Смерть по вызову

– Фу, какие плохие зубу, – Егоров почмокал губами. – Ну, сейчас мы их исправим.

Егоров резко поднял руку с пистолетом и пустил пулю в рот Чемоданова. Второй раз он выстрелил в сердце. Выпустив из мертвеющих пальцев подлокотники кресла, Чемоданов медленно съехал под стол. Продавец Костя повернулся к Егорову.

– Боже мой, за что? – Костя крепко прижался ягодицами к подоконнику. – А за то, – Егоров сунул пистолет в карман плаща. – Эта сука теперь будет знать, как обманывать инвалидов второй группы.

Егоров взял палку, постучал резиновым набалдашником об пол и, сильно припадая на левую ногу, покинул кабинет, оставив в нем продавца, и запер дверь снаружи. Тишина. Кажется, выстрелы никого не потревожили. Егоров вышел на улицу через черный ход.
* * *

Через пару часов продавец Костя давал показанию следователю прокуратуры. «Этот дед, убийца этот, обвинил хозяина в скотоложестве», – говорил Костя. «Он что, деревенский, этот дед?» – следователь быстро измучился с бестолковым продавцом. «Может, и деревенский, – ответил Костя. – А потом он обвинил Чемоданова, что тот зубы не чистит. И предложил купить пистолет». «У кого купить пистолет, и кто зубы не чистит? – следователь решал и не мог решить, заносить ли это бессвязное бормотание в протокол. – Давайте все по порядку».

«Да не знаю я ничего, – Костя тоже мучился, понимая, что несет какую-то чушь. – Они про коров говорили. А потом дед выстрелил. Честно говоря, я не очень-то прислушивался. У меня живот схватило. Я только о нем и думал, о животе. Я боялся, как бы не того… Как бы…» «Как бы не обделаться?» – нашел следователь искомое слово следователь. «Точно, – кивнул продавец. – Я такого страху натерпелся. Этот инвалид проклятый, он ведь совсем без тормозов. Запросто мог и меня уложить из своей пушки».

Глава 29

Соседка Екатерина Евдокимовна смотрела на Ларионова жалостливо, морщинки в уголках её глаз обозначились резко, казалось, старуха вот-вот всхлипнет и пустит слезу. Ларионов, устроившись за кухонным столом, под этим скорбным взглядом жевал мало съедобный жирный бифштекс с макаронами, сдабривая кушанье бутылочным лимонадом.

– Чего-то я смотрю, ты все дома сидишь, – сказала соседка. – Уже третий день все сидишь, не выходишь.

– А куда мне теперь идти? – горько обронил Ларионов, наслаждавшиймся двухнедельным отпуском. Он припал к горлышку пластиковой бутылки, глотнул сладкого, пахнущего содой лимонада. – Некуда мне теперь идти, как тому персонажу Достоевского, – Ларионов подумал и решил, что старуха вряд ли имеет представление о Достоевском и его персонажах. – Ну, писатель такой был. Он книжку написал, так там один мужик все страдал оттого, что пойти ему некуда. И на этой почве все водку глушил, совсем спился.

– А ты не пей водку, а то, как тот мужик, с круга сойдешь, – сказала баба Катя. – Ты на работу иди. Там тебе дело найдут.

– Выгнали меня с работы, – Ларионов мрачнел и жевал бифштекс. – Совсем выгнали.

– За что же это? – баба Катя всплеснула руками.

– За правду, ясно,