Пропавшие в раю

Алексей чувствовал себя на балу удивительно свободно и раскрепощенно, хотя в принципе не слишком любил всевозможные гульбища. Он вместе со всеми поднимал бокалы с душистым южным вином, произносил остроумные тосты, охотно знакомился с новыми людьми и приветствовал тех, кого уже успел узнать, шутил сам и хохотал над чужими шутками, соглашался поучаствовать в конкурсах, которые выдумывала все та же неугомонная Варя. Он много ел и пил, ему было хорошо, и люди вокруг казались необыкновенными, добрыми, милыми, искренне к нему расположенными.

Отправляясь на крыльцо покурить, Алексей мельком глянул на часы, которые висели в вестибюле. Глянул и поразился: оказывается, он здесь уже больше трех часов! Время летело легко и незаметно, он совершенно не устал от людей и кутерьмы бала. Домой не хотелось, и угрызений совести от того, что он здесь веселится, а Маруся дома, одна, не возникало. Выкурив сигарету в компании Валика и еще одного мужчины, Станислава, он вернулся в зал.

Обстановка там изменилась. Музыка зазвучала тише и была медленной, томной. Свет стал приглушенным. Разговоры и взрывы громкого хохота утихли, начались танцы. Танцующие пары двигались плавно, неспешно, тесно прильнув друг к другу. Алексей, который не собирался никого приглашать, счел за благо отойти в угол и присесть на маленький диванчик, наблюдая за остальными. Спустя некоторое время он с изумлением заметил, что движения у людей несколько странные. Можно сказать, не вполне приличные.

Он удивленно сморгнул, но снова, помимо воли, принялся смотреть на танцующих. Приходилось признать, что столь откровенного зрелища ему не приходилось видеть в самых отвязных ночных клубах. Мужчины и женщины крепко вжимались в тела друг друга. Мужские руки беззастенчиво гладили и сжимали бедра и ягодицы партнерш, а женщины извивались, таяли, скользили в мужских объятиях. Вытаращив глаза, Алексей смотрел, как примерная дама, сорокалетняя Светлана Сысоева, мать Алискиной приятельницы Нади, терлась о своего мужа роскошной грудью, запрокинув голову и слегка приоткрыв ярко накрашенные губы.

Женщины сбросили свои пестрые карнавальные накидки, которые, как выяснилось, скрывали бесстыдно-открытые наряды. Алексея поразило обилие оголенной плоти: руки, ноги, шеи, спины, плечи, груди были выставлены на всеобщее обозрение, едва прикрытые тканью. Но откровенные вырезы, разрезы, мини-юбки на женщинах всех возрастов и комплекций отнюдь не казались смешными, в них была скорее пугающая, яростная, животная сексуальность. И тот факт, что рядом, бок о бок, плавятся от желания другие люди, похоже, только разжигал похоть.

В большом зале стало душно, жарко, в воздухе повисло явственное напряжение. Время от времени раздавались приглушенные страстные стоны. Алексей ощутил почти неуловимый, резкий, какой-то звериный запах. Это и неудивительно: сразу десятки желез источали запах желания, возбуждения, пота. Происходящее казалось наваждением. Никому не было дела до Алексея. Он же мучительно стыдился смотреть на танцующих и в то же время против воли ощущал приятную истому и напряжение внизу живота, словно смотрел эротический (порнографический) фильм.

Внезапно его затошнило, и он встал, чтобы немедленно уйти отсюда. И в этот миг музыка замолчала, люди поспешно расступились, и в центре зала, словно бы ниоткуда возникла Ирина. Алексея в который раз потрясла ее красота. На Ирине было длинное, узкое золотистое платье, мягко обнимающее стройное совершенное тело. Гораздо более закрытое и скромное платье, чем наряды остальных присутствующих в зале дам, но при этом Ирина вызывала куда большее вожделение. Длинные светлые волосы струились по плечам, широко раскрытые глаза сияли, чуть припухшие губы улыбались.

– Приветствую вас, мои дорогие друзья! – произнесла она звучным, низким грудным голосом.

