Серийные убийцы

Известно, как в уголовном мире относятся к растлителям, насильникам, извращенцам. Такие заключенные превращаются в пассивных гомосексуалистов, их насилуют всей камерой, превращая в затравленных, потерявших человеческое достоинство существ. От этого не спасет ни собственная сила, ни тюремное начальство. В камерах, за колючей проволокой – свои законы, свой суд.

Кстати, о суде. Вряд ли Грязнову, учитывая обстоятельства убийства и нынешнюю тенденцию правосудия избегать вынесения смертных приговоров, грозила бы исключительная мера наказания. Логичнее было бы ожидать пятнадцатилетнего срока лишения свободы. А, значит, после восьми-десяти лет примерного поведения (что характерно для такого контингента заключенных) не исключен перевод на поселение или даже амнистия. Те, кто знаком с правовой статистикой, знают, насколько реальны подобные перспективы. Кому-кому, а зекам это хорошо известно, поэтому очень многие насильники, особенно те, кто надругался над детьми, не доживают до суда. Приговор им оглашают в камере. Так закончили свою жизнь главарь каширской банды Смеян, убийца и беспредельщик из Люберец Крючков, солнечногорский насильник Черных.

Знакомый сыщик из МУРа рассказывал, как чудом удалось спасти задержанного в Москве за серию нападений на детей извращенца. Соседи по камере в «Матросской тишине» сначала основательно попользовали его, давая волю вынужденному воздержанию и собственной фантазии, а затем выдали кусок бритвенного лезвия: «Срок тебе до рассвета…». Подследственного, истекавшего на полу кровью, случайно заметил заглянувший в глазок камеры дежурный по этажу. Самоубийцу откачали в тюремном лазарете, перевели в другую камеру, но вряд ли это изменит его судьбу.

Призрак Чикатило, о ком напомнили некоторые детали преступления Грязнова, возник в том же 1993 году в другом подмосковном городе Пушкино. Хотя местного убийцу сравнивать с ростовским изувером нелепо, лихость и хладнокровие, с которыми он отправлял людей на тот свет, принесли ему известность и почтительное отношение соседей по следственному изолятору.

ОТЕЛЛО ПУШКИНСКОГО РАЗЛИВА

Ранним декабрьским утром случайный прохожий обнаружил в овраге на берегу речушки Серебрянка полуобнаженного мертвого мужчину. Причины смерти были очевидны. Голова неизвестного имела вид, словно по ней били кувалдой…

Для сыщиков не составило труда установление личности убийцы – кровавый след тянулся от места страшной находки до стоящего неподалеку одноэтажного деревянного дома. Хозяина дома, Засечкина, сотрудники милиции знали хорошо, так же, как и его сожительницу, известную среди местных выпивох под кличкой Мальвина. Вскоре подозреваемые были задержаны и дали подробное описание случившегося.

Мальвина встретилась с Долговым на привокзальной площади города Пушкина. Тот был уже изрядно навеселе, а для Мальвины такое состояние являлось нормой. Познакомились, разговорились, решили зайти домой к Засечкину – бражку попробовать. Хозяина в квартире не было, но это жаждущих «полноценного отдыха» нисколько не смутило. Выпили по стакану, включили телевизор, стали танцевать… После очередной порции бражки кавалер начал действовать более прямолинейно.

Из показаний Мальвины:

"Я увидела, что Долгов сел на диван и стал раздеваться. Он сказал: «Сейчас по-быстрому совершу половой акт и уйду». Я ответила: «По-быстрому эти дела только животные делают. Выпить – выпей, а лишку себе не позволяй. Сейчас придет мой сожитель, и нам попадет…».

Как уже догадался читатель, именно в этот момент в дом вошел грозный хозяин. Дальнейшие события, если их излагать литературным языком, выглядели так. Увидев на диване сидящих рядом подругу и незнакомца в трусах, Засечкин почувствовал сильное душевное волнение. За топором, по утверждению обвиняемого, они бросились одновременно. Хозяин однако оказался проворнее.

