Мятная полночь

И снова оказался в чем-то прав.

Пока я мучительно соображала, что бы ответить такое хлесткое, рядом зазвонил телефон. Я не сразу сообразила чей, и сделала попытку встать.

– Это мой, – сказала Влад. Достал из кармана маленький серебристый прямоугольник, взглянул на определитель и побледнел.

«Она!» – подумала я с тоскливой обреченностью. И оказалась права.

Влад поколебался, но все-таки поднес телефон к уху. Сухо кашлянул и сказал:

– Слушаю.

Трубка неторопливо запела тягучим женским голосом. Слов я не разобрала, но одно было несомненно: звонила она. Иначе у Влада не было бы такого несчастного и одновременно пугливо-радостного выражения лица. Я поднялась с табуретки. Слушать их разговор меня нельзя было заставить даже по приговору суда. Но Влад цепко перехватил мою кисть и силой усадил на место. Я дернула руку. Влад посмотрел на меня и отрицательно помотал головой.

– Нет, Даша, – сказал он спокойно, не сводя с меня взгляда. – Это совершенно излишне. Не о чем нам говорить.

Трубка что-то насмешливо спросила.

– Да, – ответил Влад, не раздумывая. – Уверен. Я считаю, все к лучшему. Да, раньше не думал, а теперь думаю. Давай договоримся: больше никаких звонков. И лично встречаться не нужно. Прости, это твои проблемы. У меня есть дела поважнее.

Трубка изумленно замолчала. Потом Даша что-то сказала, Влад усмехнулся и пожал плечами:

– А я тебе в любви и не объяснялся.

Я почувствовала, как запылали щеки, и снова дернула руку. Но Влад снова ее не выпустил.

– Слушай, давай расстанемся, как приличные люди. Не будем друг друга оскорблять, – продолжал Влад. – Я желаю тебе всяческого счастья. Только подальше от меня. Ладно? Все, пока.

Трубка еще что-то говорила, но Влад уже нажал кнопку отбоя. Опустил руку с аппаратом на колено, посмотрел на меня, разжал пальцы. Я потрясла затекшей рукой и спросила:

– Это обязательно, да? Делать меня свидетельницей ваших разборок?

– Обязательно, – не раздумывая ответил Влад. – Держи меня крепко, Лиза. А то я, не дай бог, могу сорваться. – Подумал и поправился: – Пока еще могу. Вот пройдет немного времени, тогда я сам без страховки продержусь. А пока… уж сделай милость, придержи за ошейник. Ладно?

Я сказала:

– Это твоя жизнь. Если ты хочешь вернуться – вернись. Даже если это ошибка – это твоя ошибка. И я не имею права тебя удерживать.

– Но я не хочу! – ответил Влад. – Не хочу назад! Не хочу болеть, хочу поправиться. Вот и помоги мне немного, как друг. Мы друзья?

Я помолчала и ответила так спокойно, что сама удивилась:

– Конечно, друзья!

– Вот и слава богу, – с облегчением резюмировал Влад. Обвел кухню взглядом и предложил: – Может, выпьем еще чаю?

– Конечно, – повторила я и поднялась с табуретки. – И знаешь, что? Положи-ка мне кусочек пиццы. Что-то я проголодалась.

– Еще бы, со вчерашнего дня ничего не ела.

– Не ела, – призналась я, посмотрела на Влада и расхохоталась, насколько мне это позволяло больное ребро.

После завтрака Влад ушел наверх, в свою съемную квартиру. Сказал: «Нужно поработать». Я не поверила, но удерживать не стала: человек должен побыть один, решить, правильно он поступил или нет.

Почему-то я больше за него не волновалась. Девушка-болезнь по имени Даша становилась размытой тенью и со временем должна была исчезнуть окончательно. Мне не давал покоя другой вопрос: зачем кому-то понадобился Динкин амулет? Двадцать лет он валялся в доме, и никто на него не заглядывался! Все знакомые только недоуменно морщились при виде такого странного украшения: железные пластинки, грубо скованные в цепь, и кусок камня в железном ободке! А может, это вовсе не камень? Может, это какой-нибудь самородок, скрытый под горной породой?

