Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

Док на секунду задумался.

-- Нет, -- сказал он, -- давай подождем до завтра. Поздно уже.

-- Ну, как знаете.

Артист словно ждал от Дока такого ответа. Он сразу поднялся из-за стола и слегка хлопнул себя по животу.

-- Это правильно, -- сказал он, -- завтра пойдем к Сан Санычу. Нельзя на голодный желудок решать серьезные вопросы. Сколько сейчас времени? Часов девять? Константин, у вас можно купить что-нибудь в девять часов вечера?

-- В центре, на площади рядом с почтой, должен работать магазинчик. Он круглосуточный. Показать дорогу?

-- Да я уж сам найду...

-- Выезжай сейчас направо и минут через десять доберешься до Центральной площади. А там не ошибешься.

Док достал ключи от машины и бросил Артисту.

-- Скоро вернусь, -- сказал тот и вышел из комнаты.

-- Кость, -- предложил Док, -- а ты бы заварил еще чайку, а?

Карась пошел наливать воду в белый пластиковый электрочайник фирмы "Мулинэкс", смотревшийся в этом российском срубе с огромной печкой донельзя странно, а Док смотрел в окно на сверкающий в лунном свете снег и ловил себя на том, что его захлестывает волна досады. Да, Пастух опять оказался прав. Случайных совпадений в их жизни не может быть. Уже два года, как это стало правилом, и глупо было надеяться на то, что приглашение из Двоегорска станет одним из тех самых исключений, без которых не бывает правил. Все меньше и меньше история, которая происходила здесь с ним и Артистом, была похожа на случайность. Но, черт возьми, почему же не могло все-таки произойти этого чуда? Почему бы Доку и Артисту не сидеть сейчас за шумным столом в доме Лешки Сомина и не вспоминать старые деньки?

Вот досада сама собой и просилась наружу.

Но она, эта досада, все время наталкивалась на один очень нехороший вопрос: "А где он, Лешка Сомин?" Док не сомневался, что именно Лешка прислал приглашение, потому что той старой детской клятвы, да еще со всеми подробностями, не мог знать больше никто. И никто ничего не мог узнать о ней, что гораздо важнее. Даже если бы Шаха пытали, она бы не всплыла, потому что к таким детским переживаниям ни один взрослый человек не будет относиться серьезно. Тем более строить на них свои действия (если, конечно, их с Артистом втягивали в какие-то действия). Так что Док ни секунды не сомневался в реальности этого приглашения. Да и почерк был похож. Но если приглашал сам Лешка, тогда где он? Что с ним?

Этот вопрос, как волнорез, разбивал любую досаду.

Может быть, что-нибудь удастся узнать Артисту?

2

А Артист тем временем направлялся ни к какому не к магазину, а прямиком на улицу Карла Маркса, к дому No 5. Док был прав, прежде чем завтра идти к этому Сан Санычу Нелуже (бывают же колоритные фамилии!), необходимо было проверить кое-какие подозрения. В общем, желательно узнать по максимуму все, что узнать возможно. А там видно будет.

Артист вел машину медленно и осторожно. Благо "Нива" была новой, а движок оказался отрегулированным так, что передвигаться можно было почти бесшумно и незаметно. Метров за триста Артист остановился, погасил фары и дальше пошел пешком. Оказавшись рядом с домом No 5, он замер и минуту-другую стоял, прислушивался.

Полная тишина. Ни звука.

Ну что ж, посмотрим.

Для начала Артист незаметно юркнул во двор дома напротив -- того самого, откуда к ним выходил некий тип по имени Петрович. Но, как и в тот раз, когда они уходили, и двор, и дом оказались пустыми. Никаких следов. Артист вернулся на улицу, осмотрелся еще раз и осторожно прошел сквозь калитку во двор дома No 5.

То, что здесь кто-то побывал после них с Доком, Артист обнаружил уже на втором шаге по двору. Беглый осмотр дома и двора подтвердил все сполна. Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а в подвале чисто -- никакого упоминания о том, что несколько часов назад они здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги...

На улице скрипнула калитка, и Артист тут же бесшумно покинул дом, исчезнув в темноте февральской ночи. А через пару минут на освещенном покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой человек и очень вежливо, чтобы, не дай бог, не напугать, поздоровался с пожилой женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.

-- Инспектор Злотников, -- представился он. -- Что же вы, бабушка, по ночам-то гуляете?

-- А что же мне не гулять? -- удивилась бабка. -- Я у себя дома. Хочу и гуляю... -- и тут же подозрительно покосилась на пальто молодого человека, очень уж непохожее на форму. -- Что-то я тебя не знаю, милый. У тебя документы-то есть?

-- Конечно, есть, -- кивнул молодой человек. -- Вы мне лучше вот что скажите. Вы тут не заметили ничего подозрительного?

-- А как же, заметила, -- недовольно отозвалась бабка и двинулась своей дорогой, а фразу закончила уже на ходу: -- Вот вас всех подозрительных и заметила. Примчались как ненормальные под вечер, перепугали весь народ. Управы на вас нету! Безобразие...

Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.

Для Артиста все стало ясно. В дом No 5 по улице Карла Маркса недавно наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это они снесли входную дверь. А вызвать их мог только один человек -- тот самый Петрович. Что бы все это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали? Что-то слишком много вопросов.

Артист вернулся к машине. Теперь надо было и в самом деле купить какой-нибудь жратвы и возвращаться к Карасю. Где, он там говорил, круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.

Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру. По проезжей части крутилась ленивая поземка, дорога была неровная и плохо освещенная. По пути ему встретилось только две машины, и вскоре "Нива" оказалась на площади, которая называлась Центральной и на которую выходило пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск и в самом деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена каменными трех- и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного административного здания, которое явно принадлежало советским временам. А во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных силуэтов деревьев, торчали хрущевские пятиэтажки.

По меркам Двоегорска здесь, на площади, видимо, просто вовсю кипела жизнь: у кинотеатра "Рассвет", где только что закончился сеанс, толпилось человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а в ночном магазине горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с рекогносцировочкой Карась малость ошибся. Надо было сказать не "на Центральной площади у почты", а "на Центральной площади у милиции". Дежурная часть городского отделения внутренних дел тоже оказалась здесь. Доковскую "Ниву" могли узнать. Хотя едва ли.

Артист подъехал к коммерческому магазину.

Вышел из машины, запер дверь.

Медленно подошел к дверям магазина...

И в этот самый момент милицейская дверь раскрылась и на улицу вышел невысокий плотный человек. Тот самый, который у калитки дома No 5 представился им с Доком как Петрович. А вслед за Петровичем вышел милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста и остановился... Уходить? Да нет, глупо. Тем более информации о том, что здесь все-таки происходит, до сих пор слишком мало. А так есть шанс пополнить ее.

И Артист решил рискнуть.

-- Здорово, Петрович! -- расплылся он в улыбке. -- Ты куда делся-то? Я стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?

-- Здоров, -- тут же среагировал Петрович. -- А где твой друг?

Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.

-- Какой друг? -- удивился Артист. -- Да ты что, Петрович?

-- Ну как же, -- плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович. -- Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь "какой Друг"?

"Как в первом классе, -- усмехнулся Артист. -- Они бы еще перемигнулись".