Оружейный барон, или Римские каникулы Кремнева

В день, когда все изменилось, она пришла в лабораторию на десять минут раньше обычного. Проблема была в сломавшихся часах. Они вдруг убежали вперед на целых десять минут, а Франческа, голова которой постоянно была забита мыслями о работе, не обратила на это внимания.

Вот и притащилась на работу в 7.48 вместо обычных 8.00.

При входе в лабораторию ее и встретил этот охранник. Он был высок, широкоплеч и сероглаз. В лице его (так, по крайней мере, показалось Франческе) было что-то брутальное, почти разбойничье, но вместе с тем глаза его смотрели мягко и смиренно.

Он был похож на чудовище, которое, приняв человеческий облик, стало жить по законам людей, однако в душе все равно осталось чудовищем. Но — добрым чудовищем. Навроде Кинг Конга или свирепого, но доброго йети из старого американского фильма.

Все эти мысли пролетели в голове Франчески за какую-то секунду. А в следующую секунду охранник улыбнулся и проговорил по-итальянски, но с небольшим акцентом.

— Доброе утро, сеньора Пацци. Вы сегодня раньше, чем обычно.

— Правда? — Франческа огляделась и только сейчас поняла, что в промежуточном боксе никого, кроме, них, нет.

Она взглянула на часики, затем перевела взгляд на огромные круглые настенные часы и нахмурилась.

— Надо же. Оказывается, мои часы убежали вперед.

Охранник пристально посмотрел на Франческу, чуть прищурил свои серые глаза и вдруг сказал:

— Знаете, а я этому рад.

— Правда? — пробормотала Франческа, не зная, как на это реагировать. — И что же тут радостного?

— Это прекрасный шанс быть услышанным, — ответил охранник.

Франческа вскинула брови:

— А вы хотите что-то сказать?

— Хочу, — кивнул он.

— И что же?

— Ничего, кроме того, что для меня большое счастье встречать вас каждое утро на пороге лаборатории, — сказал охранник.

Сказано это было настолько просто, прямолинейно и добродушно, что Франческа не нашлась что ответить.

Охранник как будто бы ждал ответа, и Франческа сказала:

— Я тоже рада вас видеть э-э… — Она глянула на бейджик, прикрепленный к лацкану охранника, и с улыбкой договорила: —…Джорджи.

Взгляды их встретились, и Франческа вдруг смутилась.

— А вы… не итальянец, верно? — сказала она лишь для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Верно, — кивнул он.

«Боже, какой дурацкий вопрос я задала, — подумала Франческа, заливаясь краской. — Человек с именем Джордж не может быть итальянцем. И плюс его акцент…»

— А откуда вы? — спросила она, натянуто улыбнувшись.

— Я родом из России, — ответил Джорджи.

— Вот оно что!

Франческа невольно поежилась. От России у нее были смутные и не вполне приятные впечатления, навеянные отчасти фильмами про русскую мафию, отчасти статьями об этой бесконечной войне с маленькой горной страной… Как же она называется?.. Чечня?.. Кажется, так.

— Вы не любите русских? — спросил вдруг Джорджи.

— Я? Пет. То есть… напротив, я их…

«Люблю», — хотела сказал Франческа, но поняла, насколько глупо это прозвучит, и, окончательно стушевавшись, оставила фразу незаконченной.

Франческа не могла понять, что с ней происходит. Под спокойным взглядом этого русского парня она вдруг стала волноваться и краснеть, как школьница младших классов перед старшеклассником.

И это при том, что она — врач, ученый, доктор медицины! А он — всего лишь сотрудник охранной фирмы с идиотским названием «Эриния».

Сознание своего высокого статуса придало Франческе уверенности.

— Какая-то глупая постановка вопроса, — сердито сказала она. — Почему я должна их «любить» или «не любить»? Я плохо знаю русских. Иногда встречалась с ними на научных конференциях. Некоторые из них показались мне толковыми учеными. А другие…

Она пожала плечами и поправила пальцем сползающие с переносицы очки в черной оправе. А он все продолжал ее разглядывать.

— До того, как увидеть вас, я тоже не был знаком с итальянками, — сказал Джорджи. — Но если они все такие умные и красивые, как вы, то у Италии не только великое прошлое, но и великое будущее!

