Кубинский зал

– Ты у меня работаешь?

Я покачал головой:

– Просто я ваш постоянный клиент.

– Ага, хорошо, очень хорошо. Любишь бифштексы?

– Особенно ваши бифштексы «с вешалки».

– Превосходно! – Липпер придвинулся ближе. В ушах у него курчавились густые волосы, нижние веки обвисли, так что я видел их розовую изнанку. – Значит, люди все еще любят бифштексы!

– И всегда будут любить, мне кажется.

Он ткнул в мою сторону костлявым пальцем:

– Я тебя знаю. Ты – друг Элисон, как я слышал. В свое время, знаешь ли, я тоже любил с ней поболтать. Ты ведь адвокат, правильно?

– Что-то вроде того.

Он улыбнулся; зубы у него были как у старой лошади.

– Когда я был моложе, адвокаты работали в своих конторах, а не в… Впрочем, ладно. Элисон любит держать своих мужиков под рукой, чтобы за ними приглядывать, хе-хе! Я знаю ее уже много лет… Эта девка знает, как надо работать, вот что я тебе скажу!… – Липпер огляделся по сторонам, словно кто-то вдруг позвал его по имени. – Теперь что?… Каждый умеет готовить бифштексы. Берешь коровье мясо, жаришь, кладешь на тарелку, трах – и готово! Конечно, в городе есть несколько первоклассных стейкхаусов – взять хотя бы «Смит и Воленски», бруклинский «Питер Люгер», «Кинз»… Особенно «Кинз» – просто чудо, что за ресторан! Во всех этих местах действительно подают превосходные бифштексы, но мы-то другие, мы – особенные. Когда-то давно, в шестидесятых, этим заведением какое-то время владел Си-натра. Ты знал об этом, сынок? Тогда здесь было полно девчонок, просто столпотворение какое-то. Девицы то появлялись, то исчезали, и конца этому было не видно… – Липпером, похоже, овладел приступ слабоумной старческой болтливости, когда все мысли, не сдерживаемые ни осторожностью, ни соображениями приличий, оказываются на поверхности. – Мы несколько раз ужинали вместе, я и Фрэнк. Он как только увидел этот ресторан, сразу сказал, что просто обязан купить что-то подобное. Может быть, он даже пел здесь несколько раз… – В возбуждении Липпер несколько раз ткнул себя пальцем куда-то в пах, словно проверяя, все ли там на месте. – Я тогда был совсем молодым парнем, еще моложе тебя. Кстати, тебе, наверное, интересно, почему мы себя не рекламируем? Нам это просто не нужно – у нас и так все отлично поставлено. Эта Элисон – она свое дело знает. Конечно, та комнатка внизу не совсем законна; я имею в виду – ее маленькое шоу не совсем законно, но она всегда была очень осторожна!… До сих пор у нее не было никаких проблем. Элисон, конечно, рассказала тебе, в чем дело, правда? Главное, заинтриговать клиента, подцепить на крючок – для этого-то ей и нужно такое подробное вступление. Жаль, что я слишком стар; будь я помоложе, я бы тоже принял участие в этом представлении просто для того, чтобы попробовать. Допустим, я знаю, что это незаконно, но кому какое дело? Половина самых приятных наших поступков незаконна! Можете подать на меня в суд – вот что я говорю в таких случаях. Хватит ли у копов совести арестовать старого человека в инвалидной коляске? Отправить его в тюрьму?… А всего-то и надо – сказать кой-кому по секрету, что внизу у тебя есть особая комната, и людей потянет туда как магнитом. Эта комната… Впрочем, Элисон просила меня не болтать о ней. Как, ты говоришь, тебя зовут? Роджерс? У меня был знакомый врач по фамилии Роджерс, он лечил мне пальцы на ногах. Погоди-ка, я должен принять таблетку. У меня есть сигнальное устройство, которое пищит каждый раз, когда мне; пора…

Над его плечом появилась женская рука, она двигалась изящно и плавно, словно падающий лист; на мягкой, цвета молочного шоколада ладони лежала крошечная красная таблетка. Липпер схватил ее и сунул в рот; толстый язык мелькнул и, поддев таблетку, переправил дальше – совсем как опрокидыватель в кузове мусоровоза.

