Хитроумные обманщики

Как двуликий Янус, к людям он оборачивался всегда выгодной ему стороной. Вежливый, вкрадчивый, обходительный, особенно с дамами (слыл донжуаном), он умело скрывал свою истинную сущность. Эти свойства, а также живой ум и общительность создали ему репутацию светского и просвещенного человека. Однако и это не соответствовало его содержанию.

На самом деле он был малообразован, чуть ли не полуграмотен, ибо «ничему не учился». Это, правда, не помешало ему в двадцать лет стать полковником.

Военная его карьера претерпела многие перипетии. Служить начал в русской армии, сражался под Аустерлицем, был контужен и вышел в отставку. Но два года спустя, в 1809 году, добровольно пристал к Наполеону.

Оправдываясь, он объяснял измену своим польским происхождением — дед был комендантом польской крепости Каменец-Подольский в 1781 году, когда он родился. Много позже, напоминая о своих заслугах, он заявит нечто иное — мол, на него было тогда возложено лично царем поручение особой важности. Иначе говоря, намекал, что переход на сторону французов был предпринят с ведома русских.

С 1811 года Ян Витт (Иваном Осиповичем его называли в России) состоял на службе в Княжестве Варшавском. По одним данным, он находился здесь в качестве тайного наполеоновского агента, по другим — выполнял задание как русский шпион. Впрочем, с него могло статься, что он служил сразу двум хозяевам, ибо «всякого рода интриги были стихией этого человека».

Так или иначе, но с этого времени шпионская деятельность становится его второй профессией.

После возвращения в русскую армию, с 1812 года, ему нередко приходилось выполнять по совместительству различные секретные поручения агентурного характера. Видимо, он успешно с ними справлялся, иначе царь не доверил бы ему наблюдение за южными губерниями и не поручил использование агентов так, чтобы никому о них не было известно.

С присущей ему энергией Витт развернул бурную деятельность по выявлению злонамеренных, собирал через своих агентов сведения, вынюхивал, выслеживал, доносил по начальству. Надо с сожалением признать, что его усилия оказались не бесплодными, о чем речь впереди.

Пока же скажу, что прирожденный интриган Витт унаследовал склонность к авантюрам вместе со смуглым обликом от своей знаменитой матери Софьи Главони, родом гречанки. Под этим именем она начала свой путь служанкой в одной из кафеен в пригороде Стамбула, где ее, семнадцатилетнюю, в 1778 году увидел и купил польский дипломат Карол Боскамп-Лясопольский.

История этой женщины сама по себе заслуживает особого повествования. Ее жизнь привлекала многих исследователей и литераторов. Ее воспел в знаменитой поэме «Софиевка» С. Трембецкий, а в поэме «Вацлав» Ю. Словацкий.

Напомню здесь лишь основные моменты ее бурной биографии.

После того как в Стамбуле ее приметил польский дипломат, Прекрасная гречанка, как прозвали Софью, перебралась в Польшу. Здесь она вышла замуж за Юзефа Витта, сына упомянутого коменданта крепости Каменец-Подольский. Он хоть был и старше, но оказался, видимо, единственным, кто решился предложить ей свою руку. Вскоре молодожены укатили в Париж, по дороге заехав в Берлин и Вену.

Учитывая любвеобильный характер стамбульской гречанки, можно предположить, что и после замужества пани Виттова не отличалась особым постоянством. Известны, по крайней мере, имена двух ее любовников — тогда еще молодого графа Прованского, впоследствии ставшего королем Людовиком XVIII, и генерала Николая Салтыкова.

Трудно сказать, как долго и с кем продолжались бы ее похождения, если бы она не приглянулась князю Потемкину.

Всесильный фаворит русской царицы сделал так, что Прекрасная гречанка стала его наложницей. Он увез Софью в свою ставку главнокомандующего армией, а ее мужа принял на русскую службу с повышением в чине. В одно прекрасное утро майор Витт узнал, что произведен в генералы и назначен комендантом Херсона. А неразведенная жена его оказалась в Яссах, где Потемкин демонстрировал ее словно «великолепный трофей», язвил по этому поводу Ф. Ф. Вигель, а «она гордилась привязанностью человека, которого слушалась вся Россия».

Светлейший князь, не чуждый тщеславия, любил выставлять напоказ свою наложницу и даже брал ее с собой в Петербург, где «развозил ее с собою в открытом кабриолете по улицам и гуляньям», шокируя чопорных столичных обывателей.

Замечу, однако, что не только красотой своей любовницы пользовался «светлейший». Есть сведения, что она выполняла, и небезуспешно, тайные политические поручения всесильного покровителя.

Можно сказать, что сын ее Ян Витт впитал с молоком матери склонность не только к любовным авантюрам и политическим интригам, но и к шпионскому ремеслу.

После смерти «светлейшего» Софья Витт сошлась с польским коронным гетманом, впоследствии генералом русской службы Станиславом Щенсны Потоцким. Это был уже немолодой вельможа, один из богатейших в свое время магнатов, владелец многих поместий, в том числе в Крыму и на Подолии. Здесь, в Умани, в честь Софьи Витт-Потоцкой, как ее стали именовать, он построил знаменитую Софиевку — роскошное имение с уникальным парком, сохранившимся до наших дней.

От этой связи родилось несколько детей (молва утверждала, что истинным отцом их был старший сын Потоцкого от его жены Юзефины, урожденной Мнишек), в том числе две дочери Софья и Ольга — единоутробные сестры И. О. Витта. Обе уродились в мать красавицами, и обе, особенно младшая Ольга, славились своими амурными похождениями, по поводу чего тот же Ф. Ф. Вигель, встречавший этих сестер в Одессе, заметил, что «если сие скопление мерзостей дойдет до потомства, не знаю, поверит ли оно ему», и сравнил историю этой семьи со знаменитым итальянским семейством Борджиа, известным своим развратом.

Замуж обе сестры повыходили за крупных российских сановников — старшая за начальника штаба расквартированной на юге Второй армии генерала П. Д. Киселева; младшая стала женой генерал-майора Л. А. Нарышкина, двоюродного брата М. С. Воронцова, правителя юга России, и жила в Одессе как раз в то время, когда там находился А. С. Пушкин. Поэт виделся с Ольгой Нарышкиной в обществе, на званых обедах и балах, в доме М. С. Воронцова, с женой которого, Елизаветой Ксаверьевной, Ольга находилась в дружеских отношениях. Это не мешало ей, однако, быть с ее мужем в отношениях иного рода — «соблазнительной связи», как тогда говорили. Так же, как ее ничто не остановило завести многолетний роман с мужем сестры П. Д. Киселевым.

Со старшей, Софьей, русский поэт был хорошо знаком еще по Петербургу, где встречался с молодой полькой в 1819 году и был увлечен этой «похотливой Минервой», с ней связывают замысел «Бахчисарайского фонтана».

Штаб-квартира начальника южных военных поселений И. О. Витта находилась в Елисаветграде. Однако с некоторых пор он зачастил в Одессу, подолгу здесь жил. Его присутствия требовало чрезвычайное положение дел. Человеку с репутацией «весьма полезного в особенных обстоятельствах» самое время было находиться там, где по донесениям агентов плелись нити заговора и готовились к политическим выступлениям.

Была, правда, еще одна причина, которая неодолимо влекла Витта в Одессу, привязывала к ней — здесь жила его многолетняя любовница Каролина Собаньская.

Что касается заговора, то к тому времени пронырливый Витт уже имел на сей счет кое-какие серьезные данные. Острым чутьем ищейки он чувствовал, что дальнейшее наблюдение может привести к неожиданным открытиям. В его донесении говорится, что он «счел долгом поручить строгий надзор тайным агентам» за всеми подозрительными. В числе осведомителей состояли горничная его пассии Собаньской, аудитор лицея Суходольский и даже сам его директор И. И. Дудрович. В той же роли подвизались пресловутый И. В. Шервуд, провокатор и доносчик, впоследствии получивший за свою преданность прозвище «Верный», и политический осведомитель Ю.Грушецкий, метивший в адъютанты Витта.

Но главными помощниками Витта по части сыска были два агента. Долгое время они оставались неизвестными, особенно один из них — женщина. Лишь сто с лишним лет спустя, уже в наше время, в секретных архивах прошлого века были найдены документы, разоблачающие виттовскую агентку.