Бред. Зачем прятать самородок? Я пожала плечами. Убрала со стола, перешла в комнату, порылась в исторических книжках. Вообще-то я специализировалась по искусствоведению, поэтому сама история для меня вспомогательный предмет. Нужно посмотреть справочники: может, найду что-то связанное с камнями и их культом.

Культ камней, безусловно, существовал. Но очень давно, в первобытные времена. Цепь Динкиного амулета не производит впечатления такой примитивной вещи. То есть исполнена она грубо, но все же сделана специальными инструментами. А буква «А», подвешенная к кругу с камнем? Это что означает? Только одно: украшение не принадлежало первобытным предкам. Оно было сделано грамотным человеком.

Ладно. Сейчас поищем в справочнике раздел «Культы» и что-нибудь разузнаем про камни и тех, кто им поклонялся. Конечно, можно порыться в Интернете, но честное слово, книги гораздо интереснее! Я вообще не понимаю многих современных писателей, которые материал для своих творений находят в Интернете. К примеру, начала читать «Код да Винчи», а книга не пошла! Каждая ее страница буквально отдавала Интернетом. Автор дотошно сообщал читателю количество спален в различных домах, ступеней лестниц, металлических планок в архитектурных шедеврах, паркетин в зале Лувра… В общем, добросовестно переписывал разные сведения со страничек всемирной паутины, разбавляя их небольшим количеством собственного текста.

На десятой странице от обилия подробностей голова пошла кругом. Честно говоря, у меня не было ощущения, что я читаю книгу. Была полная иллюзия, что я шастаю по Интернету. А мне это не очень интересно. Наверное, я человек безнадежно устаревший. Что поделаешь? Книги я люблю гораздо больше, чем компьютер!

Но вернемся к нашим баранам. Итак, что справочник говорит о культе камней? Мой взгляд зацепился за одно имя, и я насторожилась. Наверное, потому, что оно начиналось на ту же букву «А», которая служила подвеской в амулете.

Атилла. Легендарный и жестокий вождь гуннов, разгромивших Рим.

Вообще-то его настоящего имени никто не знает: первое, данное при рождении, все забыли. А второе, которое он получил при обряде вступления в мужской возраст, было тайным и вслух никогда не произносилось. Атиллой он стал называться как объединитель гуннских племен. Что и говорить, жутковатая была личность.

Пришли (а точнее прискакали) гунны с Дальнего Востока. В начале первого века северные гунны завоевали территорию нынешнего Казахстана и двинулись на запад, по дороге смешиваясь с другими народами, населявшими новые земли. И в конце концов добрались до центральной Европы.

Сам Атилла прославился как самый удачливый и самый жестокий из всех известных полководцев и завоевателей. Сам себя он называл «Бич Божий» и нисколько не смущался своей страшной славы. Напротив, он считал, что страх бежит впереди его конницы и заранее деморализует врагов.

Первый удар Атилла нанес по Византии. Затем на Дунае пали римские крепости, и Атилла подошел к Риму. Навстречу Атилле вышли римский император и папа. Они опустились перед завоевателем на колени, протягивая крест, и умоляли его пощадить Рим. Атилла согласился, но потребовал сестру римского императора себе в наложницы, а также огромную дань золотом и сокровищами. Завоеванными территориями он уже был сыт по горло: орды варваров растеклись по Балканскому и Херсонесскому полуостровам, ужас разрушения прокатился по всей Греции, где было сожжено 70 городов, под ударом оказался Константинополь. Гунны захватили огромную добычу и тысячами уводили пленных в рабство. С покоренных царей гунны брали дань золотом. Они буквально ели на золоте в своих деревянных домах, устланных коврами. Роскошные захоронения гуннов в Европе обнаруживают по сей день.

Победить Атиллу казалось невозможным. Римский историк писал о нем: «Этот человек пришел в мир для потрясения народов и внушения страха всем странам. Он выступал гордо, озираясь вокруг, чтобы казаться страшным во всех движениях. Любя войну, Атилла был умерен в еде, тверд в совете, снисходителен к просьбам и благосклонен в покровительстве. Ростом был невелик, грудь имел широкую и голову большую. Глаза узкие, редкая борода с проседью, нос вогнут, а тело смуглого цвета». [3]