Медовый месяц в улье

– О, доброе утро, Марта. Я вот подумал, нельзя ли нам позаимствовать старый дробовик твоего сына? Тот, которым он птиц пугает?

– Я могла бы зайти и спросить, сэр, – неуверенно сказала миссис Раддл.

– Пусть вместо вас пойдет Крачли, – предложил Питер. С этими словами он резко отвернулся и стал набивать трубку.

Гарриет, изучая его лицо, с опасением заметила, что его переполняют злорадные предчувствия. Какой бы катаклизм ни надвигался, он и пальцем не шевельнет, чтобы его остановить; он позволит небу упасть на землю, а сам закружится в старинном хороводе [98] на развалинах.

– Ну что ж, – уступила миссис Раддл, – Фрэнк-то, конечно, на подъем полегше меня будет.

– Заряженный, разумеется, – крикнул викарий ей вслед, когда она исчезла за дверью, и принялся объяснять окружающим: – Ничто не сравнится в расчистке окаменелой сажи с таким вот старым утиным дробовиком, когда из него стреляют вверх по трубе. Этот мой друг…

– Такие вещи не по мне, сэр, – сказал мистер Паффет, всей массой своего тела выражая праведное негодование и упрямую независимость в суждениях. – Главное – это сила, приложенная к штоку.

– Поверь мне, Том, – сказал мистер Гудакр, – дробовик мгновенно прочистил трубу моего друга. А это был весьма тяжелый случай.

– Я не спорю, сэр, – ответил мистер Паффет, – но такими лекарствами я не промышляю. – Он мрачно побрел к куче своих свитеров и взял верхний. – Если штоки не помогли, то нужны лестницы, а не взрывчатка.

– Но вы уверены, мистер Гудакр, – взволнованно воскликнула мисс Твиттертон, – что это вполне безопасно? Я всегда очень нервничаю, когда в доме есть ружья. Все эти несчастные случаи.

Викарий успокоил ее. Гарриет, видя, что хозяева дома избавлены от какой-либо ответственности за свои дымоходы, тем не менее решила, что нужно умиротворить трубочиста.

– Не покидайте нас, мистер Паффет, – взмолилась она. – Нельзя отказать мистеру Гудакру. Но если что-то случится.

– Сжальтесь над нами, Паффет, – подхватил Питер.

Маленькие блестящие глаза Паффета посмотрели в глаза Питера, похожие на два прозрачных серых озера обманчивой глубины.

– Ладно, – медленно сказал Паффет, – ради вас. Но не говорите, что я вас не предупреждал, м’лорд. Эта штука не в моих правилах.

– Дымоход ведь не обрушится? – спросила Гарриет.

– Дымоход-то не обрушится, – ответил мистер Паффет. – Если хотите ублажить старика, пусть это падет на вашу голову. Фигурально выражаясь, м’леди.

Питер добился нормальной тяги от своей трубки и, держа руки в карманах брюк, наблюдал за развитием драмы с довольным и отстраненным видом. Но когда вошли Крачли и миссис Раддл с ружьем, он начал отступать, бесшумно и спиной вперед, как кошка, случайно наступившая в лужу одеколона.

– Боже мой! – неслышно прошептал он. – Год Ватерлоо!

– Прекрасно! – воскликнул викарий. – Спасибо, спасибо, Марта. Теперь мы готовы.

– Быстро ты управился, Фрэнк! – воскликнула мисс Твиттертон. Она нервно рассматривала оружие. – Вы уверены, что оно не проявит инициативу и не выстрелит?

– Может ли армейский мул проявить инициативу и выстрелить? – тихо спросил Питер.

– Мне никогда не нравилось огнестрельное оружие, – заявила мисс Твиттертон.

– Нет-нет, – сказал викарий. – Поверьте мне, ничего плохого не случится.

Он взял ружье и осмотрел замок и спусковой механизм с видом человека, для которого баллистика – открытая книга.

– Все готово и заряжено, сэр, – проговорила миссис Раддл, гордясь расторопностью своего Берта.

Мисс Твиттертон легонько вскрикнула, и викарий, задумчиво отводя от нее дуло ружья, обнаружил, что целится в Бантера, входившего в тот момент в комнату.

