Кто-то чудесный (СИ)

Гэл осторожно повернул голову, чувствуя, как на лбу проступает испарина, а обзеленённая травой майка начинает липнуть к телу... и встретился глазами со спокойным взглядом стоявшего позади него незнакомца. Встретился и даже рот разинул от изумления, будто дитя малое.

Чувак этот был лет на десять старше и на голову выше него. И он был краснокожим. Но не обычным краснокожим, каких Гэл встречал и раньше. Что-то вроде панциря из деревянных или костяных (Гэл так и не разобрал) палок, сплетённых вместе, прикрывало его голую грудь, оставляя открытыми мускулистые руки и плечи. А крепкую бронзовую шею охватывал такой же костяной - или деревянный - нашейник. Черные длинные волосы парня падали на спину и плечи. Но он не выглядел разряженным, как ярмарочный индеец, выставленный для привлечения зевак. Он казался порождением этой прерии, этих гор, как и его чудесный конь. Чужим тут был как раз Гэл!

Гэл невольно потянул носом воздух - от чувака пахло костром. Дымом. Ветром. Святые угодники, может быть, он каким-то образом перенёсся в прошлое на сотню лет назад? Или даже на пятьсот?! Как в какой-нибудь киношке?

Мария-Дева...

Гэл боязливо опустил взгляд и выдохнул с облегчением, обнаружив, что на странном парне всё-таки надеты обычные джинсы, хоть и вытертые почти добела, а на ногах красуются не мокасины какие-нибудь, а изношенные кроссовки, как у него самого.

- Привет, а ты кто? - кашлянув, несмело спросил он. Буланый не стал бы дружить с плохим человеком, в этом Гэл не сомневался!

Парень отпустил его плечо и небрежно, но ласково погладил тёмную гриву жеребца. Гэл, как зачарованный, уставился на его длинные смуглые пальцы.

- Нравится конь? - вместо ответа спросил он глубоким мягким голосом, от звука которого у Гэла всё внутри прямо завибрировало.

- Ещё бы! - пылко выдохнул он. - Я бы от счастья помер, если б смог прокатиться на нём хоть разок!

Индеец тихо засмеялся и похлопал буланого по холке.

- Не умрёшь. Сам залезешь или помочь?

Залезет ли он?! Да Гэл просто взлетел на мощную спину коня, едва не захлебнувшись от восторга, и только потом сообразил, что, блин, было бы круто, если б парень всё же его подсадил. Он был красавчиком, как и его конь!

Пока Гэл устраивался на спине смирно стоявшего буланого, индеец снял с пояса уздечку и приладил её коню.

- Чтобы тебе полегче было, - серьёзно пояснил он. - Без седла ты и так ёрзать будешь, с непривычки, хокши-ла.

Он не улыбался, но его карие глаза казались пронизанными светом. Гэл вдруг почему-то вспомнил тёмные, как заброшенные колодцы, глаза доктора Дэвиса. И светлые, серо-голубые, но совершенно ледяные глаза шерифа Миллера. Он непроизвольно мотнул головой, будто отгоняя от себя это видение, и с жаром выпалил:

- Я умею! Умею! Ты не думай!

- Тогда держись, - спокойно кивнул индеец и слегка шлёпнул мустанга по крупу. Гэл ликующе заорал во всё горло, когда этот волшебный, этот расчудесный скакун сорвался с места. Летя вперёд, как на крыльях, он услышал позади себя смех странного парня.

О, Мария-Дева, вот это была скачка! Гэл изо всех сил сжимал коленями бока жеребца. Ветер бил ему в лицо, развевая волосы, с которых давно сполз шнурок. Свободный ветер прерий, он и Гэла сделал свободным, как птица, как ястреб, парящий над головой...

Гэл мог бы скакать так вечно, но опомнился, когда вдруг подумал, что парень стоит всё на том же месте и терпеливо его ждёт.

Он обернулся на скаку и увидел его высокую фигуру - тот действительно стоял, заслонив глаза ладонью от солнца, и пристально смотрел им вслед. Гэл почувствовал себя слегка виноватым и с неохотой потянул за узду, заставляя коня сперва замедлить бег, а потом повернуть назад.

Всё хорошее когда-нибудь кончается... впрочем, как и плохое. Гэл это точно знал.

- Я чуть было не доскакал до самой Калифорнии, - запыхавшись, похвастался он, перекидывая ногу через спину коня и соскакивая на землю. - Ух, как круто! - он выпрямился, сияя, и повернулся, чтобы погладить буланого. - Он волшебный! Как его зовут?

- Вакиньян, Гром, - напевно ответил парень, тоже коснувшись шеи жеребца. - Гром священен. Так что ты прав, он действительно волшебный.

Тут Гэл спохватился, мысленно огрел себя кулаком по дурацкой башке и выпалил:

- А тебя-то, тебя как зовут?

- Ша Акичита, - степенно ответил парень, зажав в кулаке поводья. - Красный Воин. И тебя я знаю, ты Гэл, - добавил он прежде, чем тот сам успел назваться.

Гэл сперва оторопел, а потом залился мучительным горячим румянцем, едва за голову не схватившись.

Что этот Ша Акичита мог знать о нём? Что он недавно нашёл труп, зарытый неподалеку от Маунтин-Риверса? Или что он промышляет в мужских уборных и обносит оставленные без присмотра машины? Об этом Гэлу было просто невыносимо думать!

- Ты поёшь вместе с этой женщиной, с Элис Не-Даёт, - скупо улыбнувшись, объяснил индеец и взлетел на коня одним слитным стремительным движением. Подобрал поводья, поглядел на Гэла сверху вниз и прибавил: - Хорошо поёшь. И твоя леди очень красивая, хокши-ла.

От испытанного облегчения Гэл едва не сел в траву. Коленки у него прямо подогнулись.

- Как ты меня называешь? - прокричал он вслед Ша Акичите, тронувшему коня с места.

Чёрт, он был таким красивым с этими чёрными волосами, разметавшимися по широченным плечам, как у какого-то Тарзана... и он словно слился воедино со своим чудесным конём!

- Братишка! - крикнул парень, обернувшись на скаку и сверкнув белозубой улыбкой.

"А, вот так вот, значит", - уныло подумал Гэл и всё-таки сел, а после лёг ничком в траву, когда конь и всадник скрылись из виду. Он уже не был уверен, что всё это случилось с ним на самом деле, а не приглючилось в каком-то странном загадочном сне. Может, ему просто башку напекло?

Берта настойчиво лизнула его в щёку. Тогда он послушно встал и поплёлся к шоссе, чтобы вернуться в кемпинг.

Но в одном он всё же был твёрдо уверен - в том, что Ша Акичиту он ещё встретит.

* * *

На другой день Элис и Гэл наконец-то выехали в предгорья, подальше от кемпинга, взяв с собой самодельные мишени. Странно, но Элис теперь и сама чувствовала грызущее её изнутри острое нетерпение. Почему-то она точно знала, что нужно поторопиться с обучением парня этой растреклятой стрельбе, нельзя больше медлить и откладывать, они и так потеряли слишком много времени!

Это ощущение ей совершенно не нравилось, но деваться от него было некуда.

- Почему ты не научился стрелять в своём цирке, с тем фокусником, как его... Дэниелем? - хмуро спросил она, выпустив из машины Берту и взяв сумку из багажника.