Ничего личного! (СИ)

Лена грустно кивнула:

– Как он хорошо сказал о платьях, «в меру открытые»? Я думаю, что он имел в виду не твое вечернее платье, которым ты мне хвасталась вчера.

Тут я вспомнила, что подруга моей бабушки работает в областном драмтеатре, если где и есть подобные платья, то только там.

Все поддержали мою идею, и мы ринулись к бабушке.

Она, правда, несколько остудила нашу радость, потому что подруга ее уж два года, как на пенсии. Но зато живет она совсем рядом, так что обязательно нужно встретиться с ней.

Бабушка поднялась в свою спальню, чтобы переодеться, а мы ждали ее внизу.

Вика спросила:

– Лариса Евгеньевна, удобно ли такой большой компанией заваливаться к незнакомым людям?

Бабушка засмеялась:

– К Маргоше – очень даже удобно. Я вас с удовольствием познакомлю. Кстати, они с мужем живут сейчас совсем одни, сын женился и живет в Петербурге. Кроме того, я предупредила ее звонком, так что мы их не застанем врасплох.

И действительно, Маргоша нас уже ждала. Она, конечно, уже очень немолода, но очень красива. Она встретила нас в простом платье цвета небеленого льна, накинув сверху изумительной красоты черную кружевную штучку (не знаю, как она называется, но моя бабушка сказала, что это старинные русские кружева!) Наверно, фотограф имел в виду нечто подобное.

Поскольку неудобно сразу переходить к просьбам, бабушка представила нас и рассказала нашу проблему.

То ли действительно, Маргоша скучала на пенсии, то ли ее просто заинтересовала наша история, только она все очень внимательно выслушала, потом попросила Вику встать, посмотрела на нас с Вероникой и кивнула:

– В общем, проблема мне ясна. Когда вам нужны ваши наряды? К понедельнику? Тогда давайте в пятницу съездим в театр, все привезем. Возможно, кое-что придется подогнать по фигуре.

Домработница Маргоши накрыла стол к чаю, и мы все уселись вокруг настоящего самовара.

Бабушка спросила, не собирается ли приехать сын Маргоши.

Та неожиданно расстроилась:

– Знаешь, Лариса, я всегда завидовала тому, как твои дети тянутся к тебе и Алексею. Сама я наделала в жизни много ошибок, в том числе то, что не уделяла времени сыну. Я по молодости всегда много работала, у мужа тоже была ответственная должность, хотя вам это не мешало иметь нормальную полноценную семью. А потом сын вырос. Если ты помнишь, первый брак его был неудачным, они почти сразу развелись, хорошо, хоть детей не завели. А потом я уж беспокоиться стала: он очень долго не женился. Я ему и партии хорошие подыскивала, все-таки он работает на дипломатической службе, жена нужна соответствующая. И, наконец, лет пять назад он приехал, привез к нам молоденькую женщину с двухлетним ребенком. Сказал, что вынужден оставить службу, что эта девушка – его переводчица, что он любит ее и хочет жениться. Представь, вместо блестящей партии – никому неизвестная провинциалка, да еще с ребенком!

Маргоша виновато посмотрела на бабушку и сказала:

– Ты же понимаешь, я должна была как-то бороться. Мне стыдно об этом вспомнить, но я даже сердечный приступ продемонстрировала. Однако Костя никаких моих резонов слушать не стал. Утром он усадил их в машину, и они уехали.

Моя бабушка сердито сказала:

– Молодец твой Костя! А я его считала рохлей и размазней. Приношу свои извинения. Но ты-то, хороша!

Маргоша вздохнула:

– И не говори. Я думала, что их роман заглохнет, как только он потеряет свой пост. Но я ошиблась. Кажется, она очень любит моего сына. Я сто раз уже готова пойти на попятную, да только с тех пор он ни разу не приехал домой. Звонит, поздравляет со всеми праздниками, но сюда не едет.

Бабушка спросила:

– А как Николай к этому относится?

– Как? Он сказал, что я тогда состроила такое лицо, что на месте жены сына он сюда ногой бы не ступил больше никогда. За всю жизнь это единственная наша с ним размолвка.

Бабушка посмотрела на нее.

– Марго, я тебя знаю много лет. Я знаю, что в душе ты очень хороший и добрый человек. Я думаю, что тебе нужно позвонить сыну и пригласить его в гости. Общих детей у них, как я понимаю, нет?

