда я отключился от этой собачьей гадости, он благополучно застрелил своего компаньона и исчез, думая, что отныне я у него на крючке и помогу, сам того не ведая, довести всю эту инсценировку до конца. Исполнив, естественно, финальную сцену. Но тут-то и произошла ошибка… – он повернулся к Фойгельсону. – Хоть и в последний момент, но до меня, все-таки, дошло. Дав мне задание ликвидировать Артура Фойгельсона – задание от некоей мифической преступной организации – он прекрасно понимал, что я непременно попытаюсь предостеречь обреченного, как мне должно было казаться, человека. Я так и сделал… – Натаниэль махнул рукой. – Ладно, звони Ронену, пусть забирает этого типа.

20

– Что получалось? Я должен был спешно влететь в дверь черного хода и получить пулю в лоб. После этого он бы вызвал полицию и сообщил, что к нему в дом пытался ворваться вооруженный человек, что он был вынужден применить оружие. Затем он бы высказал подозрение, что убитый – то есть, я – в свое время убил и его партнера. После этого обыск в моей конторе дал бы полиции записи наших телефонных переговоров. А что можно услышать там? Искаженный голос, благодарящий меня за ашкелонское убийство и сообщающий условия следующего. А его собственных звонков, в том числе, последнего звонка, в котором он просит меня срочно к нему приехать, среди записей бы не было. Как я уже говорил, он, как всегда, позвонил не на служебный телефон, а на сотовый, с которого запись не ведется… Но именно после этого звонка я, как говорится, прозрел… – Розовски похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Не нашел. Маркин молча протянул ему пачку «Тайма», и Натаниэль удивленно на него уставился: – Ты, по-моему, сигареты не куришь… Ах да, – он засмеялся. – Я же сам просил тебя не курить в моем присутствии трубку. Склероз, извини. Все в порядке, Алекс, можешь вернуться к своей трубке. У меня просто было дурацкое настроение, ты бы мог не обращать внимания, – закурив и с наслаждением пару раз затянувшись, Натаниэль продолжил: – Так вот, в моем офисе обнаружились бы визитные карточки Аркадия Вассермана и Артура Фойгельсона. Плюс показания Ирины о том, что ее друг – тоже павший чьей-то жертвой – беседовал по телефону с кем-то о русском частном детективе… Пришлось бы полиции, стиснув зубы, признать, что бывший сотрудник полиции Натаниэль Розовски связался с русской мафией – в это можно было бы поверить, в принципе, поскольку контингент, с которым мы работаем в течение трех лет – русские. Если помнишь – к сожалению, были случаи использования частных детективов в качестве наемных убийц.

– Она не слыхала имени, – возразил Маркин. Правда, не совсем уверенно.

– Имени она не знала, ты прав. В этом и не было необходимости, К общей картине – моему бездыханному трупу, упомянутым записям телефонных разговоров, подозрениям уважаемого инспектора Алона насчет моей связи с утопленником…

– Можешь не перечислять, – нетерпеливо сказал Маркин.

– Так вот, ко всем этим уликам добавился бы рассказ нашей московской гостьи. Еще раз напоминаю тебе о реальных случаях использования частных детективов российским преступным миром.

– Да я помню, помню… Читал в «Едиот Ахронот» о попытке покушения на братьев Черных. Там, говорят, были замешаны два частных детектива. И тоже, между прочим, бывшие офицеры полиции.

– Именно так, – подтвердил Натаниэль. Он помрачнел: – К сожалению, есть и более близкие примеры. Надеюсь, ты не забыл историю с Габи?

Габи Гольдберг около года назад подвизался стажером в агентстве Натаниэля и ввязался в историю с заказным убийством.

– Такое забудешь… – сказал Маркин. – Сколько ему дали?

– Двенадцать, – ответил Розовски. – Учли признание и тот факт, что он не был организатором… – он вздохнул. – Так что и упомянутый выше Розовски, по заданию широко известной русской мафии вполне мог ликвидировать одного русского бизнесмена и собирался ликвидировать следующего, но последний, защищаясь, застрелил его. Чисто, верно?

Маркин промолчал. Натаниэль некоторое время смотрел на помощника, явно ожидая восторженных комплиментов. Не дождался, сухо сказал:

– Завтра меня не будет.

– Почему?

– Должен же я сообщить клиенту о результатах расследования.

– Клиенту? – Маркин непонимающе взглянул на шефа. – Ах, да, вдове… Поедешь в Ашкелон?

– Обязательно. Доложусь, а потом пойду на пляж и, – он мечтательно зажмурился, – проваляюсь полдня на песочке.

– Давай я тебя отвезу, – великодушно предложил Маркин. – Чего тебе трястись автобусом?

Розовски подозрительно посмотрел на него.

– Рано тебе на песочке валяться, – сказал он. – Тебе работать нужно. Займешься делом Гринберга, понял? Старик вчера присмотрел себе новую пассию.

Маркин застонал:

– Ну сколько можно?!

Дверь приоткрылась, в кабинет заглянула Офра. Окинув взглядом двух мужчин, расслабленно лежавших в креслах в разных концах помещения, она хмуро спросила:

– Вам как – сварить кофе? Или вы все-таки поедете сегодня по домам?

– О! – радостно сказал Алекс. – Почему бы тебе не поручить дело Гринберга Офре?