Код Givenchy

Я почувствовала комок в горле. Пусть сейчас я оказалась в ловушке игры, но тоже собираюсь сражаться за свою свободу.

— Ты в порядке?

— Просто меня это за душу берет. Страйкер кивнул, и мы молча стояли рядом,

глядя на статую Свободы, медленно скользящую назад по мере нашего продвижения вверх по Гудзону, и на огни Всемирного финансового центра, вырастающего справа. Всемирный финансовый центр — скопление четырех высотных зданий с геометрическими крышами — был интересен в первую очередь не этими четырьмя башнями, а башнями-близнецами, которые рухнули 11 сентября 2001 года.

Я почувствовала, как напрягся Страйкер.

— Страйкер? — негромко позвала я.

— Я занимался контртерроризмом, когда ушел в отставку, — едва слышно сказал он, не сводя глаз с высотных зданий.

Мне хотелось что-нибудь сказать, но я не находила слов, поэтому просто сжала его ладонь. В ответ Страйкер пожал мои пальцы, а потом высвободился и встал у меня за спиной. Он обнял меня обеими руками и притянул к себе. Я растаяла в его объятиях, и удары его сердца эхом отражались в моем теле, пока мы стояли, тесно прижавшись друг к другу, а его подбородок легко касался моей макушки.

Мы немного помолчали, а когда Страйкер снова заговорил, его горячее дыхание коснулось моего уха.

— У меня была достойная работа. Я в нее по-настоящему верил. И какая-то часть моей души не хотела, чтобы я уходил.

— Так почему же ты ушел в отставку? Сначала мне показалось, что Страйкер не ответит на этот вопрос. Потом он развернул нас так, что мы оказались лицом к противоположному берегу, и указал в сторону Нью-Джерси.

— Из-за мамы, — сказал он. — Она жила в Джерси. Паршивый домик, но он принадлежал ей. Теперь он стал моим.

— Мне очень жаль, — сказала я.

Он оставил без внимания эту банальность.

— Я ушел со службы из-за того, что мама во мне нуждалась. У нее была лимфома, и она довольно быстро развивалась. Мама отдала все силы чтобы вырастить меня. Так что самое малое, что я мог сделать для нее, — это быть с ней рядом, когда она умирала. — Он вздохнул, его глаза затуманились воспоминаниями. — Но это была не единственная причина. Я довольно много размышлял об этом. Строгая дисциплина и жесткие правила мне не подходят. Во всяком случае, если эти правила устанавливаю не я. И я понял, что жизнь военного не для меня.

— Тогда ты и начал заниматься охраной частных лиц?

— Верно. Мне повезло, поскольку мой приятель открыл охранную фирму. Я мог выбирать время и вид работы, мог жить в Джерси. — Страйкер пожал плечами. — Так я перестал быть морским пехотинцем и стал гражданским человеком.

— Похоже, ты принял правильное решение. Твоя мама в тебе нуждалась.

— Я ни о чем не жалею. Но иногда испытываю определенные сожаления. Мне бы хотелось добраться до тех ублюдков.

— Ублюдков хватает везде, Страйкер. Тот сукин сын, который меня преследует, отличный тому пример.

— Ты права.

— Итак, теперь ты защищаешь людей?

— Людей и некоторые вещи, — уточнил он. — Кроме того, я консультант. Расследую кражи в компаниях. Можно сказать, что я некая помесь частного детектива и телохранителя. Неплохая профессия, но мечтал я совсем о другом.

— Возможно, тебе и следует заняться чем-нибудь другим.

— Я обдумываю такой вариант. Недавно мне предложили работу в Министерстве внутренней безопасности. Мне пришлось бы переехать в федеральный округ Колумбия, но это работа в разведке, именно то, чего я хочу.

— Звучит отлично, — сказала я, хотя мысль о том, что он переедет в Вашингтон, совсем меня не обрадовала.

Что со мной творится? Я знаю этого парня всего один день. И как только этот кошмар закончится, я намерена вернуться к своей прежней жизни. Впрочем, как и Страйкер.

— Мне тоже так кажется, — сказал он. — Я уже собрался принять предложение, когда подвернулось кое-что другое.