Зал отозвался глухим почтительным ропотом, многие склонили головы. Алексею пришло в голову, что это верноподданные приветствуют свою королеву, но уж никак не сельчане – главу администрации. Во всем происходящем было что-то мистическое. «Может, я сплю?» – глупо подумал Алексей и украдкой ущипнул себя за руку. Ирина между тем продолжала свою речь. Она говорила вроде бы обычные вещи о том, что еще один сезон остался позади, подводила какие-то итоги, упоминала о перспективах. Но каждое слово в ее устах звучало по-особенному, наполнялось иным, глубинным, совсем не понятным Алексею смыслом.

Потом Ирина внезапно указала на него и проговорила:

– Я счастлива видеть сегодня среди нас нового жителя Каменного Клыка, Алексея Васильева. С радостью приветствую этого замечательного человека и говорю ему – добро пожаловать! – Переждав взрыв аплодисментов, она продолжила: – Алексей достойно перенес утрату приемной дочери, и я верю, что в дальнейшем его ждет здесь только лучшее!

Небрежное, холодное упоминание страшной гибели Алисы покоробило Алексея. А последние слова женщины прозвучали двусмысленно, тем более что на этом Ирина закончила свою речь и двинулась к нему через весь зал, улыбаясь и приглашающе раскинув тонкие руки. Снова зазвучала музыка, пары снова, после короткой передышки, слились в ненасытных объятиях. Алексей застыл, не в силах двинуться с места, и без слов смотрел на подошедшую Ирину. Повеяло знакомым ароматом: ее всегда сопровождал запах духов. На вкус Алексея, она душилась чуть обильнее, чем следовало.

– Я тебя напугала? – тихо спросила Ира.

Он покачал головой. В голове слегка шумело. Растерянность и смущение боролись в нем с восторгом и нетерпением. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она придвинулась еще ближе, сейчас же обняла его, прижалась своим гибким прекрасным телом. И пусть все происходящее выглядит как нереальная, бесстыдная, нездоровая фантазия озабоченного подростка, но Ирина была рядом, и она была желанна до боли.

– Ты не хочешь потанцевать со мной? – проговорила она, заглядывая в глаза.

– Хочу, – севшим голосом отозвался Алексей. Он больше не помнил о Марусе, Алисе, семье, обязательствах, верности. Все отступило на задний план.

Ирина легко скользнула к нему, и это прикосновение вызвало новый приступ головокружения. Алексей с силой прижал ее к себе, задохнувшись от страсти. Какое-то время они продолжали двигаться в унисон, а потом она прошептала ему на ухо:

– Может быть, уйдем отсюда?

– Куда?

Ирина улыбнулась и ничего не ответила, только потянула его за собой, увлекая куда-то в глубину помещения. Алексею было безразлично, что это произошло на виду у всех, тем более что краем сознания он понимал: остальным абсолютно не до них.

Алексей и Ирина оказались в тесной полутемной комнатке. Все звуки стихли, откуда-то сбоку лился слабый красноватый свет. Оставшись наконец-то с ней наедине, Алексей принялся, отбросив всякое смущение, целовать Ирине шею и грудь, жадно изучая каждый изгиб ее тела. Она с готовностью приникла к нему, отвечая на его ласки, стараясь освободиться от одежды. Ирина закрыла глаза, задышала прерывисто и глубоко, он впился в ее губы и… все закончилось.

Потрясенный, испуганный, Алексей быстро отодвинулся от нее. Такое с ним случилось впервые. Секунду назад он хотел эту женщину, как, пожалуй, никого и никогда раньше, а теперь стоит и думает о том, как бы оказаться от нее подальше. Он и сам не понял, что произошло, что оттолкнуло его, но желание исчезло бесследно. Растаяло.

Что-то случилось – и Ирина вдруг перестала казаться манящей, восхитительной. Нет, она была по-прежнему хороша. Она продолжала смотреть на него затуманенным взором и тянуть к нему руки, но Алексей уже ничего не мог с собой поделать.

– Извини, – мучительно выговорил он, остро чувствуя стыд, растерянность, собственную несостоятельность. «А если это импотенция?!» – поднял голову извечный мужской страх.

– Извини, – повторил он, – но я… не могу. Я… пойду, наверное.

Она уставилась на него, и ему почудилось, что горящий взгляд проникает глубоко в его сознание. Ковыряется там. Ищет ответ. Через некоторое время Ирина отвернулась и как ни в чем не бывало спокойно проговорила: