Идентификация Борна

твета, — не обращаться в полицию, что при любых обстоятельствах было бы самой логичной вещью на свете?

— Да, естественно.

— Нет, это неестественно! — возразил Борн. — Посмотрите на меня, я только передаточное звено. Мое положение по сути не выше вашего. Я тут не для того, чтобы причинять вам неприятности, а для того, чтобы передать сообщение. Мы просто проверяли Долбер и сообщили ей ложные сведения.

— Джанин? — смутилась Моника. — То, что она говорила, было невероятным! Так же невероятно, как истерические выкрики Клода и то, что он рассказывал. И то, что говорила она, было противоположно его заявлениям.

— Мы знаем об этом. Это было сделано преднамеренно. Она рассказала про Лос-Анджелес?

— Про тот дом моделей?

— Проверьте это завтра. Попытайтесь ее расколоть.

— Что вы имеете в виду?

— Этот дом моделей в Лос-Анджелесе! Он может быть связан с “Интерполом”. Это может оказаться ловушкой.

— “Интерпол?”Ловушка? Про эти ужасные вещи у нас никто ничего не знает!

— Лавьер знает. Попробуйте связаться с ней как можно скорее, — они дошли до конца квартала и Джейсон коснулся ее руки. — Я расстаюсь с вами на углу. Возвращайтесь в ваш отель и сразу звоните Жакелине. Скажите ей, что все гораздо серьезней, чем мы думали. Все развалилось на части. Хуже всего то, что кто-то нас предал. Не Долбер, не кто-то из продавцов, а кто-то на более высоком месте, тот, кто знает все.

— Что это значит?

— В ле Классик притаился предатель. Скажите ей, чтобы она была осторожнее. Если она не будет за собой следить, это может быть концом для нас всех, — Борн убрал свою руку и спокойно пересек улицу. На другой стороне он нашел подходящий подъезд и притаился в нем, наблюдая за Моникой. Она уже находилась в середине квартала на пути к отелю. Первый вал второй шоковой волны вздыбил свой гребень. Пора было звонить Мари.

— Я беспокоюсь, Джейсон. Это убивает его. Он чуть было не бросил трубку. Что будет, если он ее увидит? Что он будет делать и чувствовать?

— Он обязан справиться, — проговорил Борн, наблюдая за движением на Елисейских Полях из телефонной будки. — Если он не справиться, то я убью его. Я не хочу так поступать, но у меня не останется иного выхода, хотя я сам часто не знаю, что мне делать в первую очередь. Одна моя половина говорит: “О, боже, помоги мне...”, тогда как вторая вещает совсем другое: “Поймай Карлоса!”

— Это то, что ты был должен сделать с самого начала, не так ли? мягко спросила Мри.

— Я не хочу думать о Карлосе! — прокричал он.

— Дорогой, возвращайся назад. Ты должен отдохнуть.

— Что? — Борн удивленно уставился на трубку, неуверенный в том, что он действительно слышал эти слова. Окружающее существовало и не существовало для него. Вокруг будки царила кромешная тьма, которая спускалась с неба плотным занавесом, поглощая Елисейские Поля. В то же время вокруг него было море ослепительно света: яркого почти прозрачного. И еще было тепло... Сквозь эту призрачную пелену слышались пронзительные крики птиц и зловещий скрежет