Африканская охота для дам

Я кивнула, велела одному из африканцев остаться с нашими вещами (хотя кому их тут воровать? Это просто привычка, намертво въевшаяся в плоть советского человека, каковым я являюсь изначально), сама натянула шорты и майку, и мы с Сашкой отправились к палаткам. Верка осталась у озера, заявив, что мы ей потом все расскажем. А если местные менты желают с ней побеседовать – пусть идут к ней. Она сюда отдыхать приехала, а не отвечать на вопросы под протокол.

В лагере же Нина с Таней стояли у открытой двери своего сортира и чуть ли не тыкали туда африканцев носами. Как мы поняли из их эмоциональных речей, они обвиняли африканцев в том, что те специально написали мимо «кассы» в их туалете. Дамочки грозили стребовать компенсацию за моральный ущерб. Рядом молча стоял один из чернокожих полицейских и пытался вникнуть в суть конфликта. Время от времени он повторял один и тот же вопрос – не слышали ли дамы каких-то звуков ночью? Но Нина с Таней тут же снова начинали тыкать пальцами в сортир и предлагать уже полицейскому его вымыть.

– Мама, это, наверное, я, в темноте, – прошептал Сашка. – Я же в их туалете прятался и свет не включал. А терпеть не мог, пока там эти… Ну, я же долго смотрел…

– Только молчи! – прошептала я в ответ. – Тетеньки сами в состоянии разобраться.

Компания Афганца и Володя с Колей слушали дамские вопли, мирно попивая пивко. Рано они сегодня начали. Кстати, детективы тут работать намерены? Или считают, что в Хабебе они уже достаточно потрудились? Одним словом – мужики! Нельзя им поручить никакое расследование. Африканцы драили туалет под четким руководством наших баб. Судя по даваемым указаниям, у теток был большой опыт руководства мужиками, у Нины в особенности. Интересно, на чем они вообще в своей глухомани сделали деньги?

Я подошла и прямо спросила, чем дамы занимаются на родине. Дамы вылупились на меня, как два барана (или овцы) на новые ворота.

– Бизнес у вас какой? – повторила я свой вопрос. О богатых мужьях в данном случае говорить не приходилось – зная о Васе, выпадавшем по пьянке в сугроб. Богатые любовники на таких теток вряд ли позарились бы. Значит, деньги зарабатывают сами.

– Лана, ты что, напилась с утра пораньше? – вместо ответа спросила Таня.

– Я не пью с утра. Я абсолютно трезва. Вы можете мне сказать, чем вы занимаетесь в России? Вы понимаете, что четверо человек из летевших с нами в самолете, уже мертвы? Один ранен. Двое исчезли (кроме нас с Сашкой и Верки, никто не знал, куда делись Серега с Витьком). Вам не кажется…

– Почему четверо? – перебила меня Нина.

Подошедший к нам Володя пояснил. Нина с Таней переглянулись, для разнообразия заткнулись и указаний африканцам больше не давали. Чернокожие полицейские допрашивали лагерную обслугу.

– Кремы, лосьоны, шампуни, мыло, – сказала Нина. Таня кивнула.

– Ну, за мыло вас вряд ли пристрелят, – заметил детектив Володя, развернулся и пошел к себе. Наверное, хотел добавить, что две такие клуши никому не нужны, но сдержался. Как истинный джентльмен.

– Но вообще-то убивают только сибиряков, – заметила Таня. – И Володин приятель из того же региона. Мы, правда, тоже… По нашим меркам расстояние не такое уж и большое. А вы – из другого. Ты чего-то боишься, Лана?

– Да как-то неуютно, – призналась я.

– Это у мужичья свои разборки, – махнула рукой Нина и спросила у меня, как водичка.

Они с Таней, забыв о грязном туалете и о трупах, отправились завтракать, пообещав вскорости присоединиться к нам с Веркой на берегу озера.

Туда через некоторое время передислоцировались все наши и провели день на берегу озерца. Полиция болталась в лагере до вечера, но нас практически не беспокоила: спрашивали только, слышали ли мы ночью какие-то звуки. Поскольку никто ничего не слышал, нас быстро оставили в покое. Они улетели незадолго до захода солнца, забрав труп. Охота (на зверей) была запланирована на завтра.