Кое-что другое…

Яхта продолжала двигаться на север, и Страйкер снова перешел со мной к правому борту. Когда мы устроились у перил, наши плечи соприкоснулись, и я ощутила, как между нами проскочила искра. У меня не осталось сомнений, что этот мужчина завладел моим либидо, и я не была уверена, отпустит ли он меня когда-нибудь. Возможно, все дело в адреналине. Но ощущение было вполне реальным, как во время моих самых ярких увлечений.

Яхта качнулась, и наши тела вновь соприкоснулись. Именно в тот момент мне вдруг стало ясно: «кое-чем другим», что подвернулось Страйкеру была я.

Эта мысль поразила меня и в то же время заставила присмиреть. Я уже поблагодарила Страйкера за то, что он остается со мной, но тогда я беспокоилась только о себе. До сих пор я не думала о том, какое влияние окажет эта проклятая игра на жизнь других людей.

И теперь я не могла не задуматься вот о чем.

А что, если в игру втянуты не только я и Страйкер? В конце концов, нельзя забывать, что в виртуальной версии ИВП принимало участие неопределенное множество игроков. В реальном мире я знала только еще одного игрока — Джейми Тейт. И этот игрок проиграл.

Я вздрогнула и потянулась к руке Страйкера. Он с любопытством посмотрел на меня, а я лишь улыбнулась, глядя на далекую линию горизонта. У меня в голове кружилась мысль: интересно, сколько Жертв прячется в лабиринте городских огней? Жертв, у которых нет таких Защитников, как Страйкер.

И, несмотря на весь этот ужас, я на миг почувствовала себя счастливой.

ГЛАВА 29

Кэти ждала нас в раздевалке для персонала, как и обещал Дуг. Она успела переодеться в черные обтягивающие брюки и авторскую блузку от Марка Джакоба. Я знала, что это авторская модель, поскольку сама чуть не купила точно такую же две недели назад в «Даффи». Кружевной лифчик Кэти был весь на виду, и это выглядело совсем не так потрясно, как у Сары Джессики Паркер [16]. Я мысленно поблагодарила маленького эльфа, который отговорил меня от покупки этой блузки. Фотография на обложке «Вог» — да. Но носить такую вещь в обычной жизни? Одно огромное «нет»!

— Надеюсь, это не займет много времени, — сказала Кэти. — Я опаздываю на вечеринку.

— Нам потребуется всего минута.

Страйкер включил все свое обаяние. Интересно, играет он или на него произвела впечатление блузка?

Кэти ослепительно улыбнулась ему, и я решила, что мне эта девушка не нравится. Однако я тут же пришла к выводу, что яд в моей крови потихоньку сводит меня с ума: ну какое мне дело до девушек, флиртующих со Страйкером, если в результате мы получим очередную подсказку?

Кэти перекинула через плечо крошечную сумочку и направилась в заднюю часть офиса. Нам пришлось остаться за стойкой, когда она вытащила из шкафа небольшую картонную коробку,

Я затаила дыхание, рассчитывая, что она поставит коробку перед нами и попросит поторопиться.

Однако удача отвернулась от нас. Зеленые глаза Кэти остановились на Страйкере, а брови взлетели до небес.

— Так что же вы потеряли?

Я откашлялась, и она повернулась ко мне, подняв брови еще выше, как будто только сейчас меня заметила.

— Это я забыла положить их на место, — напористо сказала я.

Глупо, конечно, но становиться невидимой для какого-то менеджера мне хотелось ничуть не больше, чем умереть.

— Неважно, — скучным голосом сказала Кэти. — Вам нужно только описать то, что я должна найти.

— А не могли бы мы заглянуть в коробку?

Она скрестила руки на груди.

— Нет, вы не можете туда заглянуть, — заявила она строго. — За кого вы меня принимаете?

— Хорошо, — сказала я. — Вы, конечно, правы. Просто я чувствую себя такой глупой, мне не хочется признаваться вслух, что я их потеряла.

— О господи, — проворчала Кэти, — если вы будете продолжать в таком же духе, меня вывернет наизнанку.

Как мило.

— Речь идет о карманных часах моего дедушки, — сказала я, пристально глядя на Кэти.

Я знала, что она не убийца. Я даже знала (ну, была почти уверена), что она не принимает участия в игре. Но в тот момент я ненавидела ее ничуть не меньше, чем Линкса. Глупо и несправедливо, но я была не в лучшей форме и не собираюсь за это извиняться.