Маргоша горестно вздохнула:

– В том-то все и дело! Я недавно от общих питерских знакомых узнала, что она ждет ребенка, беременность протекает очень тяжело. И что Косте предложили, наконец, очень хорошее место, но нужно ехать за границу. Конечно, я думаю, что они все утрясут, но времени на это нет, работа ждать не будет. А он их оставить не может.

Бабушка улыбнулась.

– Марго, это – прекрасная возможность помириться. Пригласи невестку пожить у вас, а Костя пусть едет. Я думаю, что все благополучно разрешится.

– Ты думаешь, она согласится?

– А это уж какие слова ты найдешь.

Маргоша покивала хорошо уложенной головой.

Вика с Леной на обратном пути подавленно молчали. Моя бабушка подбодрила их:

– Чего приуныли? Раз Марго взялась за это дело, все будет прекрасно.

Они переглянулись, и Вика сказала:

– Да мы не о фотографиях думаем. Маргошу очень жалко…

Бабушка засмеялась:

– Я ее сто лет знаю. Она великолепная актриса. То, что она вам сегодня показала – это вдовствующая королева в изгнании. Нет, конечно, она переживает размолвку с сыном, и, я надеюсь, у нее хватит характера и сердца помириться с ним. Но завтра она будет совсем другой, я вас уверяю. Я иногда даже угадываю, кого она в данный момент изображает. У нее есть несколько любимых ролей, и она их примеряет, как я наряды. Мы, ее друзья и муж, давно знаем эту ее маленькую слабость, но подыгрываем ей. Человек она очень хороший, мы все ее любим.

Мы распрощались с Вероникой и девушками, и пошли к недовольному нашим отсутствием деду.

Лена осталась дома, она работает над панно, когда Федор отсыпается. Бабушка решила ехать с нами, и утром мы все загрузились в «Волгу», заехали за Маргошей.

Сегодня она надела светлые полотняные брюки, легкомысленную майку и совершенно прозрачную блузу. От вчерашней печальной королевы ничего не осталось. Сегодня она сверкала всеми зубами (я подозреваю, приобретенными не без современных стоматологов), и светилась радостью. Как только мы вошли, она слетела нам навстречу:

– Лара! Спасибо тебе огромное за совет! Я вчера созвонилась с Костиком, мы обо всем переговорили! Он привезет Ольгу с сыном к нам, и, если она согласится, они здесь поживут, пока он устроится на месте.

Бабушка улыбнулась:

– Надеюсь, ты их встретишь в полном здравии, без сердечных приступов!

Маргоша поджала было губы, но, видимо, сегодняшняя роль не позволяла ей этого, потому что она расхохоталась и обняла бабушку:

– Ты-то знаешь, что я не со зла! Такая уж я есть!

Стоявшая около веранды домработница сердито посмотрела на Маргошин наряд и спросила:

– Куда это вы собрались в такой прозрачной блузе? Надеюсь, вы помните, сколько вам лет?

Маргоша лихо глянула на нее и огрызнулась:

– Конечно, помню, раз ты мне об этом всякий раз напоминаешь!

Услышав их перебранку, бабушка наклонилась к Вике и радостно сказала:

– Джулия Ламберт, слава богу! Я уж на минуту испугалась, что нас ждет старомодная комедия, но нет, сегодня мы – знаменитая актриса на заслуженном отдыхе. И это очень хорошо, я в последнее время плохо переношу странности ее цирковой кассирши.

Вика и бабушка расхохотались, непонятно почему.

В театре нас встретили, как родных. Репетиций сегодня не было, и мы с Маргошей заглянули в костюмерную, к ее подруге Полине Андреевне. Там у нас всех просто глаза разбежались.

Маргоша прошлась мимо кронштейнов с одеждой. Она любовно погладила ткань одного платья:

– Помнишь?

Полина Андреевна, усмехнувшись, кивнула. Она сняла с полки шкафа широкополую шляпу, украшенную перьями, и подала ее Маргоше.

Она надела шляпу и томно глянула на нас:

– «Много шума из ничего». Ах, какой я была в роли Беатриче! Когда-то твой дед вместе с моим будущим мужем принесли мне после спектакля охапку роз.