Капкан на честного лоха

оте, уже занесенный для удара топор вывалился из скользких ладоней, упал вниз. Урманцев взмахнул руками и полетел в овраг. В полете он перевернулся через голову, приземлился на спину. На секунду голова оказалась между ногами, а ноги где-то в небе. Через мгновение мир встал на прежнее место.

Урманцев, отжавшись от земли, встал на четвереньки, успел подумать, что, кажется, ничего себе не поломал. Он быстро пополз вверх по откосу, чувствуя боль в спине и правом бедре.

«БМВ» ударилась задним бампером в передок «Жигулей» остановилась и больше не подавала признаков жизни. Из-под капота валил густой дым. Разглядеть, что делается в салоне, сквозь толстые дымчатые стекла было невозможно.

Выбравшись на дорогу, Урманцев увидел в двух шагах от себя красный топор, подхватил его. Ринулся к броневику, в два прыжка взобрался на капот. Взмахнул топором. Удар. Один, другой, третий. Проделав в крыше дыру размером с мужской кулак, Урманцев зарычал по-волчьи.

Теперь все. Тяжело дыша, он отбросил топор в сторону.

Цыганков не терял времени даром. Поняв, что «БМВ» больше не поедет, он выскочил из «Жигулей», чтобы избавиться от мешков с песком. С места нужно уходить на скорости, на полном ходу, а с такой неподъемной поклажей и на такой паршивой дороге машину точно загубишь. Перочинным ножом перерезал веревки, крепившие мешки с песком на крыше. Поднатужившись, один за другим стащил мешки на дорогу, скатил их в кювет.

Открыл крышку багажника. Сдирая кожу с ладоней, закряхтел и поднял, взвалил на спину первый мешок. Покачиваясь под его тяжестью, протащил мешок на хребтине, бросил под откос, чуть не полетев следом. Снова вернулся к багажнику.

Ашкенази заметался в салоне, сунул пистолет во внутренний карман пиджака. Схватил мобильный телефон, но тут же поменял решение, бросил его на пол. Затряс водителя, впавшего в транс, за плечи.

– Сделай что-нибудь, – крикнул Тамаз.

– Что сделать? – Саша обливался потом и смотрел на своего хозяина, как верная собака, почуявшая близкую смерть. – Бегите к лесу. Беги.

– Кретин безмозглый.

Бежать к лесу, значит, подставиться под пули. Ашкенази искал выход, но выхода не было. Что же задумали его убийцы?

Урманцев отбросил топор, стоя на капоте «БМВ», расстегнул клапан бокового кармана, выхватил осколочную гранату, зубами выдернул чеку. Он резко наклонился вперед. Левой рукой уперся в лобовое стекло, правой опустил гранату в дыру, пробитую в крыше.

Впавший в столбняк водитель, даже не понял, что происходит.

Ашкенази оказался куда сообразительнее. Он успел рухнуть на пол, ладонями крепко зажал уши.

Граната упала между ног водителя. Взрыв потряс машину. Ашкенази лишился чувств, но пришел в себя уже через секунду. В салоне плавал густой едкий дым, кресла, обивка салона, посеченные осколками, висят лоскутами, стекла густо забрызганы кровью. Но чужая кровь – это ерунда. Погиб водила. Всего-навсего водила. А не министр путей сообщения.

Беда в другом. Ашкенази лежал на спине и чувствовал, что в его животе образовалась