Мент обреченный

го отдела, оперы к Поперечному относились без особой симпатии. Петр Сергеевич отвергал основную заповедь спецслужб – в разведке все равны, начиная с солдата и заканчивая генералом. Все имеют право голоса. Субординация в разведке чревата дипломатическими скандалами, концом дружбы народов, потерей военной техники, поражением на выборах и так далее, в зависимости от целей разведслужбы. Порядок, конечно, должен быть, но порядок и щелканье каблуками – вещи немного разные.

Поперечный аккуратно повесил куртку на плечики, поправил челку перед зеркалом и сел за стол, бросив перед собой книгу происшествий.

– Грицук, что там по драке в ресторане?

– А шо? Нормально там все. Черножопо'о на «перо» посадил сынок управляюще'о 'ород-ским коммерческим банком. Я вчера двух свидетелей крутанул. Да и сам черный опознать сможет. Се'одня сыму это'о сынка и по полной про'рамме. Нехер в кабаках ножом махать.

– Это точно он? – Поперечный потер подбородок.

– Точнее не бывает. Натуральный 'авнюк! Раз папашка шишка, можно быковать. Я ему po'a обломаю.

– Никому ничего обламывать не надо, – неожиданно и строго произнес Поперечный. – Поедешь к черному в больницу и возьмешь заяву, что он ничего не хочет. Материал спишешь.

Тоха нечаянно проглотил «Дирол».

– Как это? Там же ножевое, проникающее! В любом случае возбуждаться надо.

– Хорошо, возбудим как «глухарь».

– Какой «'лухарь», Петр Сер'еевич? Сынок же…

– Ты что-то не понял, Грицук? Сейчас показатели никого не волнуют, нам этот «глухарь» до задницы. К вечеру подготовишь материал. И никого снимать не надо.

Андрей улыбнулся. Милицейский расчетный счет находился в городском коммерческом банке, и зарплата сотрудников в прямом и переносном смысле находилась в руках управляющего. И можно было не сомневаться, что Поперечный уже получил указание держать ситуацию с сынком на должном контроле. Чтобы без неожиданностей. А то и так с зарплатой и материальной базой органов сплошные недомогания.

Тоха, как молодой и глупый (да просто дурак), политику чувствовать не умел и мог наломать дров. Андрея, правда, удивило другое. Лет пять назад начальник ни в коем разе не давал бы прямых указаний. Или как-нибудь намекнул бы, или что-нибудь смухлевал. Но… Значит, время стесняться прошло. Что естественно, то не позорно. Тоха опять загундосил:

– Да вы шо, Петр Сер'еевич? Я вчера полдня на свидетелей у'робил! А завтра этот сынок в ресторации 'ранату взорвет. И шо? Опять 'уляй, Вася? Пускай сидит!

Поперечный выдержал дипломатическую паузу и, прищурив левый глаз, спросил:

– А у тебя с зубами все в порядке? Ты у врача был?

Грицук растерянно заморгал:

– Ко'да ж я успел? Тю! Я по этому ножевому крутился! И при чем здесь зубы, Петр Сер'еевич?

– При том, что в городе идет операция «Чистые зубы», ясно? И идет она для всех без исключения! В том числе без исключения для оперуполномоченного Грицука. Или тебя не интересуют установки управления? Смотри, Грицук, список пока не составлен…

– Да я…

– К вечеру