Близнецы-соперники

пор, как кто-то из Ляйнкраусов в последний раз посещал высокогорную могилу, произошли многие геологические изменения. Одного внезапного сдвига почвы — землетрясения, горного обвала — было достаточно, чтобы тропа стала недоступной.

И все же он отчетливо видел плато. Путь к нему преграждали, казалось бы, труднопроходимые горные кручи, но, преодолев их, он мог оказаться совсем близко к цели — на тропе, которая приведет прямо к тому плато. Вряд ли за эти десятилетия на той стороне что-то изменилось. Он осторожно спустился по уступам к каменной реке и кое-как, стараясь не поскользнуться и не свалиться в одну из бесчисленных расщелин, полез вверх к дальнему лесу.

Третья вырубка оказалась тем, что он искал! «Ошибка охотников». Ныне заброшенная, но когда-то — идеальное место для выгрузки ларца из поезда. Дорога от горного массива к Церматтской ветке казалась вполне проходимой и для машины, и для повозки, а местность вокруг была достаточно ровная. Сначала Эндрю засомневался: уж слишком коротка бывшая вырубка, хотя с удобным подъездом по обе стороны полотна. Сразу за вырубкой рельсы делали резкий поворот к горным грядам. Но потом он вспомнил: отец говорил, что и состав из Салоник был очень коротким — четыре товарных вагона и паровозик.

Такой поезд вполне мог уместиться на прямом участке рельсов. И в каком бы из четырех вагонов ларец ни находился, его без труда можно было вытащить и погрузить на поставленную рядом с железнодорожным полотном платформу.

Но в том, что он близок к цели, его окончательно убедило неожиданное открытие. К западу от колеи явно некогда существовала дорога. Деревья, выросшие на ее месте, были куда ниже и моложе, чем высящиеся вокруг толстые, кряжистые стволы. Этой дорогой давно не пользовались, но то, что это была именно лесная дорога, не подлежало сомнению.

— Лефрак! — крикнул Эндрю восемнадцатилетнему юноше. — Что там? — И указал на северо-запад, туда, куда уходила просека.

— Деревня. В пяти-шести милях отсюда.

— Она стоит у железной дороги?

— Нет, синьор. На пашне, у подножия гор.

— Есть туда какая-нибудь дорога?

— Цюрихское шоссе и...

— Ладно! — Эндрю не дослушал по двум причинам. Во-первых, он уже услышал то, что хотел услышать. А во-вторых, заметил, что девчонка побежала к лесу с восточной стороны от колеи.

Эндрю вытащил пистолет и дважды выстрелил. Выстрелы эхом прокатились по лесу, пули взбили фонтанчиками землю справа и слева от бегущей девочки. Она вскрикнула, насмерть перепуганная. Ее брат, захлебнувшись слезами, бросился на него. Майор увернулся и ударил паренька рукояткой пистолета по виску.

Сын Лефрака рухнул на землю, рыдая от бессильной ярости. Его всхлипывания наполнили безмолвие заброшенной вырубки.

— А ты лучше, чем я о тебе думал, — холодно сказал майор и обернулся к девочке. — Помоги ему подняться. Он не ранен. Мы идем обратно.

Надо дать пленникам слабую надежду, размышлял майор. Чем они моложе и неопытнее, тем больше надежды надо им подарить. Надежда побеждает страх, пагубный