Он улыбнулся. А Франческа удивленно вскинула брови.

— Вы говорите не как охранник, — выдохнула она.

— А, по-вашему, охранники должны говорить только о пистолетах?

И снова она смутилась, и снова отвела взгляд. Боже, да что же это такое происходит? За пять минут разговора с этим русским парнем она покраснела больше раз, чем за всю предыдущую жизнь.

Что в нем такого, в этом охраннике? Его серые, пронзительные глаза? Его мягкий, по в то же время сильный и веский голос?

И почему он так смотрит на нее? Боже, ведь пару минут назад он сказал, что рад находиться с ней наедине! А потом заявил, что она красивая и умная! Неужели он решил за ней приударить?

— Вы решили за мной приударить? — спросила вдруг Франческа, вовсе не собираясь говорить этого вслух.

И тут же покраснела еще больше — и не просто покраснела, а вспыхнула до самых корней своих рыжих, волнистых и густых волос.

— Наконец-то вы меня разоблачили! — засмеялся Джорджи. — Я действительно решил за вами «приударить», но до сих пор не мог найти подходящего повода пойти «в атаку».

— И вот теперь он у вас появился?

Джорджи кивнул и весело сказал:

— Совершенно верно!

Теперь улыбнулась и Франческа. Ей вдруг показалась уморительно смешной вся эта нелепая ситуация. Они здесь вдвоем, он — охранник, а она — доктор, он говорит изысканные комплименты, а она лепечет в ответ что-то маловразумительное. Прямо эпизод из комедийного фильма!

Если бы его снял Витторио Де Сика, он бы назвал его «Знакомство по-итальянски».

— Чему вы улыбаетесь? — спросил вдруг Джорджи.

— Я? — Франческа пожала плечами и не удержалась — прыснула от смеха.

— Я сказал что-то смешное?

— Вы — нет. Но я… — И она снова прыснула. Но тут же стыдливо прикрыла рот рукой: — Ой, извините. Никак не смогла сдержаться.

— Удивительно! — выдохнул Джорджи.

— Что? — не поняла Франческа.

— Удивительная вы женщина. Я думал, что вы — что-то вроде ученого сухаря. А сейчас вы напоминаете мне смешливую девочку-школьницу. Можно задать вам один каверзный вопрос?

Франческа поправила очки и игриво проговорила:

— Я — ученый и привыкла к каверзным вопросом. Так что задавайте.

— Что вы ответите, если я предложу вам вместе поужинать?

И вновь она не смогла не улыбнуться.

— Я скажу, что с вашей стороны это довольно смелое предложение.

— Оно действительно смелое, — согласился сероглазый охранник. — И все же: что вы ответите?

Франческа на секунду задумалась и выдала:

— Все зависит от ресторана. Если вы поведете меня в пиццерию, я скажу вам — нет. Но если это будет ресторан морской кухни, в котором подают спагетти с креветками и улитками, то…

— То?

— То, пожалуй, я не устою.

Джорджи улыбнулся, мягко, добродушно, и сказал:

— В таком случае сегодня в девять часов вечера я накормлю вас лучшими креветками и улитками во всем Риме!

8

— Слушаю вас, — отозвался генерал Уколов на звонок Кремнева по защищенной связи.

— Я вошел в контакт с одним из врачей, — отрапортовал Егор. — Это ведущий генетик лаборатории, один из двух заместителей доктора Нери.

— Как его зовут?

— Не его — ее. Ее имя Франческа Пацци.

— Гм… Значит, это женщина.

— Да. Через час мы с ней вместе ужинаем. Думаю, она может стать нашим «ключом». Но мне нужна ваша помощь.

— Какая именно?

— Муж Франчески, Джузеппе Пацци, погиб. Его сбила машина. Он был врачом и до своей гибели работал с доктором Нери в одной клинике. Именно он привел в клинику Франческу. А потом, если верить слухам, между Нери и Пацци пробежала кошка. Кое-кто поговаривает, что Пацци решил обнародовать какие-то не слишком приятные факты, касающиеся работы в клинике.

— А что говорит по этому поводу сама Франческа?

— Насколько я знаю, ничего. Она погружена в работу по уши. Для нее существует только лаборатория. И, как мне показалось, она не слишком прислушивается к слухам и сплетням.