Под прикрытием лжи (СИ)

– Будь осторожна и смотри по сторонам, – сказал телефон голосом Марка и отключился. Честно сказать, если и был способ, чтобы я стала неосторожной и перестала смотреть по сторонам, то звонок Марка – самый действенный из них. Я на мгновенье растерялась, но внутренний голос рявкнул:

"Соберись"! – еще мгновенье, и я снова стояла у перехода, контролируя ситуацию.

Если бы не это, все могло кончиться гораздо плачевнее. Я шла по переходу, он вылетел из арки прямо на меня. Я резко шарахнулась в сторону, и машина скользнула в нескольких сантиметрах. Народ тут же начал верещать, потому "Жигули" посчитали разумным скрыться, я кинула взгляд на номер, он был заляпан грязью.

– Что за черт, – выдала я и ринулась поближе к людям на остановке. Марк предупредил меня об опасности, и тут же меня попыталась сбить машина. Если бы не он, парня я бы заметила, но так далеко отскочить не успела, жива бы, может, и осталась, но ни до каких расследований мне долгое время не было бы дела. Откуда Марк узнал об опасности? Приглядывает за мной? Или все-таки компромат, о котором говорила Скворцова, как-то связан с ним? В этом случае его интерес вполне объясним, лучше держать мои передвижения под контролем. А между тем, меня явно пытались убить. Кто? За что? Тот самый таинственный некто, который является обладателем компромата? Убил Тамару, а теперь избавляется от меня, считая, что я могу что-то узнать? Этими вопросами я мучалась всю дорогу домой. Возле подъезда встретила соседку.

– Что, Анечка, – спросила она, – гости у тебя?

– Это в каком плане? – тут же замерла я, придерживая дверь.

– Так я видела сегодня, какие-то мужчины приехали, стояли под твоей дверью, звонили.

– Что за мужчины, сколько?

– Четверо, – уставилась она на меня, – я домой поднималась, они возле твоей двери стояли, один звонил, а остальные рядом.

– А потом куда они делись? – я оглядела двор, все машины были знакомые, однако, кто мешал им приткнуть свои в соседнем дворе.

– Не знаю. Я к себе зашла. А что такое?

– Все в порядке, – успокоила я ее, однако в подъезд не пошла, чем очень озадачила. Соседка скрылась, а я решила, что стоит поостеречься происходящего и отправиться к Женьке. Он, кстати, так и не звонил, и я даже не знала, радоваться этому факту или печалиться. Отношения наши, и до того не столь доброжелательные, совсем дали трещину. Я не спеша отправилась к углу дома, завернув, бросилась бежать, пробежала дворы, но как только выскочила на магистральную улицу, нос к носу столкнулась с джипом. Машина тормознула, я ринулась в другую сторону, однако за первым же углом меня сграбастали ребятки и приставили пистолет к боку.

– Тихо давай, – заявил тот, что с пистолетом, и добавил, – топай в машину.

Я вздохнула, но подчинилась. Глаза мне завязывать не стали, что вселило тревогу, я косилась по сторонам, но молчала. Приехали мы на заброшенный завод, располагавшийся чуть дальше за нашим поселком. В свое время именно тут я встретила Катю, которую бандиты бросили, прихватив с собой Марка. Так что приятных впечатлений место не вызвало. Зато лес вокруг я знала вполне неплохо, если удастся сбежать, будет шанс уйти от погони. Меня провели на территорию, подталкивая пистолетом, по развалинам мы дошли до подобия комнаты, там я обнаружила прикованного к батарее Павла и вздохнула. По крайней мере, стало ясно, откуда ноги растут. Выглядел Павел, надо сказать, совсем неважно, лицо напоминало один большой синяк, о теле можно было догадаться по лицу. Я прикинула свои перспективы и затосковала. Меня толкнули к батарее, приковали наручниками, после чего один из ребят сплюнул на пол и обратился к Павлу:

– Она?

Павел страдальчески повернулся в мою сторону и кивнул. В глазах я читала искреннее сожаление, вызванное его поступком, но его понимала, кто я ему, в конце концов, чтобы еще из-за меня получать?

– Что, девочка, – хмыкнул громила, – по-хорошему поговорим?

– Давайте по-хорошему, – согласно кивнула я.