Глава 10

30 декабря, четверг, вечер

Вечером в лагерь прибыло пополнение. Африканцы умели сшибать деньгу, а раз освободились две палатки, их следовало незамедлительно сдать в аренду. Поскольку в лагере сейчас одни русские, значит, желательно сдать русским. Нашли, правда, лишь двоих. Вновь прибывших звали Вахтанг и Гоги.

– Русский друг, здравствуй! – кланялись африканцы гостям.

– Какими судьбами сюда? – спросил Афганец у «русских друзей».

Оказалось, что они регулярно мотаются в эти края, закупая оптом обезьян, попугаев и змей. Вот узнали у знакомых (а тут, кажется, все друг друга знают), что в охотничьем лагере освободилась палатка, сдают задешево, потому что в последнюю минуту обычно никто не приезжает, новогодние туры бронируют заранее. Решили поохотиться на крупную дичь. Раньше все никак не удавалось. Все дела, дела… Надо отдохнуть, хоть перед Новым годом.

О празднике-то мы почти забыли… А ведь на следующий вечер у нас намечено его отметить. И в первый день Нового года мы должны будем покинуть охотничий лагерь и ехать в первый из национальных парков. Интересно, состоится ли завтра охота? И как пройдет сегодняшняя ночь?

Я решила, что Косте с Сашкой лучше перебраться в нашу с Веркой палатку – места хватит. Костя тут же предложил установить ночное дежурство. Я эту идею поддержала и даже взяла первое дежурство на себя. Остальных мы не стали ставить в известность о нашей договоренности. Да остальным, в общем-то, было не до нас. Мужики упивались, знакомясь с грузинами, прибывшими со своим вином, Нина с Таней сидели в сторонке и дулись. Африканцы обходили их стороной, только подносили выпивку с закуской. От обслуживания клиенток они не могли увернуться.

– Может, искупаемся перед сном? – предложила Верка.

– Пошли, – сказала я.

Костя с Сашкой отправились вместе с нами. На этот раз нас сопровождали африканцы с ружьями, извлеченными из запертого сейфа. Нам оружие, правда, не дали, а когда Сашка протянул руку, ему вежливо отказали. Мы не стали объяснять, что умеем им пользоваться не хуже африканцев.

Искупались без приключений и пошли обратно в лагерь одной большой компанией. Африканцы, как я отметила, расслабились. Не привыкли они быть в постоянном напряжении, не то что наши люди. Верка же, Сашка и Костя, как я видела, прислушивались ко всем звукам… Я сожалела, что у меня с собой из оружия только одна верная «ручка», которую не взяли рентгены в аэропортах. Но она обладает лишь малой огневой мощью, и у меня – всего один выстрел… В багаже лежала еще одна, но это тоже – один выстрел.

А если лагерь атакуют? Если начнут полосовать всех из автоматов, как в ресторане? Что тогда? Верная смерть? Я невольно посмотрела вверх. Пожалуй, взберешься по этой пальме… Да и ствол у нее внизу голый. Это не наши пушистые елки, на которых можно спрятаться даже на небольшой высоте.

Внезапно где-то вдали прозвучал выстрел. За ним последовал дикий рев.

– Кто это? – заорала Верка.

Африканцы же, забыв о своих обязанностях (в смысле: охранять нас), бросили ружья и понеслись назад к озеру. Судя по раздавшимся всплескам, они прыгнули в воду.

А рев приближался к лагерю, до которого нам оставалось метров сорок. И главным был не рев, а треск ломаемых деревьев. На лагерь летело какое-то чудовище… Чудовище орало и крушило все на своем пути…

Я отреагировала первой, схватив ближайшее ко мне ружье. Родственники с подружкой тут же очухались и подхватили другие ружья. А из лагеря в панике убегали мужики. Орали они еще громче чудовища… Мы же рванули вперед. Спасение утопающих, как известно… Я смогла убедиться, что этот принцип действует даже в Африке.

Из чащи выскочила гора – огромная и черная. И эта гора издавала звуки, от которых все стыло внутри… Она собиралась покрушить человеческие жилища к чертовой матери – или к своей, слоновьей. То, что это слон, я поняла только после того, как выпустила заряд ему в башку. Вслед за моим ружьем рядом грохнуло второе, потом третье. Сашка не стал стрелять: это уже не имело смысла. Слон, издав последний рев, рухнул, сминая палатку обслуживающего персонала.