Три маленькие повести о любви

азад. Обиженным взглядом школьника, которому строгий и несправедливый педагог хочет вкатить "квадрат". К обиде добавлялся едва уловимый испуг.

Неужели дошло?

- Что тебе светит? - Марина решила провести маленький следственный эксперимент.- Все зависит от МОЕГО решения. Если свидетель и потерпевший будут настаивать на первоначальных показаниях, я предъявлю тебе обвинение в мошенничестве.

- И что?

- Изберу меру пресечения.

- Какую же?

Марина выдержала взгляд Сергея.

- Возможно, арест. Очень большой ущерб. Либо подписка о невыезде. Если ты скроешься, у меня будут неприятности.

- Ах, вот оно... - Измайлов провел ладонью по шее, вытирая пот.- Личное дело, значит?.. Та-а-а-ак... Ну что ж, Мариша, давай, арестовывай. Отыграться решила? Что ж сразу-то не сказала? Случайно, говоришь, дельце расписали...

Марина молчала, давая Сергею выговориться.

- Ты, стало быть, тоже личную шерсть с государственной путаешь? Молодец Олежек. Недооценил я его. Как обставил. Оперку Косицыну отмаксал, а тебе и максать нет надобности. Ты и так все что угодно сделаешь. Хорошая у Олежки память. Поздравления ему передай, когда встретишь.

- Я занимаюсь расследованием дела, которое мне расписали, - как можно спокойнее ответила Марина. - Если не усмотрю состава преступления, то прекращу дело.

- Я тебя умоляю, малыш!.. Какое "прекращу"?! Да кто ж тебе позволит? Не для того его заводили, чтобы прекращать. Не надо меня совсем за сдвинутого держать. Кто я в твоих глазах? Скотина, подонок, мерзавец - соблазнил Да бросил. В тюрьму его за это, в тюрьму! Что отворачиваешься? Боишься? А ты вспомни, как я за тобой шавкой-дурачком бегал, а ты цацу-недотрогу из себя строила. "Ах, Мариночка, не хотите ли направо, в Малый?" - "Да нет, я хочу налево, в Большой". Не так разве?

- Прекрати немедленно. - Марину опять заколотило.

Михайлов участливо посмотрел на коллегу.

- Да нет, это ты прекрати, - продолжал разгоняться Сергей. - Самое сволочное дело - бабские амбиции таким вот макаром унимать. Давай, Мариш, давай! Только учти, родная, - ой как тебе икнется. Мы тогда с тобой, кажется, по-честному разбежались. Да, любил. Но разлюбил! Дело житейское. К тебе без претензий. Люби кого хочешь, гуляй с кем хочешь, хоть с целой ротой сразу. Но и меня не доставай, потому что - прошло. Проехало. Не получилось - стало быть, не получилось! Так что я сейчас все как сквозь бутылку "Смирновки" вижу - четко и ясно. Одно непонятно - то ли с ними ты, то ли разводят тебя, как куклу, зная про амуры наши.

- Меня никто не разводит. И никаких амбиций я унимать, как ты говоришь, не буду. Арест санкционирует прокурор, в любом случае последнее слово за ним.

- Знаешь, Мариш, как у нас торгаши покупателей дурят? Я с тобой поделюсь секретом профессиональной торговли. Продаю я компьютер за восемьсот, к примеру. Плохо идет, не берут. Тогда я на фасаде магазина аршинными буквами пишу: скидка - сорок процентов! Дешевая распродажа! А потом на ценничке: "Старая цена полторы,