– Кто ты и на кого работаешь?

Я вздохнула, вопрос просто из области относительного и абсолютного знания.

– Я к истории Павла отношения не имею, – сказала спокойно, – его искала по другому делу.

– Это мы сами разберемся. Ты на вопрос отвечай.

– Я расследую смерть Тамары Скворцовой. Работаю в администрации нашего города.

– И что в ее смерти интересного? Насколько я знаю, повесилась тетка.

– Я знаю столько же, – согласилась я, – но у властей возникли мысли об убийстве.

– И они отправили тебя?

– Я вроде помощника, разузнать по мелким вопросам. Вот и узнала, что видели кого-то на даче у Скворцовой, решила скататься посмотреть. А там вы.

Ребятки некоторое время поразмышляли, потом один спросил у плюгавого невысокого мужичка:

– Что скажешь?

– Врет девчонка, – убежденно сказал тот, – она профессионалка, грамотно ушла.

Плюгавый мне сразу разонравился.

– Я же не говорила, что домохозяйка, – влезла я, – кое-какие навыки имеются.

Мужик еще немного поразмышлял, потом вытряс мою сумку и стал рассматривать содержимое. Увидел отмычки, усмехнулся и посмотрел недобро. Удостоверение прочитал внимательно, паспорт тоже рассмотрел.

– Что делать будем? – подал голос плюгавый.

– Девчонку берем с собой.

– А этот? – вопрос был в сторону Павла.

– Кончайте его.

Павел дернулся, но промолчал. Меня освободили, но передали двум ребяткам внушительной комплекции. Тот, которого я окрестила главным, собрал мои вещи в сумку и, прихватив ее с собой, вышел. Я с ребятками – следом, плюгавый ненадолго задержался, я услышала щелчок и мысленно попрощалась с Павлом. В прочем, при таких делах, мы вполне могли скоро свидеться.

Мы вернулись к машине, загрузились в нее и поехали. Ехали мы в сторону области и, честно говоря, я до последнего надеялась на то, что меня вырвут из лап неприятеля где-то по дороге. Однако, мои ангелы-хранители снова загуляли, потому что вскоре мы выехали из нашей области и отправились дальше. Ехали мы без остановок, ребята менялись местами, так что уже к обеду следующего дня мы доехали до города Павла. Сумка моя была у главного, которого, как оказалось, звали Кирпич. Телефон мой не звонил, и я подозревала, что он попросту разряжен, потому даже мое право на один телефонный звонок, хоть и входящий, таяло на глазах. Часам к десяти мы подкатили к довольно большому дому за городом, он был обнесен высоченным забором и снабжен камерами слежения. В общем, становилось все веселее и веселее. Водила посигналил, через некоторое время ворота открылись, и мы въехали во двор, припарковались, после чего Кирпич кинул мне:

– Вылезай, – и я поспешила выбраться из машины.

Меня провели в дом, он был огромный и богатый, но за последние полгода этим меня стало не удивить. Мы прошли по коридору и оказались у двери, возле которой стоял еще один охранник, он окинул нас взглядом, особенно задержавшись на мне, потом распахнул дверь.

В кабинете сидел мужчина лет сорока, роста он был очень высокого, это бросалось в глаза. Плечи не подвели, а вот лицо было довольно мирное, даже какое-то задумчивое и печальное.

Меня посадили на стул, после чего мужчина сделал ребятам знак удалиться, и те быстро скрылись, закрыв за собой дверь. Некоторое время он меня рассматривал, хмуря брови, которые словно жили своей жизнью, до того были подвижны. Достал сигарету, помял ее рукой и закурил, а я обнаглела и подала голос:

– Можно и мне покурить?

Он кинул на меня взгляд, потом достал сигарету и перебросил мне вместе с зажигалкой. Я поймала, а он на это только улыбнулся краем губ.

"Меньше ловкости", – проворчал внутренний голос, но я закурила, игнорируя его.

– Как зовут? – спросил он, голос оказался очень низким и гулким, но приятным.

– Аня.

Сумку мою поставили ему на стол, он неторопливо достал мой паспорт, зажав сигарету в зубах, просмотрел его, щурясь сквозь дым, и усмехнулся.

– Аней правда зовут?