Версия Засечкина несколько не стыкуется с выводами судебно-медицинского эксперта. В акте физико-технической экспертизы отмечается, что «потерпевший в момент причинения ему телесных повреждений находился спиной к нападавшему». К тому же, в ту ночь и Мальвина получила травмы руки и головы. Скорее всего, у ревнивого хозяина имелись более веские основания обидится на Мальвину и ее полуобнаженного приятеля. Но, как мне кажется, серьезного значения эти факты теперь уже не имеют. Следствие зафиксировало показания подозреваемых и свидетелей, приобщило к делу необходимые вещественные доказательства, изъятые в доме Засечкина: топор, куртку, похищенную у убитого, его брюки, сапоги, часы, перчатки.

И вдруг история получила непредвиденный оборот.

Всю зиму Засечкин, сидя в ИВС Сергиева Посада, спокойно ждал завершения следствия и передачи дела в суд. Но с наступлением теплых весенних деньков он вдруг стал проявлять необъяснимую тревогу за судьбу своего приусадебного участка. «Скоро для тебя начнутся жаркие денечки, – писал Засечкин родственнице, взявшейся следить за домом непутевого племянника. – Ты собиралась сажать картошку. Я даю добро только на участок за домом. Там и земля получше, и воду таскать ближе. Землю же перед домом трогать категорически запрещаю…».

Далее в письме шли заверения в преданности и любви к Мальвине, которой он хочет передать во владение участок перед домом. Заканчивалось сумбурное послание и вовсе непонятными угрозами. Если родственники не послушаются и отдадут землю в пользование, то он, Засечкин, выгонит их из дома с помощью… милиции. Родня долго не ломала голову над потайным смыслом письма и с наступлением погожих майских деньков вышла на посадку картофеля, совершенно забыв о наставлениях хозяина дома.

Из объяснений свидетеля Казакова: «13 мая я начал вскапывать грядки перед окнами, которые выходят в сторону Ярославского шоссе. На одной из грядок лежали куски утеплителя и лист кровельного железа. Я отодвинул их и продолжал работу. Но лопата почему-то не входила глубоко. Когда я копнул еще несколько раз, то из земли показалась человеческая нога».

На следующий день после находки Засечкин сознается в убийстве некоего Бровкина, чей труп и был обнаружен на картофельной грядке. А чуть позже он сообщает еще и об убийстве Савченко. Его тело 15 мая отрыли на том же участке в парнике. Копали и дальше, но, к счастью, «урожая» больше не было. Правда, Засечкин говорил и о других, якобы совершенных им убийствах. Но, учитывая непоследовательность и противоречивость показаний, а также отсутствие подтверждающих фактов, следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области Михаил Белотуров эту линию «признаний» разрабатывать не стал.

Мотивы убийств и способы совершения ничем друг от друга не отличались. В обоих случаях ту же роль играли Мальвина и топор хозяина. Бровкин, как пояснил подозреваемый, уже давно находился с Мальвиной в близких отношениях. Они даже жили некоторое время втроем в доме Засечкина. И вот, после очередной пьянки и выяснения отношений, ревнивец взялся за топор и жахнул им Бровкина по голове.

Это было первое убийство Засечкина. Вероятно, поэтому, свою жертву он бил не обухом, а острой стороной топора, о чем наверняка позже сожалел. Пришлось сжигать шторы, на которые попали брызги крови, стирать вещи, возиться с тряпками, вытирая пол. За этим занятием его случайно застали знакомые, пришедшие по хозяйственным нуждам:

– Что это, откуда столько крови?

– Собаку зарезали, – не моргнув глазом, заявил убийца.

Ночью он вытащил «собаку» во двор и спешно закопал в землю.

Участь второй жертвы, Савченко, была предрешена, когда, поддавшись чарам Мальвины, он согласился зайти к ней «на огонек». Засечкин застал их на диване.

Из показании Засечкина: «В доме было темно и тихо. Я включил свет на кухне и вошел в большую комнату – на диване спали Татьяна и Петр Савченко. Последний проснулся, ударил меня кулаком. Я выскочил на кухню, схватил топор и стукнул обухом Петра в лоб. Затем принес мешок, завязал его на шее убитого, вытащил труп в парник и зарыл».