Приличный человек

– Эдуард Александрович Фейгельман.

– Вы можете дать мне его номер телефона?

– Сейчас найду. Вы знаете, что заседание суда будет уже завтра?

– Нет, не знаю. В котором часу?

– Завтра в полдень. Все документы я уже передала Вахтангу Михайловичу. А вы еще зайдете к нам?

– Обязательно зайду. Как там ваш шеф? Не передумал поднять вам зарплату после моего посещения?

– Похоже, что нет. Он вам намекал, что может поднять зарплату?

– Открытым текстом. Очень переживал, что раньше вы получали гораздо больше в долларах, а сейчас должны получать в рублях. Но сказал, что постарается исправить ситуацию.

– Он так и сказал? – явно обрадовалась она. – Это будет здорово. Мы с ним уже столько лет работаем вместе.

– Кризис скоро закончится, а опытные кадры везде нужны, – напомнил Дронго. – Вы нашли номер телефона?

– Конечно. Сейчас продиктую. Вы записываете?

Она продиктовала, он запомнил номер. Вежливо попрощался и набрал номер адвоката. И услышал глухой голос:

– Я вас слушаю.

– Эдуард Александрович? Здравствуйте.

– Кто со мной говорит?

– Мне дала номер вашего телефона Мила, секретарь Вахтанга Михайловича.

– Слушаю вас.

– Я международный эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго. Я хотел бы с вами встретиться и переговорить.

– На какой предмет разговора?

– Меня попросили провести расследование по факту смерти Николая Сутеева. Частное расследование...

– Молодой человек, – рассердился Фейгельман, – я же не ребенок. Вы и ваши покровители любыми способами пытаются втянуть меня в провокацию, чтобы подставить компанию «Ростан», которую я имею честь представлять. Я понимаю, что у вас достаточно сильные юридические аргументы, но, честное слово, прибегать к подобным методам уже просто непорядочно. Иосиф Борисович достаточно сильный адвокат, чтобы представлять ваши интересы без таких ненужных провокаций. Простите меня за грубость, но так нельзя. Убийство Сутеева не имеет к нашему разбирательству никакого отношения. И ваше желание приобщить это страшное преступление к рассмотрению наших чисто хозяйственных вопросов выглядит странно.

– Вы меня не поняли, – быстро возразил Дронго, – я не имею к ним никакого отношения. Меня попросила о расследовании семья самого Николая Евгеньевича Сутеева. Поэтому я и позвонил вам. Поверьте, я не имею к ним абсолютно никакого отношения.

– Сколько можно, – устало пробормотал Фейгельман, – сначала пытались меня купить, потом вышли на мою дочь, чтобы она меня уговорила сдать интересы моих клиентов. Честное слово, ваше поведение уже переходит все мыслимые и немыслимые границы.

– Давайте сделаем так. Вы все равно мне не поверите, пока я лично не приеду к вам и не переговорю с вами. Скажите, куда мне приехать, и я готов немедленно заявиться к вам, чтобы развеять ваши опасения.

– Хорошо. Но учтите, что наш разговор будет записываться и в соседней комнате будет присутствовать специалист из службы охраны, который выставит вас за дверь, если вы попытаетесь меня шантажировать или испугать.

– Договорились, – согласился Дронго, – скажите, где вы находитесь, и я приеду через час.

Фейгельман назвал адрес и, вежливо попрощавшись, положил трубку. Он был адвокатом старой школы и считал, что настоящий адвокат не может позволить себе не быть вежливым и корректным. Дронго начал одеваться, перезвонив Вейдеманису.

– Я уже передал номер телефона Дмитрия Сутеева, – сообщил Эдгар, – они обещали организовать мне всю распечатку. Хотя с каждым разом становится труднее добывать эту информацию. Телефонные компании не любят, когда у них пытаются получить подобную информацию. Не говоря уже о том, как это не нравится самим клиентам. У тебя есть еще какие-нибудь задания?

– Есть. Бери машину и приезжай срочно за мной. И не забудь «игрушку», которая должна быть и у меня.

– Не забуду, – рассмеялся Вейдеманис.

