Петербургский презент

о не приходила?

– Приходил участковый где-то месяца два назад, когда Володя еще сидел, спрашивал, где он. Я ему: «Как где? Сидит». Он объяснение записал зачем-то и ушел, а больше никто не приходил.

Кивинов усмехнулся. Розыск сбежавших преступников за редким исключением заключался в посещении квартиры участковым. В этом вопросе также не наблюдалось никакой разницы между городами-героями.

– Вот, – продолжала мать, – а пришел, поболтался с неделю, по дружкам походил, водки попил, а потом в Ленинград зачем-то поехал. Что он там забыл, не знаю. Вы поговорите с ним, когда он вернется, чтобы за ум взялся, на работу устроился, цены-то вон какие, пропадет ведь.

– Поговорю, – в третий раз соврал Кивинов.

«Черт, как же ей сказать? – подумал он. – Право, крайне нехорошая ситуация». Одна из неприятнейших сторон милицейской работы – это сообщать родственникам о смерти близкого человека, особенно убитого каким-нибудь варварским способом. Живут себе люди, ничего не подозревают, и вдруг вваливается какой-то чиновник и сообщает, что их член семьи больше домой не придет.

Кивинову всего один раз пришлось выступать в роли такого чиновника. Год назад он с Дукалисом пришел к матери, у которой без вести пропала дочь. Тело нашли без документов, возле автострады – девушку, вероятно, машиной сбили. А заявления о пропаже без вести нет и нет. Недели две всем фото показывали, наконец установили личность. Кивинов с Дукалисом к матери пошли. А у той парень на кухне сидит студенческого вида и что-то ей про дочь рассказывает. Мол, жива она, просто ее похитили и ей не вырваться, но на днях она уже должна вернуться. Мол, ей уколы делают, и она волю теряет. А в милицию не спешите обращаться, у них и так работы хватает. Студентик этот экстрасенсом представился. Кивинов успел заметить пару тысячных на столе.

Дукалис пригласил парня на минутку в коридор, вывел на лестницу и коротким ударом в грудь спустил «ясновидца» с лестницы. Затем вернулся и коротко объяснил: «Он ушел».

Что было потом, Кивинов и вспоминать не хотел. Сейчас же он находился в почти такой же ситуации.

– И все-таки зачем он в Петербург поехал?

– Да если б он нам с отцом сказал. Говорит, не волнуйся, мать, съезжу, должок заберу и вернусь. А на работу устроюсь – не убежит.

– У вас кто-нибудь есть в Питере?

– Никого, и у него не было. Чего его туда понесло? И не звонит ведь, стервец.

– Денег у него много с собой было?

– Какие там деньги, если он, как вышел, все дурака валял.

– А что за Витька, про которого вы говорили?

– А, Мартынов. Так он сидит еще. Даже не упомню сейчас, сколько ему дали.

– Володя ключи от квартиры не забирал?

– У него их и не было.

– Неужели вы действительно не знаете, зачем он туда поехал? Если вы считаете, что мы снова его посадить хотим, то вы ошибаетесь. Вспомните, звонки телефонные, разговоры какие-нибудь?

– Нет, ничего не помню.

– А вещи с собой у него были? Ну, чемодан, сумка, не знаю, еще что-нибудь?

– Да, сумку он с собой взял.