– Прошу прощения, милорд, – сказал Бантер с величественной невозмутимостью, но с настороженным взглядом, – у входа стоит человек…

– Подождите немного, Бантер, – перебил его хозяин. – Сейчас начнется фейерверк. Дымоход очистят естественным расширением газов.

– Очень хорошо, милорд. – Бантер смерил взглядом сравнительную силу оружия и викария. – Извините, сэр. Может быть, вы позволите мне?..

– Нет-нет! – воскликнул викарий. – Спасибо. Я прекрасно справлюсь.

Он нырнул головой вперед под занавеску, держа ружье в руках.

– Гм! – сказал Питер. – Ты честней меня и лучше, Ганга Дин [99].

Он достал трубку изо рта, а свободной рукой прижал к себе жену. Мисс Твиттертон, за отсутствием мужа, к которому можно было бы прижаться, бросилась за защитой к Крачли, жалобно причитая:

– Ой, Фрэнк! Я обязательно закричу при выстреле.

– Нет причин для тревоги, – сказал викарий, выглядывая из-за занавеса, как балаганщик. – Итак – все готовы?

Мистер Паффет надел котелок.

– Ruat cælum! [100] – сказал Питер, и ружье выстрелило.

Выстрел громыхнул, как трубный глас, и отдача была (что Питер и предвидел), как от ломовой лошади. Ружье и стрелок выкатились из очага и запутались в складках портьеры. Бантер рванулся на помощь, и в этот момент освобожденная вековая сажа безумным водопадом обрушилась вниз по дымоходу; она мягко, но с убийственной силой опустилась на пол и поднялась стигийским грибовидным облаком [101]. А вслед за ней летели грохочущим потоком куски кладки и раствора, гнезда галок, кости сов и летучих мышей, палки, кирпичи и металлические детали, а также осколки черепицы и горшков. Резкие вскрики миссис Раддл и мисс Твиттертон утонули в вулканическом рокоте и гуле, эхом катившемся от колена к колену сорокафутового дымохода.

– О, восторг! – воскликнул Питер, обнимая свою леди. – О, милосердный Иегова! О радость, что сторицей всем за беды воздана! [102]

– Ну вот! – торжествующе подхватил мистер Паффет. – Что я вам говорил.

Питер открыл было рот в ответ, но увидел ослепленного и хрипящего Бантера, черного, как нубийские Венеры, и лишился дара речи от восхищения.

– О боже! – взвизгнула мисс Твиттертон. Она порхала по комнате, беспомощно подлетая к спеленатому викарию. – О ужас, ужас, ужас! О, Фрэнк! Боже мой!

– Питер! – прохрипела Гарриет.

– Я знал! – сказал Питер. – Э-ге-гей! Я знал! Ты кощунственно поносила фикусы, и вот нечто ужасное явилось из дымохода!

– Питер! Да это мистер Гудакр под занавеской.

– Э-ге-гей! – снова сказал Питер.

Он посерьезнел и стал помогать мистеру Паффету разматывать кокон с духовным лицом, а миссис Раддл и Крачли тем временем увели несчастного Бантера.

На свет показался несколько растрепанный мистер Гудакр.

– Надеюсь, вы не ушиблись, сэр? – озабоченно спросил Питер.

– Нет-нет, нисколько, – ответил викарий, потирая плечо. – Немного арники, и все быстро заживет! – Он разгладил свои редкие волосы и стал нащупывать очки. – Надеюсь, взрыв не напугал дам. Похоже, он возымел свое действие.

– Очень даже, – подтвердил Питер. Он достал из водосточной трубы стебель камыша и стал осторожно ковырять им в мусоре, а Гарриет, стряхивая тем временем сажу с викария, напомнила себе Алису, сдувающую пепел с Белого короля [103]. – Удивительно, чего только не найдешь в старых дымоходах.

– Надеюсь, не трупы, – сказал викарий.

– Только птичьи. И два скелета летучих мышей. И древняя цепь футов в восемь, которую раньше носили мэры Пэгглхэма.

– О! – воскликнул мистер Гудакр, в котором проснулся завзятый антиквар. – Старый подвес для горшка, скорее всего.

– Он самый, – поддержал его мистер Паффет. – Висел небось на одном из энтих карнизов. Гляньте-ка! Вот кусок одного из энтих самых вертелов, как раньше были. Смотрите-ка! Это перекладина и колесо, где цепь была протянута, значит. У моей бабки был точь-в-точь такой же.