Он приехал уже через тридцать минут. Дронго вышел из дома, сел в автомобиль Вейдеманиса.

– Давай на Покровку, – попросил он, – в офис господина Фейгельмана, адвоката компании «Ростан».

– Поехали, – согласился Эдгар.

Уже через несколько минут он сказал, задумчиво глядя в зеркало заднего обзора:

– Кажется, у нас опять появился «хвост».

– Это даже хорошо, – кивнул Дронго, – пока с ними не разберемся по-настоящему, они будут нам мешать. Поэтому держи курс на Покровку. Сегодня нужно наконец закончить с этими господами.

Знакомый «Мерседес» с двумя преследователями нагло следовал за ними, почти не таясь. Так они вместе и приехали на Покровку. Остановили машину на платной стоянке, чтобы не вызывать очередного соблазна у своих преследователей проткнуть шины, и, вдвоем перейдя дорогу, поспешили в офис адвоката Фейгельмана.

Лучшие годы Эдуарда Александровича были уже позади. В описываемый период ему шел седьмой десяток. Он уже не котировался, как раньше, в первой десятке лучших адвокатов Москвы, а стабильно входил в первую сотню. Самые известные олигархи и крупные компании предпочитали других адвокатов, более известных и пробивных. Фейгельман относился к этому достаточно спокойно, понимая, что нельзя быть всегда в первой десятке. Соответственно, его гонорары исчислялись тысячами долларов, а не десятками и сотнями тысяч, как у его коллег из первой когорты лучших адвокатов не только города, но и всей страны.

Дело, которое ему поручили вести, было достаточно «тухлым» на сленге адвокатов. Было понятно, что аргументы его оппонента, известного адвоката Иосифа Борисовича Плавника, как раз входившего в ту самую заветную десятку, будут гораздо более убедительными и весомыми. Хотя бы потому, что судьи живые люди и прекрасно знают цену каждого адвоката. И если в суде на стороне какой-то компании выступает адвокат с громкой фамилией, то очевидно, что судья будет больше прислушиваться к его аргументам, чем к доводам и фактам, которые приводит другой адвокат рангом пониже.

Но в данном конкретном случае все осложнялось еще и целым рядом неприятных обстоятельств. Завод, на постройку которого был взят кредит в двух банках, стоял недостроенным и уже несколько месяцев там не велось никаких работ. Не было даже нормальных средств, чтобы законсервировать строительство до лучших времен. Противная сторона справедливо настаивала на форсмажорных обстоятельствах, указывая на почти полное отсутствие средств у компании «Ростан» на реструктуризацию своих долгов. Особое недовольство банков вызывало то обстоятельство, что компания смогла расплатиться со своими зарубежными кредиторами, предпочитая решать вопросы с внутренними кредиторами во вторую очередь.

Одним словом, Фейгельман понимал, что в суде его позиции будут не очень прочными. К тому же полмесяца назад в результате трагического происшествия погиб заместитель генерального директора и один из совладельцов компании – Николай Евгеньевич Сутеев. Его убийство вызывало неприятные ассоциации, связанные с деятельностью «Ростана», словно компания была виновата в том, что одного из ее руководителей убили. Однако в таких случаях убийство вызывает повышенный и ажиотажно-болезненный интерес многих журналистов, которые начинают строить свои догадки на песке. Многие были уверены, что подобное убийство – это мафиозные разборки внутри компании, что не прибавляло оптимизма ни Фейгельману, ни сотрудникам «Ростана».

Сами кредиторы, особенно банк КТБ, тоже действовали далеко не идеальными методами. Чтобы Фейгельман не оспаривал возможную сделку, ему предложили взятку в пятьдесят тысяч долларов, от которой он с негодованием отказался. Взятку увеличили вдвое, но и тогда он не взял деньги. Ведь на кон была поставлена его профессиональная честь. Сотрудники службы безопасности банка нашли его дочь, которая работала в музыкальной школе завучем, и предложили попросить отца не выказывать ненужного усердия для успешного завершения дела и признания долгов компании «Ростан». Дочь честно пыталась воздействовать на отца, но он накричал на нее и потребовал не вмешиваться в его дела.