– Я могу глотать их не запивая, – похвастался Липпер. – О'кей, о чем мы?… Словно магнитом… Синатра… Ах да!… Элисон, конечно, тоже знает. Она-то разбирается в мужчинах, вон как! У нас тут бывает много мужчин, и все самые лучшие, можно сказать – сливки. У Элисон тоже было мужиков порядочно. – Он наклонился вперед, положил свои узловатые пальцы на мою руку и добавил заговорщическим тоном: – Позволь мне дать тебе совет. Я знаю, что происходит, вижу, что она обратила на тебя внимание. Ты малый не глупый, поэтому тебе я скажу… Послушай старика, сынок, не западай на нее, понял? Я хочу сказать – не сдавайся, не делай из себя посмешище. Она хочет, чтобы ты сдался. Она будет играть с тобой, будет стараться найти твое слабое место. Дай ей повариться, покипеть; пусть начнет злиться, нервничать, вот тогда-то ты и нанесешь удар, понял? Ее возбуждают только те, кто не интересуется ею. Я видел это много, много раз. Парней, которые быстро сдаются и начинают объясняться в любви, Элисон терпеть не может. Она играет с ними, мучит их. О-о, она знает такие трюки, о которых большинство мужчин даже не слышали! – Глаза Липпера озорно блеснули, и на мгновение я увидел перед собой привлекательного молодого мужчину, каким он был когда-то. – Один очень богатый парень даже хотел застрелиться из-за нее, но я сказал: «У тебя хватит денег, чтобы купить столько баб, сколько тебе захочется. Разве на Элисон свет клином сошелся?» К счастью, он послушался моего совета и на несколько недель отправился на острова с компанией этаких пухленьких блондинистых курочек, хе-хе! Элисон – та и глазом не моргнула. Впрочем, ей-то какое дело? Она это пережила. Как, ты сказал, твое имя? Вудроу? Впрочем, можешь не говорить – я все равно забуду… Одним словом, вот что это за ресторан!… Как я уже говорил, он особенный, другого такого нет. Я сказал тебе, что в шестидесятых его владельцем был сам Си-натра? Я-то приобрел его в семидесятых, в самый разгар кризиса, когда его и даром-то никто не хотел брать. Но я не испугался, вот как, и понемногу, понемногу сумел наладить дело. Теперь-то я больше не работаю, все больше приезжаю, смотрю, как мои ребятишки едят и развлекаются. В этом зале побывало много знаменитостей, можешь не сомневаться. Уилт Чемберлейн [10] часто заходил сюда, когда бывал в городе; так поверишь – официантки в очередь выстраивались, лишь бы хоть одним глазком взглянуть на него – ничего подобного они в жизни не видели. Из других назову, пожалуй, Сонни и Шер [11], Джо Фрейзера – боксера, Клинта Иствуда, Роберта Редфорда, Билли Кристала [12]. Политики у нас чуть ли не все перебывали, их перечислять никакого времени не хватит. Я-то теперь только смотрю, да и деньги мне не особенно нужны, но в свое время я был неплохим бизнесменом, малыш, ворочал большими делами. Таких, как я, уже немного осталось. В наши дни каждый норовит подстраховаться, положить подушку под задницу. Сам я никогда об этом не думал, я работал! Теперь я – ископаемое, но когда-то я был сделан из железа. Некоторые части у меня до сих пор из железа, малыш. Что, не веришь? Напрасно. Во всяком случае, эта штука все еще действует. Двести миллиграммов этого нового лекарства, и – берегись бабы! Раз в месяц, да, а больше мне и не нужно… У меня даже есть подружка, очень разумная женщина, хотя и не первой молодости. Она сама приходит ко мне на квартиру. Иногда мы кувыркаемся, а иногда просто сидим, пьем джин, виски… – Снова мелькнули лошадиные зубы, блеснули прищуренные живые глаза. – Мы здесь не любим много болтать о человеческой природе. Нужно просто принимать человеческие слабости – вот моя философия. Не хотелось бы тебя пугать, сынок, но когда-нибудь ты станешь таким, как я. Правда, старость обошлась со мной не самым лучшим образом, но мне наплевать. Мой главный секрет – масло «омега-3» [13], самое лучшее, которое делают из мелких рыбешек. Крупные рыбы – тунец, меч-рыба, треска – не годятся, у них в печени накапливается слишком много ртути. – Он слегка похлопал меня по руке. – Я знаю, сынок, тебе нравится Элисон, по глазам вижу. Она всем нравится. Позволь дать тебе совет: руби дерево по себе. Она умнее, чем мы оба вместе взятые. Когда-то я мог дать ей…